К сожалению, больше ничего полезного разведчики «Руфина» доложить не смогли. Но зато они отметили строящиеся объекты и дороги на картах, указали пару тайников, а еще притащили много фотографий, и все они оказались у нас, в «Подразделении 84». Это уже что-то, и если бы у словенцев имелась дальняя бомбардировочная авиация, то можно было вывести на цель эскадрилью тяжелых бомбардировщиков и разнести объекты противника. Но стратегическая авиация – для богатых и высокоразвитых народов. Она есть здесь в теории, а на практике максимальная дальность полета бомбардировщиков в мире Вейрат не превышает тысячу километров. То есть даже если удастся организовать налет с территории одриссов, самолеты до Тиферских гор долетят, а вот назад вернуться уже не смогут.
Мы получили новые сведения, но кардинально повлиять на рейд они не могли. Поэтому изменений не было, и группы разведчиков отправились в Одриссу, где нас встретили словно лучших друзей.
Потомки древних фракийцев сохраняли нейтралитет. Они хотели мира и сдерживали натиск цийя. Но ромеи дали им понять, что война неизбежна, и на границе каждый день шли локальные боестолкновения. Обе стороны активно применяли минометы и тяжелую артиллерию, а в небе, словно древние рыцари, встречались истребители и происходили поединки асов. Количество жертв с обеих сторон возрастало и быстро перевалило за тысячу. Взаимная неприязнь превратилась в ненависть. И словенская разведка оказалась в Одриссе в тот момент, когда царь Котизон Девятнадцатый объявил ромеям войну.
Одриссы перешли границу и попытались провести наступательную операцию. Но из этой затеи ничего хорошего не вышло. Имперцы смогли стабилизировать линию фронта, и нас было решено перебросить на вражескую территорию самолетами. Пока еще у фракийцев небольшой перевес в авиации, в основном за счет того, что наследник престола обожал небо и лично курировал ВВС. Мне это внушило надежду на удачный перелет, и, посовещавшись с Дементьевым, как неофициальный глава миссии, я согласился.
На тренировки и учебные прыжки ушло двое суток. После чего последний инструктаж, совещание с проводниками, которых нам выделили союзники, погрузка и вылет. На рассвете в сопровождении юрких истребителей три военно-транспортных самолета «Хига» пересекли линию фронта, углубились на территорию противника, и вскоре мы окажемся на земле. Еще немного – и шаг в неизвестность…
Вторя моим мыслям, над кабиной пилота загорелась зеленая лампочка, и я поднялся. Пора!
Снова появился пилот, мы обменялись с ним взглядами и поняли друг друга без слов, а затем он открыл бортовую дверь и закричал:
– Первый пошел!
Первым пришлось прыгать мне. Обычно командир идет в центре группы или в конце. Но это обычно, когда каждый десантник имеет опыт. А у нас ситуация нестандартная, и я показывал личному составу пример.
Я покинул самолет и полетел вниз, а за спиной голос пилота:
– Второй пошел… Третий…
Холодный северный рассвет. Мое тело стремительно приближалось к земле, и я начал отсчет:
– Пятьсот один! Пятьсот два! Пятьсот три! Кольцо!
Палец рванул кольцо, и сразу – резкий рывок.
– Пятьсот четыре! Пятьсот пять! Купол!
Купол парашюта раскрылся штатно. После чего я осмотрелся и увидел, что вокруг меня расцветают белые цветы. Парашюты раскрывались один за другим. Тут порядок, и взгляд сместился вниз. Подо мной серая равнина и чахлые рощи хвойных деревьев. Дорог нет. Людей нет. Опасности нет. Чутье молчит. Значит, все в порядке.
Земля все ближе, и я подтянул стропы. Взгляд вперед. Стопы сомкнуты вместе параллельно земле. Давай. Осталось только приземлиться.
Есть! Удар! Ботинки соприкоснулись с грунтом и, погасив купол, я отстегнул сбрую и отцепил от груди автомат, передернул затвор и зашарил взглядом по окрестностям в поисках опасности. Но ее не было. Чисто.
Действие первое – сбор группы и проверка личного состава.
С этим справился быстро. Разведчики и проводники десантировались без потерь. Что характерно, даже без вывихов обошлось. Благо погода отличная и безветренная. Повезло. Ведь мы на севере, и здесь гораздо холоднее, чем в Словении. Хотя снега практически нет.
Действие второе – выставить боевое охранение, закопать парашюты, отметить место на карте и выйти на связь с базами одрисских диверсантов, которые по цепочке передадут наше сообщение дальше.
Снова норма, наш доклад приняли.
Действие третье – определение маршрута.
Проводники, опытные северные следопыты, которые прикидывались гражданскими, а на деле являлись офицерами одрисского спецназа, настаивали на том, что нам нужно выйти к небольшому городку Дакополис. До него всего девятнадцать километров, и там можно достать транспорт. Это обсуждалось заранее, еще на аэродроме, и я соглашался. Но сейчас эта идея уже не казалась мне правильной. Нет уж. Необходимо довериться чутью, а оно гонит меня еще дальше на север, к ромейской границе с цийя. Там поселений гораздо меньше и угнать автомобиль сложнее. Однако там нас искать не станут. Так я решил, и одриссам пришлось подчиниться.
Действие четвертое – выдвижение.
В головном дозоре один из проводников и три воина. Далее левый боковой дозор, ядро и правый боковой. А замыкал походный порядок тыловой дозор, в котором находился второй проводник.
– Все готовы? – оглядывая воинов, спросил я.
Молчание. Разведчики готовы.
– Пошли!
Взмахнув рукой, я указал направление, и головной дозор, опережая группу, сразу же оторвался от нас на сто пятьдесят метров.
«Вот и все, – начиная движение, подумал я. – Теперь нужно идти, посматривать по сторонам и не забивать голову ненужными мыслями».
Группа пошла на север, и начался марш. Размеренный и неторопливый. Слава богам, они же Предтечи: если враги заметили самолет одриссов или какой-нибудь охотник увидел вдалеке парашюты, особого внимания на это не обратили. Погони не было, нас не искали, и в самом начале рейда все очень сильно напоминало военно-туристический поход. Пейзаж скучный и неинтересный – равнина, рощи и редкие ручьи с мутной водой. Идешь себе, идешь и идешь. Немного передохнул и опять поднимаешься, чтобы идти. Почти как у Киплинга в его бессмертном стихотворении «Пыль»:
День-ночь-день-ночь – мы идем по Африке,
День-ночь-день-ночь – все по той же Африке.
Восемь-шесть-двенадцать-пять – двадцать миль на этот раз,
Три-двенадцать-двадцать две – восемнадцать миль вчера.
И хотя у нас далеко не Африка, так как ближе к вечеру погода испортилась и резко похолодало, в остальном – без изменений. Нагруженные припасами, снаряжением и оружием, разведчики приближались к северной границе Неринской империи и больше напоминали мулов, чем отчаянных головорезов. Пыхтели и сопели, обливались потом, втихаря меня ругали, что не вышел к Дакополису, но открытого недовольства не проявляли. А спустя двое суток группа добралась до форта Изгорна и там мы взяли все что нужно для продолжения миссии.
