Но если стрелять по колесам…
Распластавшись на асфальте, я поймал на красный треугольник прицела уходящую машину, выстрелил по колесу – раз, два, три. Стрелять вдогон по уходящей машине легко, тем более если у тебя в руках винтовка стандарта НАТО с оптическим прицелом ACOG. Машина завиляла, я продолжил стрелять, уже по другому колесу. Она остановилась, и из нее тут же выскочили стрелки. Водителя я свалил сразу – увидел короткий автомат и свалил, ему надо было на ту сторону перебираться, а он поленился и словил две пули. Со вторым было посложнее. От меня его прикрывала машина, и ему бы валить по-быстрому, но он вместо этого решил героем себя проявить. Перебежал за угол машины и открыл огонь из автомата. А это уже, извините, – вооруженное нападение как минимум. И я имею полное право отражать его. Ну, не смотреть же, как хоббит по улице мирного болгарского города из «Калашникова» шмаляет, он так и massacre
[11] тут устроит. Стрелка кто-то учил работать из-за укрытия, позу он принял с колена, но забыл, что «Лэнд Крузер» машина высокая и ноги будут видны, особенно в четырехкратник ACOG, который как раз для таких случаев и создавался. Я поймал в прицел то место, где должны были быть его ноги, и выпустил пулю. Попал – стрелок завалился вбок от болевого шока, и я добил его двумя выстрелами, уже по лежащему.
Нет, не ищите во мне ни капли сострадания к тем, кто в меня стреляет.
– Упал! – крикнул я. – Шпиц, пошел!
Шпиц перебежал на ту сторону улицы, занял позицию, используя дерево как укрытие.
– Один бежит, жирный! – доложил он.
– По ногам! – отозвался я.
Хлопнула винтовка, один раз.
– Упал!
– Идем вперед!
Мы были по разные стороны улицы – Шпиц справа, я слева. Одновременно мы встали и двинулись, держа источник угрозы – «Тойоту» – на прицеле. Даже если там остались живые боевики, нас обоих они не достанут. Один из нас точно успеет выстрелить.
– Движения нет! – крикнул Шпиц.
– Движения нет! – отозвался я.
Толстяк барахтался на тротуаре, я это видел.
– Иду к тебе!
– Прикрываю!
Я перебежал на сторону улицы, где был Шпиц. И хлопнул его по плечу:
– Пакуй жирного, осторожно только. А я досмотрю машину.
– Хоп!
Конечно, досматривать в одиночку нельзя, но… вы кого-то видите по сторонам, кто свободен? Нет? Вот и я – нет.
Опустив автомат, я выхватил пистолет. Стрелок, который лежал у задней части машины, был мертв, все три пули попали в него. Рядом с ним лежал румынский «Калашников» с коротким стволом и проволочным прикладом, два магазина смотаны изолентой.
Открыл дверь в машину, осмотрел – чисто. Сзади лежал полевой планшет, по размеру как раз под ноутбук. Я забрал его. В багажнике ничего, пусто…
– В машине чисто! – крикнул я, подбегая к толстяку, Шпиц уже связал ему руки пластиковой стяжкой для кабеля и оказывал ему медицинскую помощь – накладывал повязку.
– Зря медикаменты тратишь, – заметил я, – может, тебе самому еще пригодится.
Шпиц не ответил.
– Ты кто такой? – обернулся я к толстяку.
Тот не ответил, только цедил ругательства на непонятном мне языке. Проскользнуло «шайтан».
– Че, не понимаешь по-английски? Ничего, в яме быстро вспомнишь…
– Тебя самого, – сказал вдруг толстяк, – посадят лет на двадцать. Знаешь, кого я тут знаю?..
– Не министра ли внутренних дел? А то его убили ночью. Это не ты, случайно?
Толстяк ничего не ответил, но заметно сбледнул с лица.
– Шпиц, хватит его бинтовать, подохнет – одной сволочью будет меньше. Пойди лучше машину подгони, в тюрьму эту тушу повезем. Да, жирный?
Шпиц закончил – он вообще-то его не бинтовал, а закрепил тампон пластырем для сантехнических работ и побежал к машине. А я, прислушиваясь к доносившейся издалека и не очень трескотне очередей, достал телефон и тут вспомнил, что у меня нет номера Теодора, а есть только майора.
Делать нечего, набрал его.
Сначала никто не отвечал. Причем долго. Потом телефон кто-то взял, и по фону, доносившемуся из трубки, я понял, что дело худо. Слышался грохот крупнокалиберного пулемета – ДШК, ни с чем его не спутаешь. Размеренный и гулкий, как отбойный молоток.
– Да, кто это? – наконец ответил и мне.
Голос был незнакомым.
– Это русский. Где господин майор… – Я вдруг понял, что не знаю, как зовут этого человека.
– Господин майор погиб…
– Я сейчас приеду… – не дослушав, я сбросил звонок и набрал Трактора.
– Але! – раздался его взволнованный голос.
– Что у тебя там?
– Веселуха! Бородатые в адресе отбились, сейчас перестрелка идет. На улицу гранаты кидают…
– Ясно. Бросай пост и давай к заводу. Я тоже подъеду. Вперед батьки в пекло не лезь, там ДШК бьет.
– Понял…
К самому заводу мы напрямую выехать не смогли, наткнулись на стоящую машину полиции, но около нее никого не было, даже двери открыты – что уже не к добру. Впереди – метрах в десяти и налево от забора – гремела перестрелка. По звуку – один ПКМ и один ДШК работают…
Почти сразу подъехал Трактор. Без лишних вопросов и команд мы вооружились – Трактор взял гранатомет и сумку с патронами к нему, а Студент – снайперскую винтовку.
– Вперед не лезть, могут свои обстрелять, – предупредил я.
Прошли вдоль забора, у самого выхода я подал команду «стоп» и набрал тот же номер телефона…
– Да?
– Это русский. Мы за забором, рядом с вами. Забор справа от вас. Нас пять человек. Мы сейчас выходим, не стреляйте…
– Выходите.
– Пятеро выходят, – повторил я и, отключившись, дал команду «вперед».
Всю катастрофичность происходящего я понял только тогда, когда увидел все собственными глазами. Было понятно, что среди болгар не меньше десяти человек только убитыми. Они попытались проскочить на объект с ходу и для этого выстроились на подножках, у их микроавтобусов были широкие подножки и поручни на крыше, чтобы держаться. Когда микроавтобусы выехали на открытое пространство, по ним с сотни полторы метров ударили ДШК и автоматы. Микроавтобусы были бронированы – но не против ДШК. Два микроавтобуса подбили сразу, третий успел дать задний ход и тем спасся. В обоих микроавтобусах погибли водитель и офицер, сидевший рядом с ним. Если бы спецназовцы сидели в самих автобусах, все было бы еще хуже, а так – они смогли моментально оказаться на земле, кто-то попытался стрелять в ответ, кто-то бросился бежать. Те, кто бросился бежать, выжили, а тех, кто попытался стрелять – убили. Потом ДШК открыл огонь по вертолету – не попал, но вертолет был вынужден улететь.
