Она кивнула.
– А под ним оружие?
– Да.
– Какое?
– Не знаю… по-моему, револьвер.
Клосс посмотрел на нее брезгливо:
– Что ж ты и его не прихватила?
– Не успела. Да и вы не велели ничего трогать.
Он опять посмотрел на коробочку и вздохнул:
– Арон Фред арендовал бунгало под фамилией Карл Ларссон. Заплатил наличными, домашнего адреса не оставил. Вернее, оставил, но выдуманный. Такого в природе нет. И все! А дальше – полный вперед! Ходи по «Эландику» сколько влезет, шпионь, вынюхивай… если вернется в бунгало, он наш. Что еще было в рюкзаке?
– Ерунда… одежда, пара бутылок воды.
Кент устало улыбнулся, даже не улыбнулся, а как-то странно скривил рот:
– Еще бы… нашу-то воду он отравил. Мы теперь, по крайней мере, знаем как.
– И как?
– Притащил в бунгало насос. Сделал врезку в водопровод и начал качать помои с фермы.
– Служащие тоже заболели.
– Заболели… но мы думаем в первую очередь об отдыхающих. – Он потер глаза, будто не спал, самое меньшее, три ночи подряд. – Воду мы очистили, врезку заглушили, водопровод запустили, теперь все в порядке. Но воду из-под крана никто пить не решается, а многие уехали. Сезон пропал, к чертовой матери.
– А зачем? – спросила Лиза.
– Что – зачем?
– Зачем он все это делал? Он, наверное, и в самом деле вас ненавидит.
Кент мрачно уставился на нее. И глаза у него красные, воспаленные.
– Не твое дело… и не лезь в эту историю.
– О'кей, – легко согласилась Лиза.
Кент долго и испытующе смотрел на Лизу, потом перевел взгляд на коробочку.
– Я эту штуку видел и раньше, – он показал на выжженный двойной крест на донышке, – это наше клеймо. У деда была такая же, и у отца, и у дядьев. Табакерки для снюса. Яблоневые, между прочим. Но их-то табакерки до сих пор стоят у меня на камине, а табакерка Эдварда пропала. Лавным-давно. А вот теперь нашлась.
Он повертел табакерку в руках.
– Брат деда, к примеру, с такой штучкой не расставался. Всегда с собой носил. И Эдвард тоже ему подражал.
– И что это значит?
– Это значит, что, когда на Эдварда Клосса свалилась стена, табакерка была при нем. И Арон Фред ее украл.
Наступило молчание. Лиза хотела спросить, что за стена… и не убил ли Арон Фред Эдварда Клосса, но решила не задавать лишних вопросов.
– Теперь он в бегах, – сказал Кент с некоторым, как ей показалось, удовлетворением. – Бунгало под наблюдением, но вряд ли он вернется. Он же понял, что разоблачен.
– Может, на этом все и кончится, – робко сказала Лиза. – Старик все-таки…
Кент не ответил. Он бросил еще один взгляд на табакерку, встал и пошел к выходу – к великому Лизиному облегчению. Она помнила эту оглушительную оплеуху, которую он ей закатил. И задница болела до сих пор – здоровенный синяк. Хорошо, под шортами не видно.
– Значит, задание выполнено? – спросила она.
Кент остановился в двери:
– Не совсем…
– Почему это?
– Лело еще не закрыто, как говорят снюты. – Кент улыбнулся одними губами, но взгляд по-прежнему оставался мрачным и тревожным. – Продолжай свою работу. Я дам о себе знать.
Он вышел и со стуком захлопнул за собой дверь.
Лиза неподвижно сидела на койке. В кемпере было жарко и душно. Такое чувство, что вот-вот начнется гроза.
Юнас
К вечеру все затихло. Четверть одиннадцатого. Солнце только что зашло, сказочный рогатый месяц медленно пробирался над заливом сквозь тонкие кружевные облака. На берегу стало прохладнее – с моря подул свежий ветерок, оставляя на губах привкус соли и йода. Но только на берегу.
А в домике было по-прежнему жарко. Юнас лежал и прислушивался к голосам.
Его брат Мате и двоюродные братья. Стоят на береговой дороге у обрыва с приятелями из других вилл, понастроенных за последние годы в Стенвике, и болтают о чем-то. Каждый вечер одна и та же история. Приезжают на своих великах и мопедах и тусуются – то у ресторана, то у купален, то здесь, на дороге.
Он пытался вначале понять, что у них на уме, а потом плюнул.
Лежал на своей постели, а под матрасом – потрясающая находка.
Пистолет. Настоящий пистолет, который он нашел в заброшенном бункере.
Он все еще никому про него не рассказывал, даже отцу. Юнас вовсе не уверен, можно ли доверить отцу такую тайну.
А кому тогда? Кому можно доверять?
С дороги донесся взрыв смеха.
Надо бы попробовать заснуть, но куда там. Лушно, да и сна ни в одном глазу.
Юнас сел и сунул руку под матрас – вот он. Он даже никогда не думал, что пистолет может быть таким большим и тяжелым. Надел шорты, сунул пистолет за спину, а майку заправлять не стал – так делали гангстеры в фильмах, чтобы не было заметно, что они вооружены. Посмотрел в зеркало и вышел в ночь.
Сухой ветерок доносил из альвара запах цветов и полыни.
Стайка подростков так и стояла у дороги, то и дело разражаясь смехом. Не особенно искренним, как показалось Юнасу. Полагается над чем-то смеяться – вот они и смеются.
В саду у виллы частокол маркеров – здесь весь день возились рабочие. Кое-где между ними натянута бечевка. Наверное, собрались что-то выравнивать. Или углублять – он не спрашивал.
Лавируя между хорошо заметными в темноте белыми рейками, он добрался до калитки и вышел на дорогу.
Тяжелый пистолет с каждым шагом давал о себе знать – мягко упирался в спину рукояткой. Приятно.
Он только покажет им пистолет – и все. Никому в руки не даст. Он и без них знает, как обращаться с оружием.
Их пятеро. Мате на велике. После праздников вырос сантиметров, наверное, на десять. И Каспер вырос. А Урбан и так высоченный, только худой.
Заметив Юнаса, они, как по команде, смолкли.
– Твой младший, – тихо сказал кто-то.
И все повернулись к нему. Никто даже не поздоровался. Уставились, как бараны, – хотят показать, что он здесь лишний.
Самый момент показать им пистолет. Посмотрим, что они тогда скажут. Юнас еле удержался. Подошел и встал между Матсом и Катером как полноправный член компашки.
Один из незнакомых парней пожал плечами и продолжил:
– Само собой, они должны брить волосы.
– Под мышками, что ли? – хохотнул кто-то.
– И под мышками. И в других местах.
