Он во всех беседах, едва речь заходила о безопасности нашей семьи, говорил именно о моём "злом гении", как писали в иных исторических романах, не просто говорил, прямо-таки упирал на его фамилию! Не знал, что тот отозван? Пф, глава разведки не самого слабого европейского государства? Одного из лидеров Русской конфедерации? Я не Станиславский, но… "не верю"! Да первое, что он должен был сделать, это определить круг фигурантов и, по возможности, их местонахождение! Как говаривал там наш учитель Гдовицкой: "это же азы!".
Тогда, что это? Способ давления? Гросс был хорош в качестве пугала, несомненно. И тут закавыка. Даже если бы я сам или Хельга легкомысленно отнеслись к незнакомой угрозе, дядька Мирон любыми способами заставил бы нас воспринимать её всерьёз, и Несдинич не мог этого не понимать. Не катит… Получается, это очередной просчёт контр-адмирала? А не слишком ли много этих самых просчётов набирается? И как назло, все завязаны на одну и ту же тему охраны "секретоносителей".
Эх, дядька Мирон! Как же не вовремя ты загремел на больничную койку! Сейчас бы посидеть с тобой за столом, покумекать, разобрать все эти нестыковочки по пунктам, глядишь, и додумались бы до чего-нибудь путного!
Чёрт! Я идиот! О Хельге побеспокоился, о мастерах и Ярославе тоже, а дядька Мирон валяется в госпитале и ни единой души рядом! А если его сейчас возьмут германцы? Я же сам к ним выйду, покорно и не сопротивляясь!
Ключ телеграфа застучал как бешеный. Мысли о возможных играх Несдинича ушли на задний план. С этим можно разобраться потом. А пока…
Медленно и томительно бежали минуты, но вот спустя четверть часа, телеграф ожил, застрекотал, выплёвывая тонкую ленту с текстом. Хм… Цицерон, однако… даже нет, почётный гражданин Лаконии.
Беспокойство напрасно тчк Полицейский пост выставлен палаты два часа назад тчк Мастерская взята под охрану тчк Немедленно возвращайтесь Китеж тчк Несдинич.
Ну, насчёт "возвращайтесь", это господин инженер-контр-адмирал погорячился. Некогда мне… пока. А вот полицейский пост у палаты дядьки Мирона, это хорошо. Очевидно, мы разминулись с полицией на несколько минут. И это тоже хорошо. Разговаривать со всякими следователями и дознавателями я сейчас хочу ещё меньше, чем с портовыми чиновниками. "Летуны"-то штрафом обойдутся, за полёты над городом на слишком малой высоте, а вот следователи и запереть могут на время разбирательства. Чисто, на всякий случай. Ну его нафиг… у меня ещё дел по горло, некогда мне тюремные разносолы дегустировать.
Кстати, о разносолах… А не пора ли перекусить? Что-то Ярослав притих, как исчез с мостика, так ни слуху ни духу. Я открыл гермодверь, ведущую на жилую палубу и… нос к носу столкнулся с Яриком.
— На ловца и зверь бежит! — улыбнулся я.
— Ужин готов, капитан, — оттарабанил Ярослав. Рука этого самопального юнги дёрнулась, чтобы, "по-гусарски", двумя пальцами отмахнуть воинское приветствие, но я успел первым и звон подзатыльника разнёсся по коридору жилой палубы.
— К пустой голове руку не прикладывают, — наставительно сказал я Ярославу, с растерянной улыбкой скребущему пятернёй пострадавший затылок. Интересно, когда Ветров учил меня этому нехитрому правилу, я выглядел так же глупо? И почему мне кажется, что ответ на этот вопрос будет сугубо положительный? Я встряхнулся и уставился на Ярика. — Так, что ты там насчёт ужина говорил?
— Я накрыл стол в кают-компании, — откликнулся он и, оглянувшись на дверь моей каюты, замялся.
