— Юдин, он же генерал Вольф, который, будучи в спецкомандировке на Кипре, неожиданно получил шифрованный приказ подключиться к неизвестному пока ему секретному делу и выяснить судьбу агента по кличке «литератор». К счастью, он так и не успел ничего выяснить и был очень этому рад… При таких возможностях этих странных богачей, нужно держать ухо востро.
— Ну, хорошо, — совершенно спокойно сказал генерал. — Допустим я, в силу служебных обстоятельств, сказал вам неправду. Приехал на остров не отдыхать, а вместе с кипрской полицией и своей сотрудницей, владеющей английским и новогреческим языками, выяснить некоторые детали криминального прошлого одного из тех, кого в России зовут «новыми русскими». Этот авторитет незаконно приобрел недвижимость на острове, укрыл от налогов большую сумму денег.
— Доверяй, но проверяй! — назидательно проговорил Папаиоану. — Если играть честно, назовите фамилию этого вашего клиента или хотя бы скажите нам, давно ли этот человек живет на острове.
— А вот этого я вам не скажу! — решительно оборвал генерал. — Сами понимаете, в целях тайны следствия, хотя одно могу сообщить: он из последней волны беглецов из России.
— Нехорошо, ой, как нехорошо темнить! — снова взял в свои руки нить разговора адвокат. — Мы к вам с открытой душой, а вы водите нас за нос. Что ж, тогда я уполномочен просветить ситуацию с вами и вашей спутницей. Вы прибыли сюда, чтобы выяснить, кто из жителей острова отправитель крупной партии валюты, часть которой пропала в лондонском аэропорту «Хитроу». Деньги направлялись на счета одной из благотворительных организаций Москвы. — Адвокат, завидев, что генерал хочет что-то сказать, предупреждающе поднял руку, но русский все же прервал его:
— Позволю себе чуточку пофантазировать, — ни один мускул не дрогнул на лице генерала. — Почему вас интересует это расследование? Вы — отправители валюты? Или у вас есть иные интересы? Выкладывайте, и тогда разговор пойдет по более доверительному руслу.
— Признаюсь: наша организация не желает, чтобы вы и ваши люди проводили это глухое расследование. Раскрыть его вам все равно не удастся, только добавите себе хлопот, коих у вас и без этого предостаточно.
— У меня есть условия.
— Извините, здесь условия будем диктовать мы! — снова нервно дернулся обезьяноподобный Папаиоану, и тонкие губы его задрожали.
— Запомните, любезный, — русский держался превосходно, то и дело одаривая хозяев обворожительной улыбкой, — мне никто и никогда не ставил условий, не навязывал правил игры. Не желаете, меня выслушать, гуд бай! я ухожу… Он встал, но заметил, как в дверях появились двое плечистых парней, сделал вид, будто ничего не произошло. — Будьте так любезны, пусть эти… оставят нас! — кивнул в сторону двери.
Папаиоану сказал что-то, и парни исчезли. Потом вопросительно глянул на адвоката.
— Итак, — адвокат, более ничего не говоря, стал извлекать из папки цветные фотографии, устилая ими стол перед генералом, на какое-то мгновение приостановился, делая паузу, видя, как каменеет лицо генерала из России. И было от чего изумляться. Перед Юдиным разворачивались кадры, которые он никак не мог ожидать: сцены в постели, причем в самых щекотливых позах, с одной, с двумя девицами, снимки его служебного удостоверения, командировочного удостоверения, шифры для секретной информации, при виде снимка, на котором он был изображен прячущим в чемодан дорогую безделушку в ювелирном магазине, генерала передернуло. «Ничего не скажешь, — с горечью подумал он, — остается одно: «руки в гору».
— Н-да, вынужден признаться: работа проведена блестяще, поздравляю. Могу только догадываться, как это все проделано, наверняка в вино подсыпали сильное снотворное, но я понимаю: оправданий не найти. Сработали профессионалы, а я оказался в лопухах. — Генерал, не щадя себя, сыпал соль на открытую рану. — Что ж, я умею не только выигрывать.
— Мы это заметили! — не скрывая гордости, проговорил Папаиоану.
— Давным-давно в СССР показывали кинофильм «Подвиг разведчика», — продолжил взволнованную тираду генерал, — наивный фильм, но я, мальчишка, смотрел его раз десять, многие реплики запомнил, в частности, очень понравилась беседа двух разведчиков — советского и немецкого. Наш, удачливый, говорит немцу: «Скажу, как разведчик разведчику, вы болван, Штюбинг. Нужно уметь достойно проигрывать».
— Спасибо за экскурс в давнюю историю, — вновь заговорил Папаиоану. Он, видимо, был авторитетом для адвоката, — но вернемся к нашим баранам. Наверняка вы желаете узнать, что нам от вас нужно, ради чего вся эта заваруха, поверьте, одинаково неприятная и нам, и вам.
— Резонный и своевременный вопрос, — согласился генерал, — ваша взяла, и вы вправе предъявлять счет. Только прошу, действуйте без финтов.
— Это — мужской разговор. Я преклоняюсь перед вашим мужеством и хладнокровием, — с чувством признался адвокат. — Лично я так не смог бы держать удары, наверное, закатил бы истерику, но… Предлагаю для начала отделить зерна от плевел. В принципе, надеюсь, вы не против активного сотрудничества. Учитывая занимаемую вами должность в российском МВД… — Адвокат прервал фразу на полуслове, завидев в дверях хозяина дома. Василаке, как ни в чем не бывало, уселся на прежнее место, придвинул блюдо с жареными перепелами, стал аппетитно закусывать, делая вид, будто происходящее в столовой совершенно не интересует его персону.
— Господин Василаке, — обратился к хозяину генерал, — вы специально вышли, чтобы дать нам объясниться? И потом все эти жесты гостеприимства — роскошный обед с шантажистами, обещание устроить наш быт… Какую роль вы играете в этой акции?
— Можете считать меня чудаком, филантропом, кем угодно, — беззаботно ответил Василаке, — но меня попросили друзья об одолжении. К их делам я не имею отношения, а к вашим… пользуясь случаем, дабы уравнять зло с добром, хочу преподнести вам скромный подарок.
— Увольте, дорогой хозяин, — замахал руками генерал, — меня здорово одарили эти… ваши друзья. И с чего бы это вам делать подарки генералу МВД?
— Богатый человек может позволить себе любую экстравагантность. На Кипре есть поговорка: «Даже ракушка может раскачать море», а я хочу пробудить в себе и в вас воспоминания.
— Вы очень кудряво выражаетесь.
— Могу и попроще. В годы войны меня, мальчишку, лагерные надзиратели в сибирских лагерях научили выживать, сами того не подозревая, выживать даже будучи обреченным на смерть. И за это я благодарен системе ГУЛАГа.
— Подарок, надеюсь, не связан с кипрскими или греческими лагерями?
— Шутите? Было прошлое и быльем поросло, так, кажется, говорят в России? Господин адвокат, не соизволите ли проехать с нами. Нужно зафиксировать дарственную.
— К вашим услугам! — почтительно склонил голову адвокат. Сказал что-то Папаиоану и, не попрощавшись, вышел из столовой…
Автомашина Василаке остановилась возле двухэтажного неброского дома, окна которого были густо увиты диким виноградом. Ни калитки, ни ограды возле дома не было, но их, очевидно, ждали. Навстречу Василаке вышел из дома служащий строительной фирмы в желтой униформе. Обменявшись парой фраз с Василаке, служащий подал ему связку ключей и папку темного цвета.
