– Но вы Аурелия… у вас имидж…
Имидж, который был у нее пять лет назад. Но люди хотели видеть ее прежнюю, наблюдать ее оплошности, чтобы потом можно было обсудить их.
И именно поэтому ей пришлось втиснуться в это мини-платье, а не в джинсы и легкий топик, как она сначала хотела. Она как раз собиралась сделать макияж, когда потеряла сознание. И мистер Большой Босс Брайант предположил худшее. Что ж, она едва ли могла винить его. Она много раз совершала ужасные вещи, так что сейчас она понимала, почему Люк сделал такой вывод.
Так как она опаздывала, то быстро проглотила шоколадку и сделала макияж. Ее волосы выглядели ужасно, но она смогла сделать некое подобие прически. Просто подняла их вверх и покрыла лаком.
Люди хотели бы видеть, как она выйдет из игры. И поэтому они были здесь, как она подозревала. Поэтому бульварная пресса все еще преследовала ее, хотя за последние четыре года она не выпустила ни одного сингла. Все хотели видеть ее провал.
Прошло уже более двадцати минут, как она должна была выступить со своей песней, которая когда-то была хитом, и Аурелия понимала, что зрители уже беспокоятся. А Люк Брайант, должно быть, еще более раздражен. Циничная улыбка появилась на ее губах, когда она повернулась и вышла из своей импровизированной гримерки.
Выступая на сцене, девушка всегда растворялась в песне. Любые чувства уходили, и она становилась той Аурелией, которую знал весь мир. Обычно она не думала о том, что делать на сцене. Она просто делала это, пела, двигалась, улыбалась. Ей было легче притворяться кем-то, выступая, чем быть самой собой. И все же, притворяясь, она чувствовала, что что-то глубоко внутри ее хранит молчание, даже когда она пела.
Стоя около сцены, вдали от зрителей, которые собрались в фойе, Люк Брайант смотрел прямо на девушку. Его лицо было мрачным, а глаза сверкали. И что было хуже, намного хуже, это то, что с тех пор как он посмотрел на нее, у него было такое чувство, что и она не отводит взгляд от него. Даже тогда, когда она поворачивалась к нему спиной.
Люк смотрел, как Аурелия поет. Она была словно на автопилоте, но все равно была хороша. Она двигалась очень грациозно и непринужденно. Голос звучал ясно и четко, и он был определенно сексуальный.
А потом она повернулась и посмотрела прямо на него, и все, что он мог чувствовать, было… желание. Всепоглощающее желание, но более того, ему хотелось защитить ее. Как глупо. Она даже не нравилась ему. Он презирал ее. Но все-таки, когда их взгляды встретились, какое-то странное чувство наполнило его сердце…
А затем она отвела взгляд, и он облегченно и прерывисто выдохнул, радуясь, что это непонятное влечение исчезло. Очевидно, он переутомился, раз испытывал некие чувства к Аурелии.
Люк услышал, как она обратилась к толпе, призывая их петь вместе с ней.
– Давайте же, этот хит не настолько стар, чтобы вы забыли слова!
Он невольно почувствовал восхищение ею; нужно было иметь немало мужества, чтобы вот так получать удовольствие от происходящего.
Музыка закончилась, и Люк услышал гром аплодисментов. Она нравилась зрителям, но какая-то часть просто смеялась над ней. И у него было такое чувство, что Аурелия знает это. Люк наблюдал, как она поклонилась публике, помахала своим поклонникам и проскользнула за кулисы, к нему. Их взгляды встретились, и Аурелия вздернула подбородок, глаза полыхнули вызовом.
Люк понимал, что он довольно резко обошелся с ней наверху, но не собирался извиняться за свое поведение. Возможно, она была под действием наркотиков. Сейчас, когда она завершила свое выступление, ему хотелось, чтобы она поскорее ушла из магазина. Девушка подошла к нему, он, протянув руку, взял ее за запястье.
Он почувствовал, как хрупки ее кости, бешеный стук ее пульса и пожалел, что вообще решил прикоснуться к ней. Стоя к ней так близко, он наслаждался запахом ее духов, свежим цитрусовым ароматом. Чувствовал тепло от ее тела. Он не смог удержаться, окинул взглядом ее фигуру сверху вниз. От гладкой округлости ее груди до изгиба бедер, ненадежно прикрытых материей платья. Подняв глаза, он заметил, что она смотрит на него с вызовом.
– Спасибо, – сказал он, отпустив ее руку и удивившись тому, как жестко звучал его голос.
– За что именно?
– За пение. – Ему не понравился намек в ее тоне.
– Нет проблем, босс.
Раздражение опять поднялось в нем.
– Почему вы думаете, что я люблю покомандовать?
– Ну-у-у… – Она уперлась руками в бока. – Вы окунули меня в раковину с холодной водой и ожидали, что я буду благодарить вас за это?
– Вы же отключились. Я просто оказал вам услугу.
Ее губы изогнулись в усмешке, а глаза заблестели. Она явно насмехалась над ним.
– Видите, что я и имела в виду.
– Я просто хотел, чтобы вы сделали то, для чего вас сюда пригласили, – твердо сказал Люк. Чем раньше эта женщина уйдет отсюда, тем лучше.
С той же насмешливой улыбкой она положила руку ему на грудь, так что он мог видеть блестящий лак на ее ногтях. Его сердце сильно стучало под ее ладонью. Люк чувствовал тепло ее пальцев, его тело слегка отреагировало на это прикосновение, и его это несколько раздражало.
– А что, – спросила Аурелия приглушенным голосом, – я должна была сделать?
– Уйдите, – резко сказал он. Он не мог контролировать реакцию своего тела, но все остальное он мог и хотел бы держать под контролем.
Она тихо рассмеялась и еще крепче прижала ладонь к его груди. Люк стоял неподвижно, с каменным лицом, и девушка опустила глаза.
– Вы уверены? – пробормотала она.
От ярости его кровь просто кипела, и он, взяв ее за руку, отбросил ее, как какую-то ужасную вещь.
– Мне придется вызвать службу безопасности, чтобы они вывели вас отсюда.
Она подняла брови.
– И это будет лучшим решением.
– Что вы имеете в виду?
– Что Аурелию выводит из вашего магазина охрана? Да это лакомый кусочек для прессы. – Она скрестила руки, а в ее глазах появился опасный блеск. – Ваше большое открытие превратится в посмешище. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю.
– Не сомневаюсь. – Пресса высмеивала ее бесчисленное множество раз.
– Смирись, командир. – Она мягко издевалась над ним. – Я нужна вам.
Люк почувствовал искушение сказать ей, чтоб убралась отсюда, но здравый смысл одержал верх. Слишком многое было поставлено на это открытие, чтобы позволять своей гордости указывать ему, что делать.
– Хорошо, – спокойно сказал он. – Вы можете остаться и общаться здесь около часа. Затем вы сами уйдете, по своей воле. Но если вы…
– Что? – Она насмешливо посмотрела на него. – Что вы думаете, я буду делать?
– В этом и проблема. Я не имею ни малейшего понятия.
