ДШК продолжал работать, пробивая то, до чего мог достать. Куда хуже был ПК – он то и дело давал очереди в нашу сторону. «Унимог» и бронированный «Фольксваген» стояли в зоне огня и были серьезно повреждены пулеметным огнем: стекла выхлестаны, но кузов еще держался. Как-то спасали ситуацию остатки бетонных конструкций, бетонного забора и ржавые груды какого-то металла на погрузочной площадке. Снайпер с винтовкой «Тикка ТЗ», пристроившись на углу машины, целился куда-то, но не стрелял. «Скорых» не было, подкрепления пока тоже, болгары сидели и лежали за укрытиями. Было видно, что никто не командует. Второй джип «Плазан» стоял вне зоны огня, там, видимо, было что-то вроде штаба, только, судя по обмену, болгары истерически вызывали помощь.
Передвигаться можно было только пригнувшись и перебежками. Помимо пулеметов работали автоматы и, возможно, снайперы.
Толпой мы перебежали до «Унимога» и залегли.
– Свои! Русские! – предупреждающе крикнула я.
Один из штурмовиков, лежавших за машиной, повернулся ко мне, лицо у него было бледное как мел.
– Да… русские, – сказал он.
– Командир где?
– Нету командира. Убили.
– Ранен?
– Нет.
– Идти можешь?
– Да.
Уже прогресс.
– Командует кто?
– Капитан Живко, – подумав, ответил боец.
– Где он?
– Там, за бусом.
– Пойдешь с нами? Болгарин кивнул.
– Давай. На счет «три»…
…
– Три!
И мы рванули…
Вместе с этим болгарином мы перебежали вдоль линии противостояния, насколько смогли, и залегли за микроавтобусом. Там были раненые и убитые, их никто не выносил с поля боя, оказывали помощь как могли на месте.
Микроавтобус стоял в зоне огня, но было мертвое пространство, где они не доставали – сантиметров пятьдесят от земли. Машину и нас укрывал от огня низенький бетонный заборчик высотой где-то с метр. Остальное – это бывший складской двор, теперь пустой. И – пулемет, бьющий с укрепленной позиции сверху вниз.
Крупнокалиберный.
Капитан Живко был ранен, но в сознании. Автомат держал уверенно. Надо было решать прямо сейчас – если с той стороны сидит командир с боевым опытом, он не может не понимать, что подойдет подкрепление и им хана. Самое время для попытки прорыва.
– Студент, ищи позицию, – приказал я и обратился к капитану: – Сколько их там?
– Человек десять.
– Крупнокалиберный пулемет подвижный? С одного места бьет?
Он пожал плечами. Ясно.
Студент тем временем сложил сошки, положил под винтовку рюкзак и начал осторожно выдвигать всю эту конструкцию вперед. Карлик, сняв глушитель, работал с другой стороны машины одиночными, привлекая внимание противника. Все-таки эта четверка была настоящими профессионалами, они больше года работали в Ливии частными охранниками и в моих ценных указаниях почти не нуждались.
– Подмога когда будет?
Болгарин снова пожал плечами.
– Видел, откуда бьет? – обратился я к Студенту.
– Позиция отнесена вглубь и укреплена, – кивнул он.
– Сможешь?
Еще кивок.
– Студент работает первым, Трактор – вторым, по активным огневым точкам. Остальные – огневое прикрытие.
– Есть…
– Есть…
– Так, слушай сюда, – повернулся я к капитану Живко, – понимаешь меня?
Болгарин закивал.
– Сейчас мы подавим пулемет. После чего вы начнете наступать, а мы будем вас прикрывать. Сейчас дай команду стрелять. Куда угодно, хоть в воздух…
Заговорили автоматы, нестройно и недружно.
– И – ап! – крикнул я.
По команде все приняли положение «с колена» и открыли огонь из винтовок по окнам завода. Ахнула винтовка Студента, посылая к цели 12,7-миллиметровую пулю, а Трактор, выставив гранатомет на сошки, красиво, одну за одной, положил три гранаты ВОГ-17 по укрепленной позиции пулеметчика. Гранаты легли точно по цели, сверкнули блеклыми вспышками, и пулеметчик заткнулся.
В следующее мгновение по нам отработал снайпер. Попал в Трактора… в него сложно не попасть – тот выронил гранатомет и выругался. В ACOG мне было видно движение… я добил туда остатки, что были в магазине. Еще раз выстрелил Студент, потом еще раз. Тут раздались крики и рев моторов – болгары, поняв, что крупнокалиберный подавлен, пошли в атаку на двух машинах.
– Огонь на прикрытие! – крикнул я и наклонился к Трактору: – Цел?
Трактор лежа стягивал шлем, ругаясь при этом. Посветив фонариком, мы увидели четкий след от пули… шлем был хороший, сербский, новый, пластик – а сорок четвертый «магнум» держит, пуля вскользь прошла.
– В рубашке родился! – ухмыльнулся я, а Трактор снова выругался…
Болгары уже шли на штурм под прикрытием уцелевшей техники.
При штурме они потеряли одиннадцать человек безвозвратно, это были самые крупные потери за всю историю СОБТа.
Еще больше десятка были ранены. Такие тяжелые потери были обусловлены тем, что болгары не ожидали наличия у террористов крупнокалиберного пулемета. Да и кто этого ожидает? Если он есть – это уже, простите, не террористы, а нечто другое.
Пулемет был марки «Утес», выпуска восемьдесят четвертого года. Где взяли? Да запросто, рядом Украина с ее АТО.
В здании нашли десять трупов, один из террористов, видя приближающихся болгарских спецназовцев, с криком «Аллаху Акбар!» подорвался на гранате, еще один, умирая, засунул гранату с выдернутой чекой под себя…
Приехал с усиленной охраной и.о. министра Иванов. Посмотрел на картину произошедшего боя, на выбитые пулями стены, на крупнокалиберный пулемет и спросил меня:
– В Чечне было так же?
Я кивнул.
– А мы думали, если окажемся в Европе, этого не будет. Мы ошибались.
Да… ошибались.
А что такое, собственно, Европа? Это не панацея от всех бед, не лекарство.
Если у тебя под боком Турция, то, вступив в Европу, ты не передвинешь ее никуда, и сам никуда не денешься, верно ведь?
Вот оно. Точнее – она. Правда. Крупнокалиберный пулемет, куски ленты, выбитые пулями обломки стены и припорошенные пылью трупы. Если ты не идешь воевать – война сама приходит к тебе.
– Тебе что-то тут надо? – поинтересовался Иванов.
Я прикинул, что к чему, и спросил:
– Живые тут есть?
– Из потурченцев, – и.о. министра так и сказал, «потурченцев», – никого. В подвале нашли рабов и заложников.
