– Да, твоему камердинеру. Хоть он и простой слуга, но имеет высокое о себе мнение, знаешь ли, – проворчала она.
– Хм. Сказать по правде, я никогда об этом не думал.
Послышался стук в дверь, и после разрешения Картера она открылась. Вновь появился Дансфорд, теперь в сопровождении двух лакеев. Один нес багаж Картера, другой держал в руках кувшин с горячей водой.
Камердинер на мгновение опешил, обнаружив, что леди Атвуд все еще в комнате, но опустил глаза и начал пояснять слугам, куда следует поместить вещи. Когда все было выполнено в соответствии с его указаниями, Дансфорд отпустил лакеев, но сам остался в комнате. Не обращая внимания на хозяев, он открыл гардероб и принялся готовить одежду для Картера. Когда Доротея увидела, что камердинер выбрал официальный вечерний костюм, предназначенный для визитов, она от удивления раскрыла рот.
– Ты уходишь?
Двое мужчин обернулись и удивленно уставились на нее. Лицо Картера застыло, а хмурый камердинер комически стушевался. Очевидно, в этом доме никому не дозволено было задавать лорду Атвуду дерзкие вопросы относительно его планов.
– Я вернусь в более подходящее время, чтобы закончить свою работу, – заявил Дансфорд с явным неодобрением и торопливо покинул комнату.
– Я встречаюсь с Бентоном в клубе, – сказал Картер, когда они остались одни. Он уселся в мягкое кресло перед камином и снял сапоги. – Мы запланировали эту встречу несколько недель назад.
Доротея скрестила на груди руки, стараясь подавить беспокойство.
– И ты не можешь ее отменить?
Картер откинулся на спинку кресла и, вытянув ноги, положил их на диван.
– Это было бы ужасно невежливо, даже оскорбительно.
Доротея часто заморгала в растерянности и опустила взгляд на свои туфли.
– Когда ты вернешься? – спросила она, ненавидя себя за этот вопрос.
– Думаю, очень поздно. Или даже рано утром. – Он скрестил ноги. – Тебе не стоит меня дожидаться. Мне бы не хотелось тревожить твой сон.
Тревожить ее сон? Он шутит? Доротея не потрудилась скрыть свое разочарование. Она опустилась на свободный угол дивана и тяжело вздохнула.
– Это наша первая ночь в Лондоне. Я надеялась, что мы проведем ее вместе.
– Тебе хотелось, чтобы я повел тебя в какое-то определенное место?
– Нет, – честно ответила она. – Я надеялась на тихий спокойный вечер дома.
– Значит, твое желание исполнится. Я прикажу прислуге подать ужин к тебе в комнату.
Краткая вспышка радости, когда Доротея подумала, что он остается, мгновенно угасла.
– Но тебя не будет со мной за этим ужином, – медленно произнесла она.
– Не будет. Я встречаюсь с Бентоном, – спокойно ответил Картер. По выражению глаз невозможно было понять его мысли. – Я должен извиниться за это недоразумение, Доротея, но я не знал о твоих ожиданиях, когда строил эти планы.
Неизменно вежлив, как и всегда. Ему, видите ли, жаль, что вышло недоразумение. Но совсем не жаль оставлять ее одну. Доротея не знала, что расстроило больше – его планы покинуть ее этим вечером или безразличное выражение его лица. Он как будто понятия не имел, почему это ее волнует.
Ей захотелось схватить подушку и огреть мужа по голове.
– Разве ты не можешь увидеться с виконтом в другой раз?
Он пронзил ее холодным взглядом, и Доротея поняла, что переступила невидимую черту. Ее передернуло от возмущения. Испугавшись, что теряет самообладание, она вонзила себе ногти в ладонь и собрала всю волю до капли, чтобы придать лицу благожелательное выражение.
Доротея не собиралась становиться мученицей. Она вступила в брак без каких-либо притязаний или романтических ожиданий, как и Картер. Не его вина, что ее чувства так быстро и так бурно разыгрались. Правда, в то время она даже не предполагала, что он может быть таким обаятельным.
Как будто это имело значение. Печальная истина состояла в том, что Доротея отчетливо понимала, что будет любить его всегда, несмотря ни на что. Да что там, даже в эту минуту, когда сердце ее разрывалось от обиды, гнева и разочарования, она все равно любила его. Хотя многое в нем ей не особенно нравилось.
– Пожалуйста, передай мои самые теплые пожелания виконту Бентону, – мягко сказала Доротея, вставая с дивана.
– Уверен, он будет рад получить привет от тебя.
На этот раз Картер говорил доброжелательно, словно старался смягчить удар. Но его неожиданный отказ считаться с ее пожеланиями больно ранил.
О господи, как могло все так стремительно измениться? Добродушное подшучивание друг над другом и теплые товарищеские отношения, установившиеся между ними за последние несколько недель, и в самом деле остались далеко позади, в сельском поместье.
Однако понимая, что сказала все, что могла, по этому поводу, Доротея повернулась и вышла, плотно закрыв за собой дверь общей гостиной. В ребяческом порыве раздражения она поискала ключ, желая порадовать себя громким лязгом запираемой двери. Но, увы, даже в этой малости ей было отказано.
Несмотря на проведенную в одиночестве ночь, на следующее утро Доротея проснулась с чувством, что к ней вернулся ее оптимистический настрой. К несчастью, совсем ненадолго. За завтраком она узнала, что ее муж уже уехал из дому и должен вернуться только к концу дня. Вечером он снова ее покинул, но порекомендовал принять одно из множества полученных ими приглашений.
Не желая провести еще одну ночь в одиночестве у себя в апартаментах, Доротея послала записку лорду и леди Дарлингтон с просьбой захватить ее с собой в театр. Место для нее в ложе маркиза нашлось с легкостью. Глубоко расстроенная, Доротея весь вечер старалась широко улыбаться. Так что ко времени возвращения домой лицо ее нещадно болело от постоянных усилий.
На третий день их пребывания в Лондоне в жизни Доротеи и Картера наметился определенный уклад, приводивший молодую маркизу попеременно то в отчаяние, то в ярость.
Особняк был неимоверно большим, и она видела герцога не слишком часто, чему была несказанно рада. Увы, мужа она тоже видела крайне редко, и это ее совсем не радовало. Доротея понимала, что у Картера есть свои обязательства, что на него возложена определенная ответственность. Она не обижалась, когда он уходил по делам, когда встречался с членами своей политической партии, поскольку начал проявлять живой интерес к работе в палате лордов. Но то, что он довольно много времени проводит с друзьями, втягивающими его в погоню за теми развлечениями, которым он предавался до женитьбы, Доротею возмущало.
Новый статус маркизы Атвуд обеспечил ей в свете необычайный успех. Приглашения сыпались дождем. Их было так много, что пришлось нанять секретаря, чтобы он помог ей справляться со столь обширной корреспонденцией. Помня урок, полученный в случае с миссис Снайдли, Доротея пыталась не выказывать предпочтения ни одной семье или хозяйке дома и потому старалась принять как можно больше приглашений. Зачастую ей приходилось посещать три, а то и четыре приема за один вечер.
