Вообще в кровную память в последнее время я погружался не часто. Это не от меня зависело, а от общего состояния тела и разума. Артефакт, который я получил от росанов, проводил постоянную диагностику моего организма, и если считал, что я не готов к приему новых объемов информации, временно засыпал. Хотя я был не против наблюдать за дальними родичами каждую ночь. Далеко не все они были великими воинами, оборотнями, охотниками за нежитью, генералами, учеными, искателями приключений или аристократами. Большинство прожили обычную жизнь, серую и ничем не примечательную. Кем они были? Крестьянами и рабочими, мелкими торговцами, рыбаками, виноделами, пастухами, строителями и даже рабами. Главное их предназначение – продление рода, и они выживали, растили детей и надеялись на лучшее. Но даже их жизнь – это какой-то опыт, который может мне пригодиться.
Утром проснулся от жуткого холода. Вылез из спального мешка и огляделся.
Полевой лагерь разведчиков находился в роще невдалеке от того места, где недавно мы спрятали грузовик. Вместе с моей группой, которую привел Корней, нас не так уж и много, всего семнадцать человек, и в машину поместимся все. Кто-то погиб во время стычек с ромеями и чолкаинами, а двое умерли от переохлаждения. Что поделать, такова их судьба. В опасный рейд шли только добровольцы, а в этих краях опасно. В любой момент можно шальную пулю поймать, да и зима все больше вступала в свои права, жуткий холод и непогоду не всякий выдерживал. А вчера узнали, что случилось с группой капитана Терещенко. Не получая от него известий, мы думали, что ромеи перебили его группу, а оказалось, что опытных разведчиков уничтожила суровая северная природа. Они смогли добраться до Тиферского кряжа. В одном из ромейских хозяйств добыли лошадей и верхом достаточно быстро, не жалея животных, домчались до гор. Только расположились на дневку, и тут – снежный обвал. Спаслись двое, которые долгое время приходили в себя, а затем смогли откопать радиостанцию и связаться с одриссами. Где они и что с ними сейчас, неизвестно. Скорее всего, воины пробираются на соединение с диверсантами союзников.
Краем глаза я уловил движение, невдалеке мелькнула практически невидимая на снежном фоне белая тень. Рука потянулась к автомату, но одновременно с этим я просканировал местность и сразу расслабился. Это возвращались разведчики, и, судя по их внутреннему напряжению, новости они несли плохие.
– Есаул. – Я позвал Дементьева, который находился рядом.
Он высунулся из спального мешка и, сонно прищурившись, вопросительно кивнул:
– Чего разбудил? До подъема еще полчаса.
– Разведка вернулась.
– Понял.
Покряхтывая, он выбрался из спальника и стряхнул с тента, который нас прикрывал, снег. А затем появился старший тройки разведчиков, опытный пластун Михайло Кипреев, который залез под тент, стянул с головы капюшон и начал доклад:
– Ромеи рядом. Карта нужна.
Молча Дементьев расстелил на плащ-палатке подробную карту с многочисленными отметками, которые мы сделали, и Кипреев, указывая маршруты продвижения противника, продолжил:
– Вдоль дороги на Тиморферс – рота спецназа. Она высадилась с грузовиков и готовится к прочесыванию местности. Пойдут в нашем направлении. Слева, возле горы Тикуль, два взвода северян, то ли егеря местные, то ли пограничники. Они по хребту двинутся. А справа видели конников, не меньше полусотни. Пока этот отряд стоит, ждет приказов, но, скорее всего, растянется цепью и перекроет тропинки, по которым можно выскочить в тундру.
Есаул кивнул Кипрееву, который помимо всего прочего был его кумом, и сказал:
– Отдохни, Михайло. Скоро дальше пойдем.
Пластун оставил нас, и Дементьев спросил:
– Как думаешь, когда нас засекли?
– Тут и думать нечего. Вчера, когда мы самолет поздно заметили.
– И как поступим?
– Я пойду навстречу спецназовцам и отвлеку их, а вы уходите.
– Чушь! – Есаул поморщился. – Ты один для нашего командования дороже, чем обе группы. Поэтому твой план не годится.
– А у тебя есть иные предложения?
– Оставим заслон из двух подгрупп. Одна к себе спецназ привлечет, а другая – всадников. И пока они будут биться, мы на машине проскочим в тундру.
– Ты понимаешь, что обрекаешь воинов на смерть?
Он помрачнел и кивнул:
– Да. Я все понимаю и отдаю себе отчет в том, что должен сделать.
– Не должен. Можно поступить иначе.
– Я не стану тобой рисковать.
– А в подземельях тебя это не беспокоило.
– Там все иначе было, и требовалось добыть чолкаина.
– Есаул, пойми одну простую истину – у меня шансов выбраться из этой заварухи больше, чем у кого бы то ни было. Просто потому, что есть талант и природные способности.
– А если ты в плен попадешь?
– Не будет такого.
– Ты уверен?
– Да.
– А потянешь?
– Есаул, ты меня не первый день знаешь и на что я способен, видел. Разве не так?
– Ну не знаю…
Спорили еще несколько минут и в итоге, применив ведовские способности и психологически надавив на Дементьева, я своего добился, и он со мной согласился. Я отвлекаю спецназ, а отряд уходит дальше.
Честно говоря, пока все шло именно так, как мне нужно. Вчера днем я поймал пеленг на портал, который может вывести меня на Землю, и подумал о том, что нужно вернуться на родину и посоветоваться с Велимиром. Он знает и умеет больше меня. Глядишь, подскажет что-то. А еще есть волхва Валентина, которой вести о чолкаинах тоже могут быть весьма интересны.
Однако как уйти одному, если за мной постоянно присматривают? И это притом что я не говорил словенцам о способности свободно перемещаться между мирами. Конечно, я мог покинуть отряд в любой момент. Для меня это не проблема: рюкзак на плечи накинул, автомат в руки, через боевое охранение просочился – и был таков, только меня и видели. Но это лишняя суета и шумиха. Меня начнут искать, а когда вернусь, будет много ненужных вопросов, на которые придется отвечать. Проще всего уйти под какой-то легендой, отделиться от словенских разведчиков, пройти или проехать сорок восемь километров на север, добраться до портала и оказаться на Земле. Правда, у меня с собой нет земных денег, ни рублей, ни долларов, а мой мобильник лежит в схроне невдалеке от оккупированного ромеями Борисова. Но это ничего. Телефон добуду уже на родине, один звонок Велимиру – и меня вытащат из любой точки земного шара.
Тем временем есаул поднял отряд и поставил перед воинами боевую задачу. Быстрый марш к машине и выход на оперативный простор. После чего словенцы стали собираться, а ко мне подошли ветераны, Корней и старший Стахоров. Они хотели остаться со мной. Оба верили в мою счастливую звезду, и я стал для них настоящим командиром, за которым они готовы пойти в огонь и воду. Однако в данном конкретном случае, несмотря на всю свою подготовку и опыт, они мне не нужны. Пусть уходят со всеми. А я вернусь. Обязательно. И спрошу с них за воинов, которых ветераны обязаны вывести из ромейских тылов.
