– Можно отправиться прямиком в центр управления, – добавила Майя.
– Нет, – покачал он головой. – Сектор «Дельта». Жми!
И она нажала на кнопку.
15
Этажи скользили вниз так быстро, что они не успевали считать. Придавленные ускорением, вцепившись в широкие поручни, они летели на большом лифте вверх. Десятки этажей оставались внизу, но все это было не важно, потому что самое главное только предстояло преодолеть – систему защиты первого эона. За какую-то минуту они пролетели оставшиеся сектора третьего эона.
Пространство между вторым и третьим эонами было освещено зеленоватыми огнями и наполнено округлыми предметами разных размеров.
Сектор Каппа обрушился на них сверху морем огней и пролетел в пространстве вниз, как огромный левиафан. Сектор Йота напоминал темную комнату, в которой лежали забытые вещи. Сектора Тета они просто не заметили, а вот сектор Эта встретил их огромными залами, округлыми, словно дырки в круге сыра, и темными, как сказочные пещеры. В секторе Дзета что-то происходило, но только на последних этажах, и что это было – жизнь или феерия смерти – Рик не разглядел. Гораздо больше его потрясло зрелище, открывшееся по другую сторону лифта, ведь одной своей стороной кабина смотрела на расселину между секциями секторов и будто скользила по поверхности стены. Вопреки ожиданиям, не все уровни соседней секции были мертвы. В некоторых окнах горели и мигали огоньки. Некоторые уровни светились маяками в ночи пространства. И один раз Рик даже увидел человека, стоявшего на краю.
Лифт пронзал пространство как иголка материю. Вокруг завывали моторы, приводившие кабину в движение, отчего стенки подрагивали и кабину слегка дергало. Лифт выскочил в пространство между первым и вторым эонами, Рик увидел почти белый от внутренней энергии стержень Хорды, что пронзала Термополис и расплескивала свет далеко во тьме, выхватывая из нее огромные приплюснутые машины с растопыренными, словно раскинутыми по сторонам лапами и хвостами, самых разных видов и модификаций. Потолок первого эона падал на них как исполинский молот, готовый расплющить в лепешку. Усилием воли Рик заставил себя не согнуться в три погибели. Потолок с его узорами приближался, и когда лифт влетел в шахту, голова Рика очистилась от мыслей.
Он зажмурился. А потом открыл глаза.
Лифт продолжал движение.
Пространство купалось в потоках света, который лился, казалось, отовсюду.
– Сектор Эпсилон! – взволнованно крикнула Майя.
Лифт преодолел тысячный этаж.
Они летели вверх мимо уровней, до отказа заполненных людьми. И вот тут Рик заметил, что кабина замедляет движение. Слишком взволнованный от увиденного зрелища, он решил отодвинуть эту проблему на задний план. Потому что перед ним проплывали этажи, сверкающие от разноцветных огней и гудящие от производимого верхними жителями шума.
И это зрелище было словно ожившая сказка.
Прижавшись к стеклу носами и руками, как маленькие дети, Рик и Майя во все глаза рассматривали пестро одетых мужчин и женщин, которые танцевали, пили и веселились под гулкие зажигательные ритмы. Рик никогда не видел таких счастливых лиц. В глазах каждого жителя, будь то молодой или старый человек, не важно кто, отражалось довольство, покой и сытость. Яркие лампы ласкали оголенную розовую кожу, красивые одежды замысловатыми лоскутами обнимали здоровые холеные тела. Их окружала красивая мебель, на столах стояли напитки и яства, их комнаты выглядели не как однообразные типовые коробки с пустыми стенами, а были наполнены уймой всевозможных предметов.
На одном уровне шумело застолье, и два десятка жителей поднимали вверх бокалы с золотистым напитком.
На другом уровне выступал толстый мужчина, разодетый как петух, и все слушали его и хлопали, ели и пили всякую всячину, снимая со столов столько, сколько хочется.
На третьем уровне разрозненные группки людей играли одновременно в самые разные игры, смеялись и шутили над своими подвигами.
На следующем уровне танцевали в цветном сумраке.
Потом был синий зал с плещущимися в резном аквариуме и лежащими под яркими лампами людьми. Разморенные тела лениво шевелились в парном тумане.
Был зал, где под мягким светом шарообразных ламп люди что-то внимательно рассматривали, беседовали между собой, писали и рисовали.
Была комната, где маленький мальчик складывал из разноцветных кубиков башню. Мальчик отвлекся и с любопытством посмотрел на них.
Были комнаты, где одних мужчин и женщин стригли, мыли и одевали другие мужчины и женщины; где те и другие зачем-то сражались со стальными станками, пробуя свои силы и выносливость; где смотрели движущиеся картины или целые представления…
Все эти уровни и комнаты проплывали перед Риком и Майей как бы в единой панораме. Молодые люди, зачарованные всем увиденным, не сразу поняли, что лифт остановился. Металлически бездушный голос объявил: «Проводится дезинфекция». Кабину обдало химическим газом, но не успели они испугаться, как загудели воздушные насосы, и створки лифта разошлись в стороны.
Они вышли в просторный предбанник, пронизанный дуговым коридором по сторонам и смотрящий на большой, великолепный зал, в котором находилось одновременно несколько сотен человек. Каждый занимался каким-то делом, но ни одно из этих занятий не было сражением за жизнь, не заставляло верхних жителей потеть или хмуриться. Одни общались, развалившись в безразмерных креслах, другие прохаживались с напитками по залу, третьи созерцали какую-нибудь статую или рисунок. Играла музыка – тонкими, многослойными переливами, каких никогда не доводилось в своей жизни слышать Рику. Здесь было тепло, но не жарко, здесь тело овевали прохладные, но не ледяные струи воздуха. Это было царство красоты, гармонии и умеренности.
Они не знали, сколько прошло времени, сколько они простояли так, разглядывая зал и его обитателей, млея. В какой-то момент к ним подошла группа людей в золотисто-белых одеждах, сопровождаемая охранниками в алом. Вперед выступил человек, скорее худой, чем стройный, блестяще одетый и выглядящий как ожившая картинка. Его лысина матово отсвечивала в свете огней, демонстрируя пропорциональный рельеф черепа.
– Добро пожаловать, – сказал он.
Все выглядело так, словно их здесь поджидали и знали об их прибытии заранее. Может, Дрокка был прав и умолчал о чем-то? Рик сглотнул. Немного оправившись от увиденного, он впервые понял, как сейчас выглядит в глазах всех этих людей: в грязном комбинезоне, насквозь пропитанный нечистотами, нечесаный и небритый, с диким, затравленным взглядом, словно животное. С устрашающей пушкой наперевес. Майя выглядела не лучше.
– Мы… – из его горла вырвался хрип.
– Вы проделали трудный путь, – сказал человек с уважением. – Поэтому вам надо отдохнуть и привести себя в порядок. Прошу, следуйте за мной.
И не терпящим возражений жестом повел их прямо в зал. Они шли, затравленно оглядываясь по сторонам, и все эти золотистые лучезарные люди с любопытством рассматривали их, но музыка продолжала играть, и их группа рассекала толпу, словно нож, проходящий сквозь масло. Рику стало стыдно; его лицо пылало, словно их вели нагими. И все дело было в том, что на них смотрели с сочувствием, с искренним сочувствием.
