Глава 7
СЕДЬМОЙ ДЕНЬ СВОБОДЫ
Я и Саяни стояли на балконе, похожем на ВИП-ложу в театре. От гостей, гудящих внизу, нас отделяла полупрозрачная занавеска. Сверху мы видели знать, сидящую за столами, расставленными вдоль стен, но оставались невидимыми для них. Блестели лысины, диковинными цветами колыхались пестрые мужские головные уборы, дамские причудливые прически в форме роз, ромашек, птиц. Сиреневыми бабочками между столами порхали служанки.
Сначала я искала между гостей Эдуарда и даже находила его, но это была иллюзия, как тогда, на базаре. В конце концов я заставила себя думать не о нем, а о будущем.
На мраморном возвышении возле стены дирижер взмахнул рукой, и четыре мужчины в длинных сиреневых рубахах, перехваченных на поясе, ударили по струнам вытянутых овальных инструментов, здоровяк с роскошными черными усами принялся бить в пузатый барабан, нажимая педали и извлекая звук из барабанчиков, стоящих на полу. Девушки, сидящие на стульях по краям оркестра, поднесли флейты к губам и замерли, ожидая момента, когда нужно играть.
Музыка понеслась по гулкому залу, быстрая, легкая, как весенний ветер. Казалось, что это она колышет листья за огромным витражным окном. Лысый мужичок в зеленом кафтане, зеленых обтягивающих штанах (теперь я знала, что они назывались шоссами), сидящий во главе стола, развернулся к музыкантам и принялся притопывать. Носки его кожаных туфель были такими длинными, что пришлось их скрутить «улиткой». Этот человек — городской управитель вольного города Дааль, обители магов и торговцев.
Когда заиграли флейты, лысый растолстевший эльф не выдержал и пустился в пляс, увлекая такую же круглую даму в темно-красном платье, с двумя башнями, сооруженными из темных волос. Его примеру последовал длинный худой бэрр с залысинами и бакенбардами, одетый в серый пиджак — сюркотту, — обильно украшенный самоцветами, он танцевал с такой же высушенной тонкой женой в сером мешкообразном платье.
С другого конца зала, просматривающегося хуже, выпорхнули еще две пары: кудрявый брюнет в бордовом кафтане с золочеными пуговицами, видными даже отсюда, и длинными рукавами, разрезанными до локтя и свисающими чуть ли не до пола, он пригласил блондинку в золотом; и русоволосый мужчина в треуголке с золотыми бубенцами, в золотом коротком пиджаке и облегающих штанах, подчеркивающих его солидное достоинство. Этот, золотой, скорее всего, был ревнивым мужем блондинки и пригласил жену брюнета — даму с распущенными черными волосами ниже ягодиц.
— Видишь этого, бордового?
— Цвета правящей династии Изумрудов, — прошептала я, не спуская глаз с брюнета, кружащего блондинку.
— Ты правильно запомнила, — кивнула Саяни и прошептала в самое ухо: — Это принц Ларсо Элио, четвертый, самый младший сын короля. О его подвигах в постели слагают легенды. Говорят, что он может осчастливить даже самую холодную женщину. Он сам утверждает, что его предназначение — делать женщин счастливыми.
— Брюнетка — его жена? — удивилась я. — Она закрывает глаза на его похождения?
Саяни пожала плечами:
— А что ей остается? Ей завидуют многие. Он не бывает ни с кем чаще трех раз, — мечтательно проговорила Саяни и вздохнула. — Говорит, иначе его не хватит надолго, а вокруг столько женщин, которые в нем нуждаются.
Да, Ларсо выгодно отличался от остальных приглашенных: грациозный, статный, уверенный в себе, а главное, фамильный цвет шел ему как никому другому. И лицо у него наверняка яркое, запоминающееся, жаль, отсюда не видно. Саяни говорит о нем, как о любовнике, о котором остались приятные воспоминания, и смотрит с тоской…
— Саяни! — проговорила я, наклонилась к ней: — Ты тоже с ним?..
Княгиня улыбнулась с некоторым превосходством:
— Мне было двадцать три, ему — восемнадцать. Забыть его очень трудно. Так что советую его соблазнить.
Я отыскала его среди танцующих: он крутнулся вокруг своей оси — рукава описали круг, — схватил блондинку за руку, притянул к себе, перегнул через вторую руку назад, выпрямил, крутанул. Остальные пары, их было уже шесть, делали так же, но я смотрела только на него и не верила, что мне удастся его заинтересовать, ведь я, по местным меркам, страшненькая, к тому же оделась непривычно для них, но так, как мне нравится. Жена Ларсо тоже шокировала публику приталенным облегающим платьем.
— С бакенбардами, в сером, — граф Баррелио, его княжество на северо-востоке, рядом с северными землями Ратона. Он на десять лет был отвергнут высшим светом за то, что смел жениться на простолюдинке, как выяснилось, незаконнорожденной дочери брата его отца, по сути, на своей кузине, и лишен титула, потом стараниями Ратона девушку восстановили в правах, а ему даровали прощение. Его жена на светском приеме первый раз в жизни.
— Смелый граф, — оценила я, отыскала взглядом серые фигурки, и супруга Баррелио сразу показалась привлекательнее.
— Когда он сообщил о своем решении отцу, старый граф скончался от удара, не успев лишить сына наследства. А теперь встань на цыпочки и посмотри на столы, которые под нашим балконом.
Я вытянулась, коснулась лбом занавески и увидела только крайний стол, третий от стены. Десять человек сидели лицом к музыкантам, десять — спиной…
— Присмотрись к женщине в салатовом платье, которая во главе стола, запомни ее.
Все, что я видела, — каштановые волосы, уложенные волной и украшенные розовой розой. Трудно даже было сказать, молода женщина или нет, полна или худа. Слева от нее сидел темноволосый мужчина в салатовом кафтане, за ним — старуха в одеянии родового цвета.
— Это княгиня Элайна Фредерик-Зонн. — Или мне показалось, или в голосе Саяни появились нотки недовольства. — Самая алчная, хитрая и изворотливая гадина из всех, кого я знаю. Это она пыталась тебя отравить и попытается снова.
— Но рядом с ней — муж. Или нет?
— Ее сводный брат, возможно, любовник, — поморщилась Саяни. — Но и муж имеется, князь Ледаар Фредерик, его цвет — синий. Он — само благородство, избегает высшего общества и женщин, войско тренирует, в то время как жена интригует за его спиной. Ума не приложу, как эти двое вместе уже столько лет!
Стало жаль неизвестного мне Ледаара, как было жаль Эдуарда, женатого на такой же упырихе. Будто почувствовав мой взгляд, Элайна запрокинула голову и посмотрела на пока еще пустой балкон. Я отшатнулась и сжала кулаки, потому что она очень напоминала Лену, жену Эдуарда. Такое же чуть одутловатое лицо с самодовольно вздернутым подбородком; темные глаза, жидкие коричневые брови, присыпанные мукой, короткий вздернутый нос, фальшиво улыбающийся рот. Нет, просто кажется. Конечно же, это не она, а такой же типаж.
Когда я нашла Лену в Интернете, она потом преследовала меня: мерещилась в толпе, попадалась на станциях метро, смотрела из маршруток. Но стоило приглядеться, и становилось ясно, что я просто увидела похожего человека.
В прошлой жизни моему счастью мешала Елена, здесь будет заговоры плести Элайна. Все-таки у мироздания есть чувство юмора.
