В тот же момент Келл спросил.
— Ты…
— Да! — практически вскрикнула она.
— На таблетках?
Дейзи в отчаянии откинула голову на мягкий валик дивана.
— Нет, но разве у тебя нет…
Он уже угнездился между ее бедер. Застонав, Келл прошептал:
— Дома — на прикроватном столике. Я не ношу с собой.
Разочарованная настолько, что у нее едва не вырвался крик, Дейзи стиснула бедра. Ей удалось зажать часть его тела.
— Как глупо!
— Да, — согласился Келл, не делая попыток освободить зажатую «часть». Закрыв глаза и стиснув зубы, он медленно повел бедрами. Протянув руку, он сказал: — Позволь я сделаю это для тебя.
Дейзи покачала головой. От огорчения она едва сдерживала рыдания.
— Просто дай мне подняться. Пожалуйста…
С бесконечной нежностью Келл откинулся назад и прикрыл ее обнаженные груди. Джинсы у него были спущены до колен. По всем правилам у него должен был быть нелепый вид, однако его переполняло такое раскаяние, безысходное разочарование и досада и он выглядел таким чертовски желанным, что у Дейзи возникло искушение притянуть его к себе и закончить то, что они начали, — с защитой или без нее.
Но если ему удалось сохранить благоразумие в такой момент, значит, она тоже сможет. Заставив себя сесть, Дейзи привела в порядок одежду, пока Келл натягивал джинсы. На нем были синие трусы. Очень короткие трусы. И он был во всеоружии!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
На следующее утро Дейзи как можно дольше откладывала подъем. Первое, что бросилось в глаза, была записка, оставленная на столе. Светящийся циферблат будильника показывал восемнадцать минут пятого. С лихорадочно бьющимся сердцем Дейзи прислушивалась, пытаясь уловить разбудивший ее звук. На этот раз он донесся из кухни.
Грабитель? Едва ли. Уровень преступности в Мадди-Лейн равнялся нулю. Иногда Файлин приходила рано, но не на рассвете, конечно. Должно быть, это Келл.
Поделом ему, если он так же страдает от бессонницы, как она. Что гласит пословица? Не тронь лихо, пока спит тихо? Она-то думала, что это сумасшествие осталось позади. Будучи медицинской сестрой, Дейзи видела слишком много трагических последствий навязчивого либидо — начиная от распавшихся браков и заканчивая нежелательной беременностью и оскорблением действием. Разбитое сердце — наименее тяжкое из последствий.
Вот поэтому Эгберт идеален во всех отношениях. У нее нет сомнений, что в спальне они будут совместимы. В их возрасте вполне достаточно заниматься сексом два раза в неделю, что позволит им обратить нерастраченную энергию на карьерный рост. Ей нравится быть патронажной сестрой. Эта профессия связана с перемещениями. Она случайно узнала, что Эгберт подумывает о повышении, а это, несомненно, означает перемену места жительства. Когда — не если, а когда — он переедет в более крупный город, ей не составит труда поехать вместе с ним. По крайней мере так Дейзи представляла их совместное будущее до тех пор, пока не встретила Келла.
Теперь она может думать только о том, что представлял бы собой брак с мужчиной, который способен возбудить ее одним взглядом. Или прикосновением к волосам. Или обычными словами, произнесенными низким протяжным голосом.
Должно быть, Дейзи снова заснула, потому что, когда зазвонил будильник, она опрокинула его, пытаясь избавиться от навязчивого звука. Ей снился один из тех снов, после которых она просыпалась разгоряченной, возбужденной и вспотевшей.
Пытаясь вспомнить то, что ей приснилось, Дейзи услышала стук посуды в раковине. Вскоре открылась и закрылась парадная дверь, и у нее появилось смешанное чувство облегчения и разочарования. После нелепой сцены обольщения — хоть убейте, она не знает, кто кого хотел соблазнить, — ей совсем не хочется завтракать, сидя с Келлом за одним столом.
Часть проблемы заключается в том, что ей нравится этот человек. По-настоящему нравится. Они могли бы стать замечательными друзьями, если бы что-то не вспыхивало в ней, когда она смотрит на него — или даже думает о нем.
Глядя на постепенно светлеющее предрассветное небо, Дейзи, лежа в постели, размышляла о том, как это, спланировав для себя безопасное, разумное будущее, она ухитрилась связаться с термитами, грустными «валентинками» и чувственными мужчинами.
Возвращаясь к стоянке для школьных автомобилей, Келл победным жестом выбросил руку вперед. Если бы он выиграл Большой шлем и победил на чемпионате мира, он вряд ли бы чувствовал себя лучше. Катись ты, Блэлок, кому ты нужен? Я сам нашел то, ради чего приехал!
У него ушел на это весь день, но время потрачено не зря. Сначала оказалось, что судебная документация находится в беспорядке после того, как перед сентябрьским наводнением ее перенесли в другое место. Служащая, которая много лет занималась ею, ушла на пенсию, и ее место занял неопытный работник. После интересного, но совершенно непродуктивного утра Келл направился в местную школу и там-то наткнулся на золотую жилу. Школьный библиотекарь все еще разбирала книги, спрятанные в надежное место перед ураганом. Старые журналы меньше всего волновали ее, но по его просьбе она их разыскала.
Он потихоньку выскользнул из дома, пока Дейзи еще спала, потому что не знал, как вести себя после того, что произошло прошлой ночью. Дейзи не женщина легкого поведения, и он не может позволить себе возбудить в ней какие-либо надежды, так как через несколько дней он уезжает.
Ее машина все еще стоит на подъездной дороге, но коробок на заднем сиденье нет. Это означает, что днем она тоже была занята.
— Дейзи! — позвал Келл, открыв дверь. — Ты дома?
— Я в кухне. Вытри ноги, утром Файлин натерла пол воском.
Он вытер ноги о выцветший старый коврик, вышитый тамбуром, и направился в кухню со смешанными чувствами опасения и радости.
— Снова курица? Вкусно пахнет.
Не сумев сдержать улыбку, Келл бросил на стол тонкую пачку бумаг и выдвинул стул. Его обуревало чувство такой радости, что на мгновение он ощутил странную неловкость.
— Я пытаюсь использовать все, что есть в холодильнике, пока не отключили электричество, — объяснила Дейзи, не оборачиваясь. — В основном это хлеб, курица и рыба. Рыбу я выбросила: неизвестно, сколько она пролежала. Что тебе удалось узнать?
Келл с торжествующим видом хлопнул по столу пачкой бумаг.
— Фотокопии. Благослови Бог современные технологии!
Дейзи бросила взгляд через плечо, вопросительно подняв тонкие брови, которые были слегка темнее ее волос и придавали ей невинный, таинственный и соблазнительный вид. Будь он проклят, если понимает, как это возможно.
— Открой мне банку с жиром, пожалуйста, — сказала Дейзи. — Какие фотокопии?
Келл быстро вскочил. Дейзи слила жидкость из сковороды и снова поставила сковороду на огонь, ни разу не взглянув на Келла. Он чувствовал, что еще немного — и она убежит и спрячется где-нибудь.
