– Франческа…
Она поднесла к губам его руку. Ладонь была сильной, горячей и солоноватой на вкус. Испытывал ли он такое же волнующее чувство, какое испытала она? Харрисон замер, и это подсказало ей правильный ответ.
Некоторое время он позволял Фрэнки проявлять инициативу. Затем, схватив ее за запястье, прижал к себе, чтобы она ощутила исходящий от его тела жар.
– Ты уверена?
Фрэнки кивнула.
– Ты невинна?
– Нет.
Ночной воздух вдруг стал теплее. Или ей это показалось? Харрисон принялся вытаскивать шпильки из ее прически. Шум в ушах стоял такой, что Фрэнки не слышала, как они падают на пол. Странно, но она не испытывала ни неловкости, ни страха. Более того, по какой-то непонятной причине она полностью доверяла Харрисону.
Последняя шпилька оказалась на полу. Волосы густыми волнами упали на ее плечи. Харрисон запустил пальцы в шелковистые пряди. На его лице появилось задумчивое выражение.
– Ты для меня загадка, – пробормотал он. – Честная, смелая, порой неуверенная в себе. Но кое в чем уверенности тебе не занимать. – Харрисон намотал прядь ее волос на палец, потом размотал. – Вот почему Леонид обратился к тебе за советом. Он почувствовал, какой ты человек. Тебя окружает особая аура.
На губах Фрэнки заиграла слабая улыбка.
– Меня так воспитали, – просто сказала она. – Я не могу быть иной.
– Понимаю. – Харрисон наклонил голову и прижался губами к ямочке между ее шеей и плечом. – Хотя ты мне кажешься эфемерным существом.
Фрэнки не знала, комплимент это или нет. А в следующую секунду все перестало иметь значение. Она полностью отдалась во власть ощущений, которые будили в ней губы Харрисона, опаляющие кожу. Он целовал Фрэнки, наслаждаясь негромкими вздохами, срывающимися с ее губ. Она повернула голову, и он так же искусно принялся ласкать ямочку между другим ее плечом и шеей. Колени женщины подогнулись. Обхватив Харрисона за талию, она прижалась к нему.
Он завладел ее губами. Это был обжигающий поцелуй, который, казалось, никогда не закончится. Он сулил нечто невероятное.
Сняв с Фрэнки жакет, Харрисон перекинул его через перила и начал быстро и уверенно расстегивать пуговички на ее блузке. Блузка распахнулась, щеки Фрэнки стали пунцовыми, а на лице Харрисона появилось выражение нескрываемого вожделения.
– Ты так красива, – прохрипел он, пожирая ее глазами. – Клянусь, в тот первый вечер, войдя в офис и увидев тебя на месте Тессы, я решил, что это мне привиделось.
Фрэнки прикусила губу, вспомнив свое унижение. Какой бесстыдницей она, должно быть, выглядела. Ведь ее юбка задралась до бедер, демонстрируя чулки.
– О да, – не отводя глаз, продолжал Харрисон. – Мне снились сны. О твоем белье и наручниках. – Фрэнки прижала ладони к щекам. Он покачал головой. – Это было самое сексуальное зрелище, когда-либо виденное мной.
Сердце ее отплясывало в бешеном ритме. От поцелуев кружилась голова. Мысль о том, что она не сможет сидеть в том кресле, не краснея, промелькнула в голове.
Ладони Харрисона накрыли ее груди, прижав соски большими пальцами.
– Не думай, – прошептал он ей на ухо. – Чувствуй!
Фрэнки подчинилась команде. При всей своей неопытности она знала, что только Харрисон может вызывать у нее такие ощущения. Так было с самого начала.
Он теребил соски пальцами, и из горла женщины вырвался невольный стон. Фрэнки пронзило острое желание, а руки ее сами собой обхватили его сильные плечи. Харрисон наградил ее, легонько укусив за плечо, обещая, что сейчас последует нечто большее.
О боже, ведь она ему не ровня…
Фрэнки забыла об этом, когда он коленом раздвинул ее бедра. После их первой встречи она целую неделю не надевала чулки, чтобы они не напоминали ей об унижении, однако она любила чувствовать себя женственной. Нащупав кружевной верх чулок, Харрисон выдохнул:
– Ты меня убиваешь, женщина.
Просунув руки под ее колени, он поднял Фрэнки. Она смутно помнила, что он уже нес ее на руках в самолете, но тогда она была в полубессознательном состоянии. Сейчас же Фрэнки отчетливо ощущала исходящую от него силу.
Харрисон понес ее по слабо освещенному пентхаусу в спальню. Он поставил Фрэнки на толстый ковер на полу и включил лампу. Чтобы немного прийти в себя, она взглянула в окно на Центральный парк. Тем временем Харрисон снял галстук. Фрэнки подавила внезапное желание вскочить и бежать из его безумно дорогого пентхауса.
Харрисон нарочито медленно приблизился к ней. Должно быть, испуг отразился на ее лице, потому что он остановился, взял ее руку и снова прижался к ладони в необыкновенно эротическом поцелуе.
– Верь мне.
Фрэнки растаяла:
– Верю.
Харрисон положил ее руку на верхнюю пуговицу своей рубашки. Вместе они начали расстегивать пуговицы, причем пальцы Фрэнки слегка дрожали. Когда все пуговицы были расстегнуты, он снял рубашку и швырнул ее на пол. У Харрисона была самая потрясающая грудь, какую Фрэнки когда-либо видела у мужчины. Он обладал сильными, хорошо развитыми мышцами, которые появились благодаря регулярным занятиям в тренажерном зале. Фигура Харрисона была эталоном мужской фигуры. Фрэнки даже было немного страшно прикоснуться к нему, но удержаться она была не в силах. Она гладила торс Харрисона, желая почувствовать каждый дюйм его великолепного тела.
Ее ладони легли на его соски. Харрисон напрягся, но не сдвинулся с места. Фрэнки, исследуя их подушечками пальцев, была очарована твердыми сосками, похожими на маленькие камешки:
Харрисон простонал:
– Еще!
Фрэнки не совсем его поняла. Тогда Харрисон взял ее руку и прижал к своим брюкам. У нее вскипела кровь, когда она почувствовала его плоть. Закрыв глаза, Фрэнки принялась его ласкать, сначала нерешительно, затем смелее. Харрисон что-то одобрительно простонал. Это придало ей уверенности. Она гладила его, наслаждаясь прикосновениями к символу мужественности, чувствуя, как он становится все тверже.
Харрисон приподнял ее юбку и положил руки ей на бедра. Его пальцы скользнули под кружево и стали ласкать сверхчувствительную кожу, заставляя ее гореть.
– Это снимать не будем, – хрипло сказал он.
Голова Фрэнки опустилась на грудь Харрисона, когда он коснулся средоточия женственности. Спина ее выгнулась дугой от наслаждения.
– Харрисон… – простонала она.
Он продолжал ласкать ее – сначала медленно, затем все быстрее и энергичнее. Ноги не держали Фрэнки. Она, словно в тумане, услышала его хриплый требовательный голос. Харрисон спросил, нравится ли ей, и хочет ли она, чтобы его ласки стали еще откровеннее. Она выдохнула «да», потому что никогда прежде не испытывала ничего подобного.
Неожиданно он отстранился. Фрэнки хотелось протестовать, умолять его продолжить. Харрисон быстро снял брюки и трусы. Губы женщины пересохли, ладони увлажнились. Она представляла, что он большой, но чтобы настолько…
