Она тщетно пытается отвлечься с клиентами. Ей приходит в голову снова отправиться ночью к мосту Риальто и подобрать какого-нибудь незнакомца или даже двоих, как в тот раз с шотландским капитаном и его первым помощником-ямайцем. Но, выходя на улицу, она высматривает лицо Сантоса, а если и сходится с кем-то, это не приносит ей удовлетворения. Еще тяжелее ей, когда она под утро возвращается домой, зная, что там ее ждет встреча с негодующим мужем. Он бросает ей упреки, что она, мол, отбилась от рук, и это правда. До сих пор она всегда ждала, когда муж уйдет, чтобы заняться своими тайными делами, но в последнее время он стал уезжать реже. Он угрожает ей. Говорит, что посадит под замок. Она кричит в ответ, что он не имеет права сажать ее в клетку, как птицу. Когда он набрасывается на нее с кулаками, ее горничная Пина трясется от ужаса.
Сегодня утром она снова привела мужа в ярость. Она рискнула задержаться на улице на всю ночь, уверенная, что к полуночи виски заставит его заснуть. Когда она крадется по лестнице, держа в руках туфли, за ее спиной появляется синьор Бжезинский, рычащий, словно разъяренный бык. Должно быть, муж всю ночь дожидался ее, потому что он все еще в смокинге и небрит. Она успевает зажмуриться, когда он, настигнув, бьет ее по голове. Она падает и вскрикивает от боли. Пытается встать, но он снова бьет ее, на этот раз в грудь. Она пятится и снова падает, после чего, так и не сказав ни слова, он с презрением плюет на нее и уходит в свою спальню.
Она с трудом поднимается на ноги и плетется к себе. В ее глазах слезы, но это слезы разочарования, а не боли. Однако она испытывает и некоторое облегчение от того, что не случилось ничего хуже. В дверь тихонько стучатся, входит ее маленькая горничная. Почему эта девочка не спит в такое время? Пина полностью одета, хотя волосы ее не собраны, а взгляд все еще затуманен сном. Когда она видит хозяйку, ее глаза тоже наполняются слезами.
– Пожалуйста, сударыня, – хнычет она, как будто это ее избили, – не злите его так.
– Он не сможет меня держать здесь, как в тюрьме, Пина. Я умру, если не смогу выходить. Умру, ты же знаешь!
Пина сажает ее на стул и принимается укладывать волосы, чтобы спрятать синяк, начинающий расползаться по лбу. Позже утром, когда синьор Бжезинский разбирает бумаги, она умоляет Луизу не выходить из дому.
– Скажешь ему, что я пошла в гости к графине, – не обращая внимания на слова горничной, наставляет ее Луиза.
– Он узнает, что это неправда. Пожалуйста, не уходите, сударыня.
Луиза берет кукольную ручку девушки.
– Не могу, Пина. Это моя единственная надежда.
Надежда не покидает и Белль, спешащую к своей квартире. Надежда, что сейчас она увидит Сантоса Дэвина, что он будет ждать ее у двери, прислонившись плечом к стене. Но каждый день заканчивается разочарованием, и она расплачивается за непослушание, когда возвращается домой. Платье скрывает бесчисленные синяки, которыми усыпано ее бледное тело.
Сегодня к ней приходит доктор. Она пытается настроиться на нужный лад, но, когда он открывает свой чемоданчик и показывает инструменты, она не испытывает ни страха, ни возбуждения. Вообще-то сегодня ей даже хочется, чтобы он причинил ей боль, по-настоящему. Может быть, эта боль заставит забыть о той, которая разрывает ее сердце со дня встречи с Сантосом.
– Белль, – вкрадчиво начинает доктор, – сдается мне, что в последнее время ты себя неважно чувствуешь.
– Да, доктор, – уныло отвечает она.
– Так я помогу тебе. Пожалуйста, повернись.
Вместо того чтобы повернуться к доктору спиной, дав ему возможность связать ее и завязать ей глаза, Белль встает с кровати. Сбрасывает шелковую сорочку, падающую на пол, и остается в одних чулках. Но она не ощущает ни стыда, ни желания – ничего. Ей все безразлично. Она чувствует себя так, будто может сейчас взять и выйти голой на улицу, и все равно, кто будет смотреть на нее и что с ней будут делать. Она подходит к доктору и видит, что он рассматривает ее синяки. Думает, что до сих пор он еще не видел ее такой избитой. Лицо его бледнеет, он выглядит еще печальнее, чем обычно. Белль наклоняется и поднимает чемоданчик доктора. Он потрясенно наблюдает за ней, не в силах произнести ни слова. Она нарушила правила его игры. Белль ставит чемоданчик на кровать и начинает копаться в нем. Достает изогнутые ножницы и протягивает ему.
– Доктор, я хочу, чтобы вы помогли мне. Пожалуйста, – говорит она, глядя ему в глаза тяжело и решительно.
Доктор моргает, пораженный силой ее взгляда. Он озадачен. Но постепенно приходит в себя и снова начинает играть.
– Хорошо, Белль, я помогу тебе, – говорит он, глядя на ножницы в ее руке.
Она сама закрывает себе глаза повязкой, ложится на кровать и замирает. Ждет, когда почувствует прикосновение острого инструмента.
– Пожалуйста, – просит она, – избавьте меня от боли.
Она чувствует, что доктор навис над ней.
– Белль, – раздается его уже не такой уверенный голос. – Что случилось?
– Доктор, пожалуйста, вырежьте мне сердце. – Ее голос осекается.
Она ждет, когда металл пронзит кожу, когда из нее начнет вытекать кровь и наступит желанное облегчение. Но вместо этого доктор снимает с ее глаз повязку и садится рядом. Ножниц уже не видно.
– Милая Белль, что случилось? – спрашивает он, нежно гладя ее по волосам.
– Ах, доктор, – восклицает она, – я полюбила человека!
Разрыдавшись, она прижимается лицом к его голой груди.
Доктор обнимает ее и успокаивающе похлопывает по спине, пока ее плечи не перестают содрогаться. Она поднимает голову и смотрит в его серые, словно тучи, глаза, такие же, как были у ее отца.
– Что мне делать, доктор?
– Бедная, бедная Белль. Боюсь, что у меня нет лекарства от любви.
– Прошу вас, доктор, пожалуйста, скажите, как мне быть. – Она опять бросается ему на грудь. – Я люблю, а он не приходит. Я ждала, ждала… – Ее руки сжимаются в кулаки. – Я больше не выдержу. Я брошусь в канал. Я не могу вернуться домой, не увидев его…
– Будет, будет, Белль, – утешает ее доктор, гладя по спине. – Успокойся, дорогая. Еще не все потеряно.
Она с надеждой смотрит на него.
– Единственное известное мне лекарство, которое помогает при любви, – это сама любовь. Почему бы тебе не разыскать этого человека? Ведь ты, Белль, знаменитая венецианская куртизанка! Ты не допустишь, чтобы любовь тебя победила. – Доктор гордо хлопает ее по обнаженным ягодицам. – Я не сомневаюсь, ты сумеешь соблазнить его. Тем более если любишь его.
– Где же мне его искать?
– Ищи и найдешь, моя дорогая. Венеция не такой большой город.
Она до того благодарна ему за эти ободряющие слова, что вытирает слезы и обнимает его. Они оба обнажены, но это дружеские объятия.
– Извините меня, доктор, – кротко молвит она. – Я сегодня думала только о себе и потратила ваше время. Хотите начать сначала?
