Я улыбнулся.
— Прошу прощения. Больше не повторится.
— Отлично. Во сколько вас ждать завтра?
— Примерно в это время. Я перенесу чемоданы и запасы еды в вашу машину. Потом поеду и сдам «рено» в прокатную контору. А когда стемнеет, вы заберете меня из Ниццы.
Она согласилась.
Я надел шляпу и вышел. Мне не надо было беспокоиться, что я случайно столкнусь в Каннах со Скурлети, поэтому я поехал в Ниццу по прямой. На улице Гамбетта есть большой продуктовый магазин. Я купил яиц, несколько банок сардин в масле, консервированных овощей и фруктов, несколько палок колбасы, выбирая наименее скоропортящиеся, и пару бутылок вина. Пришлось сделать два захода, чтобы сложить все в машину. Оттуда я поехал на стоянку рядом с вокзалом и оставил машину там. В воздухе висела морось, и я отправился в гостиницу, чтобы взять пальто.
По дороге я размышлял, что надо бы запастись книгами и купить маленький радиоприемник на случай, если придется проторчать в одиночестве в доме в Больё несколько дней. Входя во вращающуюся дверь гостиницы, я как раз мысленно добавлял к своему списку покупок на следующий час несколько пачек сигарет.
Я увидел Боба Парсонса прежде, чем он меня. Боб стоял у столика дежурного и показывал ему мою фотографию. На звук открывающейся двери дежурный автоматически поднял глаза. В первую секунду он не узнал меня из-за шляпы, но лишь в первую секунду. У него вырвалось восклицание, и Боб обернулся. Я поспешно вышел обратно. Боб Парсонс закричал мне вслед:
— Пит! Пит, болван! Подожди минутку!
Раздался скрежет тормозов и визг шин, когда я бросился на другую сторону улицы перед движущейся машиной. Водитель чертыхнулся. Я слышал, как Боб Парсонс выкрикивает мое имя. Я не оглядывался. Я бежал.
II
К счастью, морось превратилась в мелкий дождь. Если на улице сухо, бегущий привлекает внимание и может заинтересовать полицию; под дождем бегущий человек с поднятым воротником не требует объяснений. Я бежал, пока хватило сил.
В конце улицы Россини есть большое кафе. Я зашел туда, позвонил Люсии и рассказал, что случилось. К счастью, я записал ее телефон на удостоверении для прессы, которое носил в нагрудном кармане.
Она не задавала глупых вопросов и не тратила времени на причитания.
— Где вы сейчас?
Я продиктовал ей адрес кафе и подождал, пока она его запишет. Потом сказал:
— Машина с едой на парковке рядом с отелем. Я не хочу идти туда пешком. Думаю, лучше подождать до темноты, а потом вы заберете меня отсюда и отвезете на парковку. Как только я смогу избавиться от прокатной машины, можно будет переезжать в Больё.
— А как быть с одеждой?
— У меня есть еще насколько часов, чтобы купить самое необходимое.
— Отлично. Но я не могу зайти в кафе. Там слишком светло. Вам придется смотреть, не подъехала ли моя машина.
— «Ситроен»? Ладно. Примерно через час?
— Договорились.
Для начала я зашел в аптеку и обзавелся всем необходимым: бритвой, зубной щеткой и тому подобным. Хотел купить и снотворное, но без рецепта мне его не продали. Тогда я отправился в тот универсальный магазин, где покупал шляпу. Перед самым закрытием я успел взять несколько пар носков, белье, три нейлоновых сорочки, прорезиненный плащ и пластмассовый чемоданчик. На обратной дороге добавил к своей коллекции чудовищный радиоприемник с часами. Времени искать книжный магазин уже не было. Сигареты я купил в кафе, пока ждал Люсию.
К тому времени дождь уже хлестал вовсю, через стеклянные ширмы, закрывавшие террасу кафе, ничего не было видно. Я вышел и встал в дверном проеме офисного здания по соседству. Люсия опоздала на пару минут. Я бросил чемодан на заднее сиденье и сел рядом с ней.
— Где стоянка? Может, лучше оставить машину там? Я знаю продуктовый магазин, который торгует допоздна.
— Нет, я хочу вернуть машину владельцу. Она взята на имя Матис, и Боб Парсонс знает, что это я. Если машина будет считаться в угоне, возникнут проблемы с полицией. Я бы оттянул этот момент, насколько возможно.
— Да, разумно.
Я объяснил ей, как проехать на стоянку. Люсия высадила меня у входа. Я вывез «рено»; она последовала за мной. Немного не доезжая до прокатной конторы, я остановился и перегрузил картонные коробки с продуктами в «ситроен». Люсия ждала, пока я вернул машину и получил назад залог. Через несколько минут мы уже неслись по Муайен-Корниш на восток.
Разговор не клеился. Я спросил ее, подключен ли в Больё телефон, и она ответила, что да. Очевидно, Адель Санже всегда оставляла свои дома готовыми для вселения, считая, что так практичней. Люсия захватила с собой постельное белье и полотенца, а также немного хлеба. Как только она открыла дверь, я стал переносить вещи. Из-за дождя, темноты и ступеней дело двигалось не быстро. К тому времени как все было закончено, Люсия успела разжечь камин.
Я не смог скрыть своего удивления. Она подняла брови.
— Вы думали, я брошу вас в этом беспорядке и сразу уеду в Канны?
Именно этого я и ждал.
— Я боялся, что кто-то заметит машину возле дома.
— Да кто ее увидит в темноте?.. Теперь давайте посмотрим, где вы будете спать. Адель говорила, что наверху есть большая спальня. Окна с этой стороны соседям не видны, поэтому с задернутыми шторами можно спокойно включать свет. Но лучше бы, конечно, сначала убедиться, что там есть шторы. Эх, надо было взять фонарик.
Я достал спички, и мы поднялись наверх. Я стоял в дверном проеме, прикрывая зажженную спичку рукой, пока Люсия задергивала занавески. Затем она включила свет, и мы увидели большую двуспальную кровать, обитую желтым в белую полоску кретоном. Узкая дверь с полукруглым проемом вела в ванную. Люсия оценивающе огляделась. В углу стоял сосновый платяной шкаф. Она подошла к нему и принялась доставать одеяла и подушки.
— Неплохо, — прокомментировала Люсия. — Адель сдает жилье дорого, но оно стоит своих денег.
— Я полагаю, жильцы не появятся?
— Еще месяц по крайней мере. Некоторые из ее домов заняты круглый год, но большинство только в сезон, с мая по сентябрь. Вам тут будет удобно?
— Вполне.
— Вообще-то здесь прохладно, но можно принести снизу электрический обогреватель, чтобы просушить одеяла. А мы пока чего-нибудь выпьем. Полагаю, не откажетесь? Постель застелим позже.
Я никак не ожидал увидеть Люсию такой домашней. Весь ее облик, манера двигаться неуловимо изменились. За пять минут она разобралась с незнакомыми кухонными приборами и почувствовала себя как дома. Немного поохав над моими продуктовыми закупками — я забыл купить масло, поэтому омлет исключался, — она лихо соорудила какое-то вкусное блюдо из яиц, томатной пасты и мелко порезанных ломтиков чесночной колбасы. У нас был хлеб и к нему бутылка красного вина на низеньком журнальном столике у камина.
