Харрисон мрачно усмехнулся. Кто-то, может, скажет, что он будет дураком, если не воспользуется сложившейся ситуацией. Но политика никогда не входила в круг его интересов. Его дед был конгрессменом. Его отец хотел стать губернатором. Харрисон видел, что перемены необходимы, но способен ли он стать преобразователем?
Его мозг готов был взорваться, и Харрисон отправился в тренажерный зал. В шесть тридцать он уже был в офисе. К его удивлению, Кобурн пришел еще раньше.
– Ты еще не привык к смене часовых поясов? – поинтересовался Харрисон.
– И тебе доброе утро. Блондинки там отпадные.
Харрисон покачал головой. Прошлую неделю его брат провел в Германии, встречаясь с производителями автомобилей, использовавшими детали, которые выпускала их компания.
– Постарайся быть не таким предсказуемым, – вздохнул Харрисон, ставя кейс на стол.
– Я подумаю, – серьезно кивнул Кобурн. – Кстати, все более-менее заинтересованные в политике люди, только и делают, что обсуждают тебя.
– Потому что у них нет другой, более интересной темы.
Кобурн откинулся на спинку кресла:
– Я видел ваши с Фрэнки фотографии. С каких это пор ты начал водить своих личных помощниц на такие мероприятия?
– Она говорит по-русски, – коротко ответил Харрисон.
– Неплохое на ней было платье. – Кобурн не скрывал свой интерес.
– Да, она была потрясающа.
– Сногсшибательна, – согласился Кобурн. – Но ты, Харрисон?
Его брат приподнял бровь.
– Давно я не видел тебя таким. Ты не увлекся Фрэнки?
– Она мне очень помогла. Это все.
– Думаю, – протянул Кобурн, и в его голубых глазах вспыхнул огонек, – нам стоит пригласить Фрэнки на вечеринку на Лонг-Айленде. Она может прийти в том же платье.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Почему нет? – возразил Кобурн. – Она достаточно хороша, чтобы посетить прием у Аристова, но недостаточно хороша для твоих друзей по Йелю?
Харрисон нахмурился:
– Дело не в этом. Просто Фрэнки моя подчиненная.
– В прошлом году ты приглашал Тессу.
– Потому что она проработала со мной два года.
Потому что его помощница была замужем…
– Ну, тогда ее приглашу я, – заявил Кобурн. – Она моя подчиненная и заслуживает, чтобы ее пригласили.
Харрисон скрестил руки на груди:
– Тебе не кажется, что ей будет некомфортно в обществе людей, которых она не знает?
Его брат пожал плечами:
– В Хайгейте она тоже никого не знала. Кроме того, рядом буду я.
Харрисон ощутил легкое беспокойство.
– Тебе не с кем пойти?
– Абсолютно. Я позабочусь, чтобы Фрэнки получила удовольствие.
Это заявление Харрисону совершенно не понравилось.
– Ты собирался держаться от нее подальше.
Я и собираюсь. Но это не значит, что она не заслужила приглашения. – Кобурн поджал губы и посмотрел на брата. – Если, конечно, ты сам не хочешь с ней пойти. Или ты будешь сопровождать бедную, обделенную вниманием Сесили?
– Я не виделся с Сесили несколько месяцев.
– Я и говорю, бедная Сесили. – Кобурн подмигнул. – Но в любом случае мама захочет выяснить, придешь ты один или со спутницей.
В этом Харрисон не сомневался. Только теперь он вспомнил, что вечеринка должна состояться на следующей неделе.
– Я приглашу Франческу, – отрывисто произнес он. – Если ее пригласишь ты, она может неправильно это истолковать. Я скажу, что это благодарность за ее работу.
– Ладно. Когда Аристов подпишет договор?
– Должен сегодня.
Было бы неплохо, если бы удача сегодня оказалась на его стороне.
Фрэнки взглянула на Харрисона и заметила, что он необыкновенно напряжен.
– Доброе утро, – осторожно приветствовала она его. – Кофе?
Он бросил на нее рассеянный взгляд:
– Что?
– Хочешь кофе?
– А, кофе… Да. И покрепче. Спасибо.
Фрэнки решила, что это лишнее, приготовила не самый крепкий кофе и отнесла в кабинет Харрисона.
Он сделал глоток и нахмурился:
– Что-то слабоват.
– Тебе кажется. – Она обратила внимание на мешки у него под глазами – Харрисон не спал. – Звонил Том Деннисон.
Он нахмурился, отчего усталость стала заметна сильнее.
– Скажи ему, что я в Китае.
Том Деннисон был влиятельным американским бизнесменом и политиком.
– Я скажу ему, что ты готовишься к собранию акционеров, – предложила Фрэнки. – И попрошу его переслать документы, чтобы ты завтра на них взглянул.
– Отлично.
Фрэнки очень надеялась, что сегодня Леонид подпишет договор. Она сделала глубокий вдох:
– Ты завтракал?
– Нет, спасибо.
– Я принесу овсянку с фруктами и йогурт.
– Франческа… – попытался остановить ее Харрисон, но она уже вышла.
Ситуация ухудшилась. Встреча Леонида с риелторами была перенесена на три часа. Харрисон негодовал. Пентхаус оказался для Аристова важнее сорокамиллионной сделки. Он и Каминский могли освободиться не раньше шести, поэтому Леонид предложил встретиться в баре.
– Как мы утрясем все детали сделки в баре? – негодовал Харрисон.
– Во многих странах сделки заключаются за столом, – уговаривала его Фрэнки. – Сделай глубокий вдох.
Его глаза сверкнули.
– Мне не шесть лет, Франческа.
«Зато ведешь себя как шестилетка», – хотелось сказать ей.
И тут между ними опять словно проскочила искра.
– Я распечатаю копии документов, – пробормотала она. – Что-нибудь еще?
Харрисон поджал губы и покачал головой. Фрэнки вышла из кабинета, чувствуя, как отчаянно колотится ее сердце.
Бар располагался в центре Манхэттена. ВИП-зал, в который их провел владелец бара, был самым необычным помещением, какое когда-либо видела Фрэнки. Там было потрясающей красоты окно с витражным стеклом и золотисто-зеленые обои. На полу лежал толстый ковер того же оттенка.
Фрэнки не могла решить, нравится ей оформление, или все-таки оно немного вызывающее.
– Красиво, – дипломатично сказала она, подставляя Леониду щеки для поцелуя.
Леонид, приобретший два пентхауса, предложил им отпраздновать его успех. Они провозгласили тост и выпили водки, которая на вкус оказалась не такой плохой, как боялась Фрэнки.
