– Прикрой окно, пожалуйста, простудишься…
Она послушно выполнила просьбу. Вздохнула прерывисто.
– Сейчас, вон за тем холмом, березовая рощица будет… Там Фрама и похороним. Ну что, наплакалась, легче стало?
– Ага, легче…
– Ну и молодец.
Вскоре съехали на обочину, и опять Анатолий тихо сказал:
– Иди, выбери место.
Красивая рощица, романтичная, даже в сумерках. Белые стволы, еще не тронутые корявыми оспинами, плавный танец ветра и гибких березовых веток. И травой вкусно пахнет, и цветами. И немного грустью. Да, Фраму здесь хорошо будет. Вот, между этих трех берез…
Пока Анатолий копал яму, Лиза сидела на пенечке, скрючившись и подперев кулаком щеку. Состояние было странное – не хотелось уже ни плакать, ни говорить, ни думать о том, что ее ждет… А еще почему-то хотелось песню затянуть, бабушкину любимую: «…то не ветер ветку клонит, не дубравушка шумит… То мое сердечко стонет…»
Не осмелилась, постеснялась. Наверное, рассмешила бы Анатолия. А может, он понял бы? Кто его знает…
Совсем стемнело, когда меж березами вырос бугорок последнего Фрамова пристанища. Анатолий сорвал ромашку, положил сверху, потом глянул на Лизу с улыбкой:
– Ты сейчас похожа на васнецовскую Аленушку… Грустная и очень красивая. Ну что, поехали?
– Да, едем.
– Только полей мне на руки немного воды.
– Да, конечно…
Обычный, в общем, диалог двух спутников, вполне благожелательно друг на друга настроенных. Со стороны, наверное, и не подумаешь, что знакомы всего ничего. Правда, молчаливая пауза становится тягостной…
– Лиза, скажи мне честно, ты не жалеешь? – прервал молчание Анатолий.
– Нет, не жалею. О чем? Вы же сами видели…
– Да, видел. Кстати, прекращай выкать! Ты что?
– Ой да, извини. Я не перестроилась еще. Слишком все быстро произошло. Но я не жалею, нет!
– Так и действительно не о чем! Я вообще удивляюсь, как ты в таких условиях существовала… Знаешь, мы твоих родственников даже на свадьбу звать не будем! А впрочем, как скажешь… Может, наоборот, а? Ты у меня такая будешь принцесса в свадебном платье, что твоя сестра обзавидуется. Неужели она и впрямь твоя сестра?
– Да…
– Родная?
– Да…
– Точно родная? То есть… Полностью единокровная? У вас один и тот же отец и одна и та же мать?
– Да, да!
– Надо же… Извини, конечно, что пристаю с уточнениями, но… Впервые с таким сталкиваюсь! Обычно так не бывает! Обычно у сестер более нежные отношения складываются. А тут – будто против самой человеческой природы… А впрочем, бог с ним. Давай лучше о нас поговорим. Я хочу, Лизонька, еще раз все акценты расставить, чтобы ни у тебя, ни у меня не было относительно друг друга лишних ожиданий и заблуждений.
– Хм… Лишних ожиданий… Наташка тоже мне эту фразу талдычила – чтобы у меня не было лишних ожиданий…
– Ну, я думаю, она что-то другое имела в виду. Как-то не хочется совпадать в акцентах с твоей Наташкой, уж извини.
– Да, наверное. И я тебя внимательно слушаю.
– Тогда я честно и в лоб, хорошо? Чтобы сразу определиться с нашим будущим браком и этим щекотливым понятием под названием любовь, которое, как правило, к браку все время стараются присобачить. Так вот, Лиза… Между нами нет никакой любви, давай будем честными. И быть не может. Я никогда не буду для тебя объектом для подобного чувства, и я нисколько на это не рассчитываю, поверь. Я вообще подобную фанаберию не воспринимаю, я тебе уже говорил… Ведь говорил?
– Да. Я помню.
– Ну, не грех еще раз повторить, на всякий случай… Я достаточно рассудительный и циничный в этом смысле человек, Лиза. Поверь, все благополучные пары живут без любви. Как это ни странно звучит, но без нее легче создавать фон семейного счастья, легче находить остроумные компромиссы… О, да тут порой такая фантазия может разыграться, что влюбленным и не снилась! Что – влюбленные? Поссорились, обиделись, разбежались в разные стороны. А те, кто живет компромиссом, всегда сумеют заменить неприятие изысканностью…
– Это как же неприятие можно заменить изысканностью? По-моему, неприятие, оно и есть неприятие. Можно улыбнуться, можно стерпеть, можно промолчать вежливо. Но… при чем тут изысканность?
– А вот я пример приведу… Помнишь, ты говорила – мое имя тебе не нравится? Что вызывает неприятные ассоциации? И я с тобой, кстати, согласен, есть в «Толике» что-то нарицательное. И потому, чтобы уйти от неприятия, предлагаю тебе никогда не называть меня по имени!
– Хм… А как же мне тебя называть? Анатоль?
– Нет, нет… Анатоль тоже звучит не ахти. Слишком смешно, слишком пафосно.
– Тогда как?
– Да все как дважды два, Лиза. Называй меня просто – любимый… Тем самым ты неприятное для тебя имя Толик заменишь изысканностью! Простенько и со вкусом! Со временем привык-нешь…
– А может, я и впрямь тебя полюблю? Ты этого совсем не допускаешь?
– Нет. Я же не идиот. Тридцать пять лет разницы в возрасте… Знаешь, я тебе честно скажу – ощущения у меня не очень комфортные, чувствую себя, будто играю роль коварного соблазнителя в дурной пьесе. Пришел, сволочь, и взял то, что плохо лежит…
– Ну, так возьми и замени свое неприятие изысканностью… То есть сделай акцент не на слове «лежит», а на слове «плохо». Да, мне действительно было плохо, хуже некуда, с этим ведь не поспоришь! И получится, что ты не сволочь, а добрый человек.
– Да? Что ж, спасибо… Все-таки я в тебе не ошибся, умница моя. А ты как? Согласна на «любимого» вместо Толика?
– Хорошо. Как скажешь…
– Молодец! Тогда начинаем тренироваться! Скажи – любимый, хочешь минералки?
– Любимый… Хочешь минералки?
– Нет, Лизонька, не хочу. А теперь достань телефон и занеси в память мой номер… А имя напиши – любимый… Чтоб на экране высвечивалось… Кстати, какой у тебя телефон допотопный! Завтра же другой купим! Хотя нет, завтра у меня куча дел… Да и тебе надо дать время освоиться…
– Да, если учесть, что я даже не знаю, куда ты меня везешь.
– А я разве тебе не рассказывал?
– Нет…
– А чего не спрашиваешь?
– Да я и сама не до конца поняла, что происходит…
– Понятно. Значит, рассказываю тебе, что происходит. Я везу тебя в очень красивый город, который называется Озерск… Слышала о таком?
– Да… Там еще какой-то завод секретный был, закрытая зона?
– Ну что ты, давно уже все рассекретили. А город и впрямь красивый, через три часа приедем, сама увидишь. Хотя нет, сегодня не увидишь…
– Почему?