— Хельгу я разбужу сам, — поняв причину заминки, кивнул я Ярославу и тот, улыбнувшись, умчался в сторону кают-компании.
— Только быстрее! — бросил он на ходу.
Будить сестрицу не пришлось. Когда я постучал в дверь каюты, она уже была на ногах, так что открыла почти сразу. Ох, она хоть пыталась подремать?
— Я спала… около часа, — поняв меня без слов, заверила Хельга.
— М-м… хорошо. Там Ярик ужин приготовил, идём?
— Ужин? Ужин, это звучит хорошо, — слабо улыбнулась сестрица. — Особенно, учитывая, что я сегодня даже не завтракала. Чем потчевать собираешься?
— Это вопрос не по адресу. За кока у нас Ярик, с него и спрос, — отшутился я, пока мы шли в кают-компанию. — Правда, на деликатесы не рассчитывай, ничего такого я не закупал.
— Не рассчитывать, говоришь? — Хельга окинула взглядом ломящийся от еды стол и повернулась к Ярославу. — Ты где всё это взял?
— Так, на камбузе да в леднике, — пожал плечами, уже устроившийся за столом Ярослав. — Там в углу запечатанный ящик с консервами стоял, я его и распотрошил.
— Это дядька Мирон оставил, для празднования первого выхода, — принюхавшись к блюду с вразнобой наваленными на него консервированными крабьими "ногами", от души политыми лимонным соком и присыпанными крупно порубленным чесноком, констатировал я.
— Не иначе, — согласилась Хельга, изумлённо взирая на салатницу, с наструганной в неё осетриной холодного копчения. Ну а венцом этой эксклюзивной сервировки были изящные креманки с разложенной по ним кусковой говяжьей тушёнкой… холодной, само собой. И ни кусочка хлеба… талант!
Судя по обеспокоенным взглядам, Ярик уже заподозрил, что с ужином что-то не так, но что именно, он явно не понимает. Ну да и к чёрту! Поедим, разберёмся с делами, а потом можно будет и расспросить, откуда у него такие "познания" в кулинарии…
Глава 7
Ужин ужину рознь
После самого странного ужина в моей жизни, мы всей компанией отправились на мостик. Здесь, проверив навыки Ярика в работе телеграфиста, что называется, "на холостом ходу", я уж было собрался диктовать ему послание для Гюрятинича, когда Хельга меня притормозила.
— Подожди, Кирилл. На "Фениксе" сейчас всё равно нет никого кроме охраны, так что, до завтрашнего дня о твоей телеграмме просто никто не узнает. Может быть, лучше будет отправить весточку в поместье Гюрятиничей?
— Но у меня нет номера их станции. Прикажешь отправлять телеграмму на почтамт? Так, они тоже раньше утра её не доставят, — развёл я руками. После слов Хельги, идея отправить её к тётушке Елене под охраной капитана "Феникса" и его людей, грозила рассыпаться, как карточный домик.
— У меня есть, — пожала плечами сестрица. Уже хорошо.
— Замечательно, — я повернулся к Ярославу. — Ну что, друг мой, готов продемонстрировать нам свои таланты в деле?
Ярик с готовностью кивнул и выжидающе уставился на нас с Хельгой. Я уже говорил, что его энтузиазм меня пугает?
Сорок минут спустя, "Мурена" показалась над поляной, окружённой несколькими старыми рощами, в зелени одной из которых виднелась серая раздвижная крыша огромного эллинга. Я уж было собрался сажать дирижабль прямо посреди ходящего волнами разнотравья, когда крыша эллинга вдруг дрогнула и плавно разошлась в стороны. Нам предлагают крытую стоянку? Почему бы и нет…
— Хельга, к посту, — произнёс я. Девушка качнула головой и без звука шагнула к штурманскому столу. Хотя, честно говоря, я бы не удивился, если бы она зашипела. Всё-таки, мои слова были слишком похожи на приказ…
