— Что же рассказал вам «исторический» друг? — спросила она, когда вновь обрела способность шевелить языком.
— Он знал моего отца… по крайней мере думаю, что знал. Хотите доесть суп?
— Нет, спасибо, — поспешила отказаться Дейзи. — Мне нужно позвонить Эгберту.
— Неужели нельзя отложить до утра?
— Пожалуй, можно. Просто мне нужно убедиться, от чего можно избавиться, а что оставить здесь.
— Избавиться? — с беспокойством спросил Келл.
— Я имею в виду пожертвовать или отдать во вторсырье. Конечно, я свяжусь с библиотекой, но, боюсь, им и так не хватает старых журналов.
Она подождала, пока он поставит посуду в раковину, и повела в библиотеку. Келл с опаской, словно боясь того, что он может там увидеть, взял один альбом.
— Пока вы будете заниматься фотографиями, — сказала Дейзи, — я закончу разбирать эти ящики.
Будучи душеприказчиком, Эгберт уже вывез документы, касающиеся собственности, но он не взял на себя труд просмотреть оставшиеся бумаги. Дейзи льстила себя мыслью, что он проявил доверие, поручив ей заняться тем, что явно входило в круг его обязанностей.
Она начала со среднего ящика. Несколько погнутых скрепок, старая реклама, перочинный ножик…
Перелистывая старый альбом, Келл время от времени делал замечания, несколько раз он даже громко рассмеялся.
— Подойдите-ка сюда на минутку, я хочу показать вам кое-что, — с улыбкой сказал он.
Дейзи не смогла отказаться.
— Что вас так насмешило?
Фотографии удерживались на листах маленькими черными уголками. Келл указал на фото с необрезанными краями. Молодой человек стоял на лестнице позади Рождественской елки, держа над головой венок, как ореол. Простыня, наброшенная на плечи, предназначалась для драпировки нижней части ствола.
Дейзи без труда узнала его, несмотря на то, что от душившего его смеха молодой человек закрыл глаза.
— Это Харви. Ангел на верхушке елки, — тихо сказала она. — Я ведь говорила вам, что у него было чувство юмора.
Ее взгляд скользнул на вторую фотографию на той же странице. Худой босоногий мальчишка в мешковатом комбинезоне везет маленького мальчика в тачке. Тот свесился через край, и оба смеются. Узнав седока по характерному искривлению спины, Дейзи едва не расплакалась.
Но Келл указывал на мальчика, который вез тачку.
— Спорим, что это мой отец? — тихо сказал он.
Между детьми не было ни малейшего сходства.
Дейзи непроизвольно сжала ему плечо и снова отошла к столу. Слишком сильное переживание может нанести вред здоровью женщины, напомнила она себе.
Во втором ящике лежала только почтовая бумага и бумага с инициалами Харви. Нет смысла оставлять ее, сказала себе Дейзи, отправляя ее вслед за содержимым первого ящика в мусорное ведро. Она уже хотела задвинуть ящик, когда что-то привлекло ее внимание. Это был белый квадратный конверт без адресата и обратного адреса. В правом верхнем углу она увидела двадцатитрехцентовую марку.
Двадцать три цента? Господи, как же давно это было! Дейзи с любопытством перевернула конверт. Он был заклеен, и после минутного колебания она просунула палец и вскрыла его.
— О нет, — прошептала она, глядя на открытку в форме сердечка, на которой от руки было написано: «Красная роза пышно цветет, влюбленное сердце ответа ждет».
И подпись: «Искренне твой Харви Сноу». Пока Келл не прикоснулся к ее плечу, Дейзи не сознавала, что прочитала эти слова вслух. Она не замечала, что по ее щекам текут слезы, пока он не смахнул их большим пальцем.
Одного прикосновения оказалось достаточно — заливаясь слезами, она повернулась к Келлу и прижалась к его груди.
— Мне так стыдно, — прорыдала она. — Я никогда не плачу, честное слово!
За то время, пока он здесь, она уже дважды разразилась слезами.
— Я знаю, знаю. — Он повел ее к дивану, сел и откинулся на спинку, не выпуская Дейзи, уткнувшуюся лицом ему в плечо, из кольца своих рук.
— Дейзи! — тихо произнес он спустя некоторое время. — Дейзи, посмотрите на меня.
Она шмыгнула носом.
— Лучше не надо. — Она прекрасно знает, какой у нее вид.
Келл медленно притянул ее к себе на грудь и издал какое-то тихое бурчание — вероятно, с целью успокоить ее.
Дейзи судорожно перевела дыхание и внезапно поняла, что обвилась вокруг Келла, как плющ. Более того, ей было так удобно, что у нее не возникло ни малейшего желания изменить положение.
— Теперь лучше? — едва слышно пробормотал он.
— «Валентинка», — дрожащим голосом прошептала она. Для кого? Почему он не отправил ее? — Как это печально!
— Да, — согласился Келл.
Дейзи снова шмыгнула носом, вдыхая запах свежести и чистоты, который начал ассоциироваться у нее с этим мужчиной. Если бы можно было закупоривать этот аромат во флаконы и продавать, кто-нибудь сделал бы себе целое состояние.
— Интересно, кто она была, — тихо проговорил Келл.
Дейзи печально покачала головой.
— Бедный Харви. — Она неохотно заставила себя признать, что пора подниматься со стула. И тогда она взглянула ему в лицо. Всего секунду назад его глаза поражали голубизной, но сейчас они были черными, с узким ослепительно ярким голубым ободком.
— Дейзи, я собираюсь тебя поцеловать, — пробормотал он, и она даже не попыталась воспротивиться. Некоторые вещи просто неизбежны.
Когда Келл нашел затвердевшие соски, у обоих вырвался стон. Обхватив ладонями ее груди, он, используя зубы и язык, сводил Дейзи с ума до тех пор, пока она не оказалась готова сорвать одежду — с себя и с него — и сделать все, что угодно, чтобы избавить трепещущее тело от болезненного желания.
Я не чувственная женщина, в отчаянии напомнила она себе.
Беда в том, что у нее есть неопровержимые контрдоказательства.
— В спальню? — спросил Келл, обжигая ее горячим дыханием.
Дейзи отрицательно покачала головой, затем, поняв, что он ничего не видит, так как прижался лицом к ее животу, сказала:
— Здесь… сейчас. Пожалуйста. — Если ей придется двигаться, она может опомниться, а этого ей хочется меньше всего на свете.
Она ощутила движение его руки, и верх ее комбинезона распахнулся. На разгоряченное тело повеяло холодным воздухом.
Почему это происходит? Почему она чувствует, что это правильно? Руки Келла творили чудеса. Когда на смену пальцам пришел его рот, у нее вырвались стоны, которые вызвали бы у нее смущение, если бы она могла их слышать. Снова и снова он подводил ее к краю пропасти только для того, чтобы удержать от неминуемого полета.
— Скорее, скорее… — задыхаясь, проговорила Дейзи.
