«Простите, мистер Бэннингтон. – Клэр низко опустила повинную голову. – Я хотела поддержать Ли. Как полагается хорошей подруге. Ей очень тяжело».
Мистер Бэннингтон неловко кашлянул, коротко кивнул, развернулся и ушел.
Я была так зла, что весь обратный путь не проронила ни слова. Как она посмела? Как?!
У ворот школы она взяла меня за плечо. «Ли, ты ведь не обиделась? Я ляпнула первое, что в голову пришло. Все-таки это я подбила тебя сегодня прогулять, мне полагалось и отмазываться».
Я слушала с неподвижным лицом, представляя реакцию мамы на мое исключение из школы. А Клэр все-таки спасла нас обеих. Но как мне теперь придется пережить настоящий дедушкин день рождения, надо ведь будет идти в школу и ни слова никому об этом не говорить…
«Спасибо», – произнесла я жестким, неестественным голосом без следа заикания. Клэр лучезарно улыбнулась. «Всегда пожалуйста!» И я тут же растаяла и почти вопреки своей воле заулыбалась в ответ.
В конце концов, Клэр поступила так, как полагается хорошей подруге.
– Нет!
– Фло…
– Ты не можешь уехать!
На секунду Мелани замерла, подбирая слова, а потом фыркнула от смеха.
– Очень даже могу! И уезжаю! – Она закинула сумку на плечо и направилась к двери.
Фло, на грани истерики, преградила ей дорогу.
– Нет! Я не позволю тебе все испортить!
– Да хватит чушь пороть! – не выдержала Мелани. – Приди в себя! Клэр до лампочки, здесь я или нет! Это ты придумала себе идеальный сценарий и теперь пытаешься заставить всех ему следовать! Угомонись уже!
– Ты! – Фло обвиняюще ткнула в нее пальцем. – Ты плохая подруга! И плохой человек!
– Да при чем тут плохая подруга… – устало отмахнулась Мелани. – Я просто мама. Моя жизнь не вращается вокруг ее высочества Клэр Кавендиш. Уйди с дороги, пожалуйста.
Она оттолкнула Фло и вышла из кухни в ко-ридор.
И остановилась под лестницей, глядя вверх.
– О, Клэр, ты проснулась!
– Что тут такое?
Клэр стояла на середине лестницы, завернувшись в мятую простыню. Солнце освещало ее сверху, так что волосы у нее светились, как нимб.
– Что такое? Что за крики? – повторила она.
– Я уезжаю. – Мелани поднялась на пару ступенек ей навстречу, быстро поцеловала ее в щеку и поправила сумку на плече. – Извини, не стоило мне вообще приезжать. Я еще не готова оставлять Бена, да и с телефоном беда…
– А что с ним?
– Похоже, линия оборвана, связи нет. Но дело даже не в этом. Я просто хочу домой к ребенку. Зря я его оставила. В общем, я поехала. Ты ведь не против?
– Конечно, нет! – Клэр зевнула и убрала волосы с лица. – Что за глупости… Конечно, езжай. На свадьбе увидимся.
– Ну да. – Мелани украдкой бросила взгляд через плечо и негромко сказала Клэр почти на ухо: – Слушай, ты приведи ее в чувство, а?
А потом она захлопнула за собой дверь, и через минуту мы услышали шорох шин по раздолбанной грунтовке.
Фло разревелась в голос, хлюпая носом. Я в растерянности смотрела на нее, не зная, что мне делать и надо ли делать что-нибудь.
Клэр, зевая, спустилась, взяла Фло за руку и увела на кухню. Забулькал электрический чайник. Клэр что-то говорила успокаивающим тоном, но Фло продолжала захлебываться рыданиями.
– Ты спасла мне жизнь! – восклицала она сквозь всхлипы. – Как я могу это забыть?!
– Золотко, – отвечала Клэр, как усталая мать любимому ребенку. – Ну сколько раз тебе повторять?
Я крадучись удрала наверх. Да, малодушие.
Дверь в нашу с Ниной комнату была закрыта. Я уже взялась за ручку, собираясь просто войти, однако замерла, услышав голос Нины с совершенно незнакомыми нотками.
– Я тоже скучаю, – чуть ли не ворковала она. – Господи, как же хочется домой к тебе. Ты еще в постели? – Длинная пауза. – Связь прерывается. Да, тут с этим вообще беда. Вчера так и не смогла до тебя дозвониться, да и сейчас телефон ловит на полделения. – Снова пауза. – Да, есть один, Том. Да ну, ты что! Зайка, я тебя люблю!
Я кашлянула. Мне совсем не хотелось вламываться в комнату посреди этого разговора. Нина редко поднимает забрало, но уж если такое происходит, она не бывает рада свидетелям. В этом я успела убедиться на собственном опыте.
– …сейчас бы к тебе под одеялко. Так по тебе скучаю! Тут дыра дырой, один лес вокруг. Прямо сбежала бы, только вряд ли Нора…
Я еще раз кашлянула, погромче, и нарочно загремела ручкой двери. Нина прервалась на полуслове.
– Алло? Алло! – Увидев меня, она широко улыбнулась с кучи подушек и сообщила в трубку: – А вот, кстати, и Нора, нас в одну комнату поселили. Что? Опять прерывается… – Пауза. – Ха-ха, на этот счет можешь не беспокоиться. Ага, передам. Ладно, мне пора. Очень плохо слышно. Люблю тебя. Пока. – Она нажала на отбой. – Джесс тебе привет передает.
– Хорошо, что ты все-таки дозвонилась. Как она?
Мне нравится Джесс. Она маленькая, кругленькая, у нее такая приятная улыбка без капли сарказма. Короче, если подумать, она полная противоположность Нины. Идеальная пара.
– Нормально. Скучает, конечно. – Нина потянулась, хрустнув суставами, и вздохнула. – Господи, была бы она тут со мной. Или я там с ней. Либо так, либо так.
– Ну, одно место у нас только что освободилось.
– В смысле?
– Мелани уехала. Перестал работать стационарный телефон, вот она и не выдержала.
– Что, серьезно?! Нет, это уже просто гребаная Агата Кристи, «Десять маленьких эскимосов».
– «Маленьких индейцев».
– Чего?
– Книга называется «Десять маленьких ин-дейцев».
– Нет, эскимосов!
– Вообще-то оригинальное название было «Десять негритят», – напомнила я, садясь на кровать. – Но потом это слово стало неполиткорректным, и негритят заменили индейцами, а потом вообще солдатиками, чтобы уж точно никого не обидеть. Версии с эскимосами никогда не было.
– Ладно, пофиг, – отмахнулась Нина. – Там, внизу, кофе сварили?
– Нет. В доме только чай, забыла? – Я взяла джемпер, натянула его, поправила растрепавшиеся волосы. – Клэр не пьет кофе, значит, и нам не положено.
– А, ну да, чертова Фло со своим обожанием… Как она, кстати, пережила бегство Мелани?
– Напряги уши – и услышишь.
Мы обе замолчали, и в тишине с кухни отчетливо донеслись безутешные рыдания. Нина закатила глаза.
– Она психованная. Я тебе серьезно говорю. И в универе такая была. Даже одеваться пытается как Клэр, ты заметила? Это еще тогда началось, но теперь принимает угрожающие масштабы…
