Нихил вынул кольцо из кармана и показал ей: квадратный бледно-палевый алмаз, по бокам которого еще два камня, поменьше, и все в оправе желтого золота. Однажды она сказала, что не любит традиционные камни-солитеры, и он сделал все, чтобы найти необычный и все же классический дизайн.
Несколько секунд Шуэта смотрела на кольцо. Неверно поняв ее молчание, он сказал:
– Если тебе не нравится, я могу поменять его на что-то другое.
– Нет, оно прелестное, – заверила она и неожиданно спросила: – Ты уверен, Нихил?
– Уверен, – кивнул он, но добавил уже мягче: – Но я пойму, если тебе понадобится время все обдумать. Никакой спешки.
Он не казался слишком уж взволнованным, и Шуэта ощетинилась.
– Почему ты хочешь обручиться? – спросила она, помолчав.
– Почему? – удивился Нихил. – Потому что ты мне небезразлична. Почему еще?
Действительно, почему еще? Шуэту вдруг осенило: Нихил слишком многое принимает как должное. Трудно его винить, она – как открытая книга, которую легко прочитать, и, возможно, не только ему, но и всем окружающим очевидно, что она влюблена в него. С другой стороны, она не знает, что он в действительности к ней испытывает.
Она прикусила губу.
– Ты мне тоже небезразличен, – призналась она. – Просто мне не по душе мысль перебраться к тебе. Знаю, это ханжество, ведь мы все равно спим вместе. Но я немного консервативна в этом отношении.
– Но ты согласна на помолвку? – спросил он, все больше хмурясь от того, что молчание затянулось.
– Может, не сейчас, – сказала она наконец. Она сама не знала, что удерживает ее. Несколько минут назад она была в полном восторге при мысли о помолвке с Нихилом. Но она смутно сознавала, что, если согласится сейчас, оба заключат помолвку по совершенно неверным мотивам. Внутренний голос твердил, что она совершает глупую ошибку, но какая-то часть сознания отчаянно требовала от нее удержаться от переезда к Нихилу и хорошенько все обдумать.
– Хорошо, – выговорил наконец Нихил, очень сдержанно, очень, но у Шуэты внезапно появились сомнения. Может, он не так уж пресыщен и относится к помолвке не так легкомысленно, как ей кажется.
Она наблюдала, как он закрывает коробочку и кладет на стол. Его лицо по-прежнему оставалось замкнутым.
– Прости, Нихил, – беспомощно пробормотала она.
– Есть что-то такое, что беспокоит тебя или…
Шуэта покачала головой:
– Нет, я просто чувствую, что нам нужно еще немного времени, чтобы все хорошенько обдумать. Я с ума схожу по тебе. Но прошло только три недели. И ты ведь знаешь меня…
Она умоляюще смотрела на него, и лицо его немного смягчилось.
– Маленькая мисс-никакого-риска, – сказал он с легким сарказмом, но взял ее руку и нежно поцеловал.
Шуэта, тихо всхлипнув, бросилась в его объятия. Она любила его, больше, чем могла выразить, но вся сила ее воли ушла на то, чтобы не сдаться и не согласиться на немедленную помолвку.
На секунду Нихил поколебался, но потом обнял девушку и привлек к себе. Отказ Шуэты ранил его, но он не злился, и это было мерой глубины его чувств к ней. Может, он все сделал неправильно? Романтический жест мог бы сработать лучше. Но он не хотел ослепить Шуэту настолько, чтобы она согласилась выйти за него, но позже пожалела об этом.
– Я тебя не понимаю! – возмутилась Прайя, когда Шуэта все ей рассказала. – Все видят, что ты по уши в него влюблена. Почему ты отказалась?
– Слишком скоро, – пробормотала Шуэта.
– И ты боишься?
Их глаза встретились.
– Не боюсь. То есть да, боюсь немного. Не знаю, что видит во мне Нихил и долго ли это продлится. Он встречался с роскошными женщинами, но никогда не оставался с ними дольше чем на несколько месяцев.
– Держу пари, он никому не делал предложения, – возразила Прайя. – Он очень привлекательный мужчина. Ты не можешь винить его в желании немного развлечься. И тебе нужно ему доверять.
– А ты кто? Его пиар-агент? – разозлилась Шуэта. – Мне нужно немного времени подумать, ясно?
Прайя пожала плечами:
– Ничего в этом плохого нет, но не заставляй его ждать и терпеть слишком долго. Он не выглядит человеком терпеливым.
При виде расстроенного лица Шуэты подруга немного смягчилась.
– Я не говорю, что он бросит тебя, если не согласишься на помолвку. Но он не понимает, почему ты колеблешься, и действительно может разозлиться и не захочет тебя видеть. Почему ты не поговоришь с ним немного более открыто? Скажи, что тебя беспокоит.
– Но я сама не знаю точно.
– Ты здорово разозлишься, если я скажу правду?
– Возможно, – вздохнула Шуэта. – Ненавижу, когда ты входишь в режим психоанализа.
– Я вовсе не пытаюсь проводить психоанализ, – заверила Прайя. – Но это вполне очевидно: твой отец закрылся от окружающего мира, когда умерла твоя мать, и каким-то образом вдолбил тебе, что безопаснее брак по расчету, чем по любви, нет риска остаться с разбитым сердцем.
В горле Шуэты встал комок, мешая дышать.
– Они были очень счастливы вместе. Мама и папа. Я не слишком хорошо ее помню, но можно судить по снимкам и тому, как он о ней говорит. Но это не имеет ничего общего со мной и Нихилом.
Прайя вздохнула и оставила ее в покое. Возможно, для Шуэты будет лучше самой во всем разобраться. По крайней мере, она достаточно продвинулась, чтобы понять: ее место рядом с Нихилом, а не с кем-то вроде Сиддханта. Будем надеяться, что со временем она сумеет доверить ему свое сердце.
В течение следующих нескольких дней в отношения Шуэты и Нихила вкралась неловкость. Но скоро они снова вернулись в беспечный ритм свиданий по выходным, а иногда и в будние дни по вечерам, когда Нихил не работал.
– Тетушка решила нанести мне визит, – сказал он как-то за ужином.
Тон был нейтральным. Но Шуэта резко вскинула голову:
– Только она? Или твои родители тоже?
– Только она. Хотя я уверен, что родители имеют к этому какое-то отношение. Она впервые в жизни путешествует одна. И хотя только что оправилась от долгой болезни, не хочет, чтобы я за ней приезжал.
Шуэта не думала, что решение Вины путешествовать в одиночку что-то означает, но мудро воздержалась от возражений. Нихил совершенно терял голову, когда речь заходила о его родителях.
– А я могу ее увидеть?
– Да, конечно. Она будет счастлива снова встретиться с тобой. Ты, возможно, единственный человек, которого она знает в Мумбаи, не считая меня конечно.
«Счастлива» – это, возможно, преувеличение, но Вина была определенно рада Шуэте, когда появилась в Мумбаи.
– Как приятно видеть тебя! – просияла она. На худом, изможденном лице светилась широкая улыбка. – Прошло много лет с нашей последней встречи, ты была совсем маленькой девочкой! Помню, как ты пришла домой после школы. Такая вежливая и почтительная. Мы с Ранджини только о тебе и говорили.
