Черные клубы вонючего дыма заволокли поляну. Стало невозможно дышать. Серафина закашлялась, замахала руками и решила, что пора убираться отсюда.
– Пойдем, Гидеан, – позвала она и, давясь отвратительным дымом, который разъедал горло, потянула пса за собой.
Но, ничего не видя во мгле, она тотчас споткнулась обо что-то твердое и растянулась на земле лицом вниз. Серафина думала, что зацепилась ногой за большой сук, но, оглянувшись, вдруг поняла, что это человеческая нога. Скуля от страха, она торопливо поползла в сторону. На земле лежало тело девочки с раскинутыми под странными углами руками и ногами.
27
Серафина проползла еще немного по прогалине, потом все же встала и, не помня себя от ужаса, посмотрела на тело девочки. У той были белокурые волосы и желтое платье. Желтое платье! Но как такое возможно?
Девочка лежала лицом вниз, и Серафине были видны только локоны, бледные ноги и согнутые пальцы рук.
Серафина сделала осторожный шажок в сторону тела, чтобы рассмотреть его получше. И в этот миг один из пальцев дернулся.
Серафина отскочила назад и схватилась за Гидеана. Пес зарычал и залаял, оскалив блестящие зубы.
Шевельнулась кисть руки, потом и вся рука, потом – нога. Как будто скелет выползал из могилы.
Серафине безумно хотелось убежать, но она заставляла себя стоять на месте. Тело медленно поднялось на четвереньки. Волосы свешивались длинными прядями, закрывая лицо. Серафина с ужасом представила под волосами окровавленный гниющий череп.
Существо выпрямилось.
Серафина следила за ним, окаменев от ужаса. Гидеан безостановочно лаял, защищая ее от зомби.
Существо откинуло волосы с лица и посмотрело на Серафину. В нем не было ничего чудовищного. Девочка увидела перед собой тонкие черты и ясные голубые глаза Клары Брамс. Клара шевельнула губами, а потом проговорила нежным жалобным голосом:
– Пожалуйста, помогите мне.
Серафина потрясенно молчала. Клара жива! Она стояла в своем желтом платье ясная и чистая, как воскресное утро. Ее душа и тело снова были свободны.
– Я помню вас, – сказала Клара Серафине и вдруг взяла ее за руку. Серафина невольно дернулась, но рука была теплой и живой. – Я видела вас, – продолжила Клара. – Я вас звала, я знала, что вы мне поможете. Я точно знала!
Слишком ошарашенная, чтобы ответить, Серафина оглядела прогалину. Дым почти развеялся, и стали видны тела множества детей и взрослых, лежащих на поляне.
Жертвы плаща медленно приходили в себя, словно никак не могли очнуться от бесконечного кошмарного сна. Некоторые сидели на земле в полной растерянности. Кто-то стоял, озадаченно глядя по сторонам.
Высокая девочка с длинными черными кудрями подошла к Серафине и начала быстро говорить по-русски. Очень миловидная, но испуганная, она явно рвалась к отцу и своей собачке.
Какой-то молодой человек, не понимая, что происходит, все спрашивал про свою скрипку:
– Вы не видели мою скрипку? – повторял он. – Кажется, я ее потерял…
Мальчик с кудрявыми коричневыми волосами, одетый в кучерскую ливрею не по росту, тронул Серафину за руку.
– Простите, мисс Серафина, вы не видели молодого хозяина? Мне надо домой. Отец будет волноваться, да и лошадей пора покормить зерном. Вы не знаете, как добраться до Билтмора?
– Нолан? Это ты! Ты жив! – Серафина крепко обняла мальчика. – Я так рада тебя видеть. Не волнуйся, я отведу тебя домой.
– У вас кровь, мисс, – сказал он, указывая на ее шею.
Серафина потрогала рану. Было немножко больно, но кровь уже не текла.
– Ничего страшного, – ответила Серафина.
Она вся была в порезах и синяках, но это казалось такой ерундой. Счастье, что жива!
Серафина оглядела детей, глубоко вдохнула и улыбнулась. Она испытывала величайшее облегчение и в то же время – волнение. Они были живы. Она их спасла.
Она увидела среди жертв плаща женщину с длинными, золотисто-коричневыми волосами, лежащую на земле. Она казалась ослабевшей и сбитой с толку, но вполне живой.
Серафина подошла к ней и, присев на колени, попыталась помочь. Взяв женщину за руку, она заметила, что та очень стройная и мускулистая. Но она была растеряна больше других.
– Где мои дети? – бормотала женщина, с трудом выговаривая слова.
Подошел Нолан и набросил ей на плечи ливрею. Вся дрожа, она медленно и неловко провела руками по ткани, словно пальцы у нее затекли и не слушались.
– Вы в безопасности, – уверяла ее Серафина, – с вами будет все хорошо.
Женщина молча смотрела в землю. Тогда Серафина осторожно отвела волосы с ее лица и вздрогнула…
Она не видела женщины красивее этой. У нее была прекрасная чистая кожа, высокие скулы, узкий овал лица. Но удивительнее всего – янтарно-желтые глаза.
Серафина нахмурилась. Она не понимала и не верила. У этой женщины было такое знакомое лицо, но, в то же время, они точно никогда раньше не встречались.
Серафина вдруг поняла, что смотрит на женщину, как в зеркало. Она хотела заговорить, но голос не слушался.
– Кто вы? – с трудом выдавила Серафина.
28
Женщина не ответила. Она смешно потерла глаза и лицо внешней стороной ладони и обвела остекленевшим взглядом лес и поляну, словно не понимала, где она и как сюда попала. Затем, спотыкаясь, бросилась к логову пумы под корнями поваленной ивы.
– Где мои дети? – с отчаянием бормотала она.
Ни капли не опасаясь хищницы, женщина подползла к логову и заглянула внутрь. Она почему-то была уверена, что ее дети там. «Бедная, – подумала Серафина. – Наверное, она сошла с ума, пока находилась в плену плаща».
Испугавшись, что пума нападет на бедняжку, Серафина хотела оттянуть ее в сторону. Но женщина вдруг издала резкие грудные звуки, и на этот зов из логова выбежали котята. Женщина со смехом упала на колени и обхватила обоих. Малыши терлись об ее плечи и мурчали.
Серафина вся сжалась, уверенная, что сейчас вслед за котятами выскочит разъяренная пума. Но, осторожно заглянув в логово, она поняла, что пумы там нет. Девочка нервно оглядела стоящие вокруг деревья.
А женщина, по-прежнему обнимавшая котят, подняла руки и с изумлением стала рассматривать свои кисти. Она с улыбкой сгибала и разгибала пальцы, терла плечи и голову, откидывала назад волосы, словно только что проснулась от ужасного сна и никак не могла поверить, что она цела и невредима. Потом она встала, подняла лицо к ночному небу и глубоко вздохнула. Затем быстро повернулась кругом, придерживая на себе ливрею Нолана, и рассмеялась. Откинула голову и закричала звездам:
– Я свободна!
Все еще улыбаясь, женщина уже по-новому, ясным взглядом осмотрелась вокруг. Она посмотрела на могилы, на каменного ангела, на остальных жертв. А потом увидела Серафину. И замерла. Она больше не улыбалась, не двигалась, просто смотрела.
