– Сам виноват! – отрезала леди Стадли. – Он не должен был уговаривать тебя бежать с ним.
– Но я не могу заставить его ждать напрасно, – заметила Софи и вдруг пронзительно вскрикнула: – Моя записка Джулиусу! Я велела Лалите отослать ее с грумом!
Лалита в эту минуту поднималась с пола. Ее растрепанные волосы в беспорядке спадали на израненные кровоточащие плечи, лицо было пепельно-бледным, глаза полузакрыты.
– Лалита! Что ты сделала с запиской к Вертону? – спросила леди Стадли.
– Я отдала ее… груму… он ушел! – не сразу, с трудом смогла выговорить девушка.
– Ушел? – не своим голосом закричала Софи. – Кто-то должен его остановить!
– Не волнуйся, – успокоила ее леди Стадли. – Джулиуса ведь не будет в доме его бабушки. В письме от этого Дьюара говорится, что он отправился в Гемпшир. А завтра рано утром надо пойти в дом вдовствующей герцогини и забрать записку. Ты разорвешь ее и забудешь о том, что когда-либо писала что-то подобное.
– Какая ты умная, мама! – воскликнула Софи.
– Если бы не я, где бы ты была сегодня, – отозвалась леди Стадли.
– А что же делать с лордом Ротвином?
– Что ж, надо сообщить ему, что ты передумала! Что ты все обдумала и считаешь себя не вправе нарушить слово чести, данное Джулиусу Вертону.
– Да, наверное, так и надо поступить, – согласилась Софи. – Написать ему?
– Пожалуй… – произнесла было леди Стадли, но неожиданно воскликнула: – Нет! Нет! Никогда не надо оставлять письменных свидетельств! Можно найти выход из самых трудных ситуаций, если только ничего не написано черным по белому.
– Я не собираюсь с ним объясняться, – с внезапной тревогой проговорила Софи.
– Почему же? – осведомилась мать.
– Потому что, честно говоря, мама, я боюсь его. Он очень властный. Он сможет вытянуть из меня правду.
– Мне всегда казалось, что он для тебя неподходящая партия, – сказала леди Стадли. – Хорошо, значит, должен идти кто-то еще.
– Только не ты, мама! – быстро проговорила Софи. – Я много раз говорила ему, что ты не одобрила бы мой побег. Он только еще больше разозлится.
– Это должна будет сделать Лалита, – ответила леди Стадли, – хотя, Бог знает, справится ли она.
Лалита, нетвердо ступая, в этот момент направлялась к двери, держа в руках кружевное платье.
– Куда ты? – грубо осведомилась леди Стадли.
Лалита, не отвечая, стояла, покачиваясь, бессмысленно глядя на мачеху. Ее опухшие глаза были еще полны слез. Она была так бледна, что Софи раздраженно проговорила:
– Мама, дай ей что-нибудь выпить. Она выглядит так, будто вот-вот умрет!
– И хорошо бы! – ответила леди Стадли.
– Сначала она должна сообщить лорду Ротвину…
– От нее одни неприятности! – резко произнесла леди Стадли, но подошла к умывальнику, на котором стояла бутылка бренди, к которой она частенько прикладывалась. Налив немного бренди в стакан, она протянула его Лалите. – Пей! – приказала она. – Жалко, конечно, переводить добро на такое чучело!
– Я сейчас буду… в… порядке…
– Ты будешь делать то, что я говорю. Или тебе мало одной взбучки?
С трудом передвигаясь, потому что каждый шаг причинял ей боль, Лалита пересекла комнату, взяла стакан и выпила бренди, чувствуя, как обжигающий жар разливается по ее телу.
– Теперь слушай, Лалита, и если ты опять сделаешь что-нибудь не так, я изобью тебя до потери сознания! – грозно проговорила мачеха.
– Я… слушаю, – пробормотала Лалита.
– В девять тридцать дилижансом ты поедешь к церкви Святого Алфея, встретишь там лорда Ротвина и объяснишь ему, что Софи слишком благородна и добра, поэтому она решила не разбивать сердце господина Вертона, а выйти за него замуж, как обещала. – Мачеха сделала паузу и спросила: – Ты все поняла?
– Да, – ответила Лалита. – Но, пожалуйста… не заставляйте меня… делать этого!
Леди Стадли угрожающе подняла трость.
– Нет, мама! – быстро сказала Софи. – Если вы побьете Лалиту, она потеряет сознание и от нее не будет никакой пользы. Я сама поговорю с ней. Дилижанс будет здесь не раньше чем через час.
– Хорошо, – неохотно проговорила леди Стадли.
Послышался стук в дверь.
– Это моя карета. Что лучше: поехать мне на прием, как мы планировали, или остаться дома и ждать печальных известий о смерти старого герцога?
– Я думаю, мама, ты должна остаться. Если Джулиус узнает, что после его письма ты отправилась на прием, он сочтет это проявлением бездушия.
– Конечно! Как я не подумала об этом. – Она засмеялась. – Хорошо, я останусь дома и проведу долгий, скучный вечер. Но, дорогая! Как я мечтала увидеть тебя когда-нибудь с герцогской диадемой!
– О! – воскликнула Софи. – Я никогда бы себе не простила, если бы вышла за лорда Ротвина, а потом узнала, что Джулиус стал герцогом.
– Слава богу, ты узнала вовремя! – воскликнула леди Стадли. Она посмотрела на дочь и добавила: – Сними это платье. Оно же одно из лучших у тебя. И поскорее убери от меня это чучело!
– По крайней мере, она полезна, – откликнулась Софи. – Кого еще мы могли бы послать к лорду Ротвину?
– Да, его ждут плохие новости! – захихикала леди Стадли. – Редко я видела, чтобы человек был так влюблен, как его светлость.
– Переживет! – ответила Софи и вышла из комнаты.
Лалита последовала за нею.
– Скорее! – поторопила ее Софи. – Ты же знаешь, что я не могу расстегнуть это платье сама.
Лалита положила на стул кружевное платье и проговорила:
– Софи, не заставляй меня это делать… Я… чувствую, что его светлость очень… рассердится. Даже больше, чем… твоя мать.
– Почему ты не зовешь ее мамой?
– Я… я и подразумевала… мама.
– Не удивляюсь, что ты доводишь ее до бешенства, – раздраженно проговорила Софи. – Если лорд Ротвин тоже задаст тебе взбучку, это будет вполне справедливо, так ты глупа!
– Я больше не выдержу, – прошептала Лалита.
Софи поглядела на Лалиту и добавила немного мягче:
– Возможно, сегодня вечером мама была слишком груба. Она очень сильная. Как это ее трость до сих пор не переломала тебе кости!
– Я… боюсь. Боюсь… лорда Ротвина и его… гнева.
– Ты никогда его не видела. Что ты знаешь о его гневе?
Лалита не отвечала, и Софи произнесла более настойчиво:
– Скажи мне! Ты что-то знаешь, я же вижу.
– Это… книга, которую я нашла здесь… в доме. Она называется «Легенды об известных семействах Англии».
