Но Картер обнаружил, что не хочет жену, которая просто будет исполнять свой супружеский долг. Он хотел пылкую, жаждущую, сгорающую от страсти женщину в своей постели. И знал, что Доротея может быть такой.
Пряди золотистых волос выбились из пучка, который она соорудила на затылке. Струясь по щеке, светлые локоны придавали ей возбуждающе растрепанный вид. Картеру страшно хотелось зарыться пальцами в их шелковистую мягкость, но он не решился, опасаясь, что она выставит его из комнаты.
В волнении Доротея отпустила полотенце, которым прикрывала грудь, и оно, покачиваясь, плавало посреди ванны. Картер некоторое время наблюдал за ним, но тут Доротея подхватила намокшую ткань и отжала. Теперь ее тело было совершенно открыто. Чистая вода позволяла отчетливо видеть восхитительные медового цвета завитки между ее стройными длинными ногами. Он поерзал в ставших чересчур тесными бриджах. Возможно, это была не такая уж удачная идея.
– Могу я попросить поцелуй? – спросил Картер.
– Поцелуй?
Все еще стоя на коленях, он наклонился вперед и коснулся губами ее теплой влажной кожи на шее. Доротея непроизвольно откинула голову, и он переместил губы к мочке уха. Дыхание ее участилось, и слабый стон вырвался из горла. Картер едва сдержался при этом чувственном звуке.
– Только один поцелуй, моя радость, – хрипло произнес он. – Один крошечный поцелуй.
Доротея снова застонала и повернулась к нему лицом. Сжав ладонями ее голову, он прильнул губами к губам. Затем язык его игриво проник к ней в рот. Со стоном она вцепилась пальцами ему в запястья, притягивая ближе. Картер крепко держал ее, изо всех сил стараясь сохранять выдержку и не отклоняться от своего плана медленного обольщения, хотя в данный момент этот план казался ему в высшей степени идиотским.
С огромной неохотой Картер прервал поцелуй и посмотрел на жену. Глаза ее были закрыты, грудь в бешеном темпе вздымалась и опускалась. Он видел предательский румянец возбуждения на ее лице, и тут внезапно глаза ее широко раскрылись. Их взгляды встретились, и некоторое время она смотрела на него в молчании. В молчании, недвусмысленно сказавшем ему, что она еще не готова.
Картер протянул руку и нежно провел кончиком пальца по ее носу.
– Увидимся за ужином. Завершайте спокойно свое купание.
Отключив мысли и игнорируя настоятельные требования своего разгоряченного тела, Картер поспешно покинул комнату. Шаг его ускорился, когда он достиг конца коридора и начал бегом спускаться по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Он пересек холл и был уже у парадной двери, когда его окликнул дворецкий.
– Милорд, приказать подать вам коня или коляску?
– В этом нет необходимости, Кортленд. До озера я доберусь самостоятельно.
– До озера, милорд?
– Да. Я хочу поплавать.
– Но, милорд, в это время года вода довольно холодная.
– В этом весь смысл, – ответил Картер, угрюмо сжав губы.
Плотная завеса облаков быстро надвигалась с востока. Доротея с сожалением наморщила нос, глядя на серое небо. Она задумала, как ей казалось, прекрасную утреннюю прогулку, но у погоды на этот счет были совсем другие соображения. Пропади все пропадом!
– Боюсь, мой маленький сюрприз не удастся, Кортленд, – сказала она подошедшему дворецкому. – Похоже, дождь неизбежен.
– Совершенно верно, миледи. Но позвольте предложить вам другой вариант.
– Пожалуйста, прошу вас.
Спустя час Картера вызвали на застекленную террасу. Он стоял, глядя на ее сюрприз, скрестив руки на груди. Доротея внимательно наблюдала за его реакцией, но не могла разгадать его чувства.
– Это глупо? – спросила она.
– Нет, очень мило. Пикник в доме.
Он подошел ближе – и ее пульс участился. Открытое пространство, устроенное слугами среди высоких растений и цветущих кустов в кадках, внезапно показалось очень тесным.
– Вы так много сделали для меня. И мне захотелось тоже сделать вам приятное, – сказала она. – Миссис Симпсон как-то упомянула, что вам в юности очень нравились пикники.
– Да, это правда. – Картер огляделся. – Но я не припомню ни одного, похожего на этот.
– Дождь внес некоторые изменения в мой план.
– Я представления не имел, что вы так изобретательны.
– Это не я. На самом деле, это идея Кортленда. Это он обо всем распорядился. – Она повернула голову на внезапный шум возле декоративной пальмы в кадке. – Я пригласила к нам кое-кого еще. Надеюсь, вы не будете возражать?
На звук ее голоса третий участник пикника выбежал вперед – круглый пушистый комочек. Щенок остановился, вертясь и перебирая лапками, и принялся обнюхивать большую корзину, прикрытую льняной салфеткой, в центре расстеленного для пикника одеяла.
– Я думал, мы договорились, что это дворовая собака, – заметил Картер, криво улыбнувшись.
– Разумеется, – уверенно заявила Доротея. – Но он еще слишком мал, чтобы поселиться в конуре.
Доротея подняла щенка на руки и крепко прижала к груди. Он взвизгнул от восторга, дрожа всем телом, и, высунув розовый язычок, лизнул ее в лицо.
– Вы уже выбрали ему имя? – спросил Картер.
Они прошли вперед и уселись на одеяло. Доротея отпустила щенка, и тот снова устремился к плетеной корзине.
– Я решила назвать его Ланселот, в честь легендарного рыцаря.
– Благородное имя.
– Я очень надеюсь, что он вырастет и будет достоин его, – сказала Доротея.
Она сняла с корзины салфетку и с удовольствием выслушала похвалы Картера при виде ее содержимого. Доверху наполнив фарфоровую тарелку мужа холодным ростбифом, жареным цыпленком, свежим хлебом и острым сыром, добавив еще и фрукты, Доротея то же самое положила себе, но в гораздо меньших количествах.
Они с аппетитом принялись за еду. Доротея время от времени бросала маленькие кусочки постоянно клянчившему щенку. Поняв под конец, что больше ничего не получит, Ланселот принялся обследовать окружающее пространство и вскоре вскарабкался на ноги Картеру.
– Ваш пес пытается сжевать кожаные кисточки на моих сапогах.
– О господи, ну разве он не умный малыш? – Доротея потянулась к щенку, и тот моментально перевернулся на спину. Не в силах устоять, она погладила его круглый раздувшийся животик. Свесив розовый язычок на сторону, Ланселот часто задышал.
– Вы его балуете, – мягко заметил Картер, отхлебнув глоток вина.
– Просто я отношусь к нему с нежностью. Все животные заслуживают любви и ласки.
– Как мужчины?
Она взглянула на мужа из-под полуопущенных ресниц и дерзко подмигнула ему.
– Некоторые больше, чем другие, я думаю.
– Он напоминает собаку, которая была у меня в юности. Добрый друг и верный товарищ.
