– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнула Фрэнки. – Я рада, что помогла.
– Ты была звездой. Прими мою искреннюю благодарность.
– Ну хорошо. Спасибо. – Фрэнки прикусила нижнюю губу, как делала всегда, если ее что-то тревожило. – Я хотела сказать еще в самолете… Я человек сдержанный, Харрисон, но, начав работать на тебя, стала сама не своя. И не знаю почему.
Харрисон догадывался, но сказал:
– Наверное, я тебя еще пугаю.
– Может быть. – Она неуверенно кивнула.
– Думаю, нам лучше уйти, – заявил он. – Пока Каминский не появился снова.
Фрэнки согласилась с ним и отступила на шаг. Судя по лицу женщины, ее, как и его, обуревали противоречивые чувства.
Они попрощались с Леонидом и Джулианой. Леонид сказал, что Татьяна позвонит им и уточнит его расписание на следующую неделю. Виктор Каминский не скрывал досаду. Франческа встала на цыпочки и расцеловала его в обе щеки. Он что-то ей сказал. Она нахмурилась, подумала и ответила.
– Ужасно, – призналась она, залезая в «роллс-ройс». – Он хочет побродить со мной по Манхэттену.
Харрисон вздохнул, когда ее шикарная попка опустилась на заднее сиденье.
– Скажешь ему, что занята. Кстати, это правда.
– Я так и сделаю. Жалко, что мне пришлось внушить ему ложные надежды.
– Он взрослый мальчик. Как-нибудь переживет.
А как ему самому совладать со своими чувствами к ней?
Фрэнки помолчала, ее серые глаза были задумчивы. Харрисон отдал шоферу распоряжение, опустил разделявший их экран, и машина плавно тронулась. Фрэнки отвернулась к окну и всю дорогу смотрела в него. Харрисон смотрел в другую сторону, размышляя о ней. Она была честной и прямой, тогда как многие женщины были хитрыми и лживыми.
В машине царила тишина. Харрисон старательно изучал небо Лондона, чтобы не любоваться красивым профилем Франчески. Из-за выпитого виски и успешных переговоров с Аристовым ему было ох как непросто контролировать влечение к ней, которое он испытывал уже неделю.
Молчание затягивалось, и напряжение стало почти осязаемым. Франческа продолжала смотреть в окно и теребила шаль. Вдруг он почувствовал, что она повернулась к нему.
– Харрисон… Я сделала что-то не так?
Он нахмурился:
– Нет. Почему ты спрашиваешь?
Она отвела глаза:
– Я… я не знаю. Вроде бы сегодня вечером я сделала все правильно, но меня не отпускает ощущение, что что-то не так.
В глубоком вырезе платья виднелись ее груди. При взгляде на пухлые полуоткрытые губы Фрэнки по его телу пробежала волна возбуждения.
– Тебе кажется, – чуть хрипло ответил Харрисон. – Сегодня ты была бесподобна.
– Тогда почему ты перестал обращать на меня внимание после того, как мы ушли? Я сказала что-то не то Леониду или Джулиане?
– Нет. – Харрисон не хотел бы развивать эту тему. То же самое ему подсказывал разум, но ее уязвимость тронула его. Он сделал глубокий вдох и признался: – Я сохраняю дистанцию между нами.
Серые глаза женщины расширились. Руки на коленях дрогнули.
Ему нельзя смотреть на Фрэнки!
– Влечение между нами… – Харрисон затряс головой. – Это не должно произойти. Мы оба это знаем.
Фрэнки кивнула, однако отвести от него взгляд не смогла.
– Франческа… – вырвалось у него.
Это была мольба. Которой Фрэнки не вняла. Они одновременно потянулись друг к другу. Прикосновение к ее обнаженной коже вызвало у мужчины потрясающие ощущения.
Харрисон ухватил ее за подбородок и впервые за долгое время сделал это исключительно ради удовольствия. Он поцеловал женщину, к которой ему хотелось прикоснуться с той ночи, когда он обнаружил ее в кресле Тессы.
Губы Фрэнки оказались сладкими, как и обещали. Харрисон прильнул к ним, соблазняя, обещая… Из груди женщины вырвался вздох, когда она страстно ответила на поцелуй. Ее руки легли ему на плечи. Харрисон нежно куснул ее нижнюю губу, втянул в рот и пососал. У Фрэнки был удивительный вкус – смесь невинности и чувственности.
Он не останавливался, пока не исследовал каждый дюйм ее губ. Температура его тела повысилась. Он не мог вспомнить, когда в последний раз забывался до такой степени.
Наконец Харрисон лишился остатков благоразумия. Он притянул женщину ближе. Она с готовностью подалась навстречу. Рука Харрисона легла на ее шею. Губы Фрэнки приоткрылись.
Его язык скользнул в ее теплый рот. Сначала Фрэнки отвечала нерешительно, но с каждой секундой все смелее встречала ласки. Затем их языки переплелись в интимнейшем поцелуе. От ее вздохов его тело напрягалось сильнее.
Но даже этого ему было мало! Мало… Он хотел…
Это вернуло Харрисона в реальность. Он оторвался от губ Фрэнки и отодвинул ее, причем руки его слегка дрожали. В тишине слышалось его прерывистое дыхание.
Затуманенное выражение лица Франчески сменилось ужасом.
– Это не твоя вина, – хрипло проговорил Харрисон. – Виноват я.
Фрэнки прижала пальцы к губам и покачала головой.
– Я… я виновата не меньше.
Может, и так, но основная вина лежит на нем. Нельзя было уступать себе. Недопустимо быть безрассудным, когда на кону стоит так много. Тем более со своей подчиненной. Черт, о чем он думал?
Харрисон пригладил волосы, лихорадочно соображая, как исправить положение.
– Непростая для нас обоих выдалась ночка, – наконец протянул он. – Думаю, мы оба согласны с тем, что это была ошибка. Так, краткое умопомрачение.
Франческа кивнула.
– Согласна. Это… – Она умолкла, на ее лбу появилась морщина. – Это недопустимо со всех точек зрения. Это никогда не повторится.
– Хорошо. – Харрисон взглянул на нее. – Ты стала для меня незаменимой помощницей, Франческа. Сегодня ты отлично справилась. Возможно, мне не раз потребуется нечто подобное. Это будет нелегко, а иногда я буду тем еще сукиным сыном. Но я могу гарантировать, что за шесть месяцев работы у меня ты узнаешь больше, чем у кого-нибудь другого за шесть лет.
В ее серых глазах вспыхнула решимость.
– Я справлюсь, Харрисон. Можешь на меня положиться.
– Я знаю. Мы станем отличной командой.
И только.
Фрэнки закусила губу и кивнула. Машина остановилась перед «Чатсфилдом». Харрисон вышел и помог выйти Франческе, не обращая внимания на вновь проскользнувшую между ними искру. К счастью, ему не составило особого труда отмахнуться от владевших им эмоций. Франческа же продолжала вспоминать о том, что случилось в машине.
Возле ее спальни Харрисон пожелал ей спокойной ночи. Фрэнки ответила ему тем же, зашла к себе и закрыла деревянную дверь. Харрисон прислушался, но не услышал удаляющихся шагов. Значит, она стоит, прижавшись спиной к двери, и думает.
