Книга В темном-темном лесу, страница 46. Автор книги Рут Уэйр

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «В темном-темном лесу»

Cтраница 46

– Тогда, может, я его на стрельбище потеряла…

– Мы проверим. – Она делает запись в блокноте. – Хотя вряд ли. Мы много раз звонили на него, никто не отвечает. Думаю, на стрельбище его бы кто-нибудь услышал.

– А что, сигнал проходит? – Я удивилась тому, что батарея так долго держит заряд. – А откуда вы знаете мой номер?

– Нам дала его доктор да Суза.

До меня не сразу доходит, что она про Нину.

– И что, сигнал точно проходит? Прямо звонок, не голосовая почта?

– Да… Вроде да, надо проверить. Но я практически уверена, что сигнал проходил.

– Значит, телефон не в доме. Там сети нет.

Ламарр хмурится, ее идеальный лоб прорезает вертикальная морщинка.

– Ну, техников мы уже озадачили, скоро они его запеленгуют. Мы сразу вам сообщим.

– Спасибо, – говорю я и прикусываю язык, чтобы не спросить: а вам-то зачем мой телефон?


Мне определенно становится лучше, потому что я чувствую волчий голод. Два часа назад я проглотила обед с мыслью: «А что так мало?» Примерно как в самолетах – смотришь на столовую ложку картофельного пюре и сосиску размером с мизинец и думаешь: для кого это вообще? Порции таких размеров в пафосных барах называют «канапе».

И мне скучно. Господи, как мне скучно! Уже не хочется все время спать и совершенно нечем занять себя. Ни телефона, ни ноутбука с рукописью, так что не поработаешь. Радио достало. Дома, когда оно работает фоном для моих каждодневных занятий, мне даже нравятся бесконечные повторы одного и того же цикла. Я знаю, что идет за чем, и привычная смена программ знаменует для меня ход времени. Здесь же это действует на нервы. Сколько раз надо прослушать перечисление ключевых новостей дня, чтобы сойти с ума?

Но хуже всего страх.

Есть такой эффект у тяжелобольных, я замечала это у дедушки в его последние недели. Проблемы мира перестают тебя волновать. Мир просто сжимается до твоих сиюминутных ощущений: завязки больничной сорочки неприятно давят на ребра, болит спина, кто-то держит за руку. Наверное, это какой-то защитный механизм. Чем хуже ты себя чувствуешь, тем сильнее сжимаются границы значимого мира, пока наконец единственной задачей не становится дыхание.

У меня сейчас идет обратный процесс. Когда меня сюда привезли, единственной моей задачей было не сдохнуть. Вчера мне хотелось спать и зализывать раны.

Сегодня меня начали волновать более масштабные проблемы.

Официально я не подозреваемая. Все-таки я пишу детективы и знаю, что в этом случае процедура допроса была бы другой, мне предложили бы адвоката, зачитали бы права.

Нет, пока они пытаются что-то нащупать. И явно не считают смерть Джеймса несчастным случаем.

Я помню слова, услышанные сквозь толстое стекло в первую ночь. «Господи, то есть это убийство?» Тогда они казались бредом, плодом моего воспаленного, одурманенного обезболивающими воображение. Теперь же они стали реальными. Слишком реальными.

Глава 24

Когда в дверь стучат в следующий раз, я даже не отвечаю. В ушах у меня казенные наушники, я слушаю радио с закрытыми глазами, воображая, что я дома.

Медсестры не стучат. А если стучат, то так, для галочки, и тут же заходят.

Приглашения дожидается только Ламарр, а ее я сейчас видеть не готова. Не готова отвечать на ее спокойные, мягкие, но на удивление упорные вопросы. Я не помню, не помню, ясно вам? Я ничего не скрываю, просто у меня в памяти на нужном вам месте слепое пятно. Гребаное. Слепое. Пятно.

Я слушаю радио и жду, когда она уйдет. Но тут дверь потихоньку отворяется, как будто кто-то решил осторожно просунуть голову.

– Ли? – слышу я шепот. – То есть прости, Нора?

Я резко сажусь на кровати. Нина!

Я сдергиваю наушники, пытаюсь вылезти из постели; то ли из-за травмы, то ли из-за низкого давления перед глазами все плывет.

– Привет! – доносится до меня сквозь шум в ушах. – Ты давай полегче! Тебе только мозги на место пришили.

– Со мной все нормально, – говорю я, успокаивая то ли ее, то ли себя. – Все хорошо.

А потом и правда все становится хорошо. Головокружение отпускает, я обнимаю Нину, чувствую ее знакомый запах – табачный дым и туалетная вода «Жан-Поль Готье».

– Господи, как я рада тебя видеть!

– А я-то как рада. – Она отстраняется, оглядывая меня с беспокойством. – Это, знаешь ли, чересчур. Когда мне сказали, что ты в аварию попала… За сутки мне вполне хватило одного школьного друга, истекающего кровью.

Я вздрагиваю, и она опускает глаза.

– Черт, прости… Ляпнула, не подумав.

– Я понимаю.

Нину нельзя назвать бесчувственной. Просто она справляется с жизненными проблемами иначе, нежели большинство людей. И сарказм – ее главное оружие в этом вопросе.

– Короче, я рада, что ты цела. – Она хватает меня за руку и целует тыльную сторону запястья, удивив меня неожиданно взволнованным выражением лица. – Выглядишь, правда, паршиво, скрывать не стану. – Она издает нервный смешок. – Черт, сейчас бы сигаретку… Как думаешь, они заметят, если я покурю в окно?

– Нина, что случилось? – спрашиваю я, все еще держа ее руку. – Тут полиция задает всякие вопросы. Джеймс все-таки умер, ты знаешь?

– Да, – тихо говорит Нина. – Знаю. Они приехали в дом, едва рассвело. Сказали нам не сразу, но… и так все было ясно. Было бы просто огнестрельное ранение – не прислали бы целый взвод. Мы все поняли, когда они начали снимать отпечатки пальцев и делать тесты на остаточные следы пороха.

– А как ружье могло оказаться заряженным?

– Ну, тут два варианта, – мрачно произносит Нина. – Вариант первый: тетка Фло вовсе не держала в нем холостые. Впрочем, судя по вопросам, которые нам задавали, полиция такую версию не рассматривает. И вариант второй: кто-то намеренно его зарядил.

В общем-то, я думала то же самое. И все равно – шок. Мы долго сидели молча, вспоминая, как Том дурачился с этим ружьем, и размышляя обо всех «зачем» и «почему».

– Как отреагировала Джесс? – наконец спрашиваю я, скорее для того, чтобы сменить тему, чем из искреннего интереса.

Нина криво усмехается.

– Как всегда, спокойно и взвешенно. Всего сорок пять минут истерики по телефону. Сначала она разозлилась, что я тут застряла, потом собралась приехать ко мне, но я запретила.

– А почему?

– Смеешься? – Нина смотрит на меня с жалостью и удивлением. – В полиции не пойми с какого перепуга решили, что Джеймса умышленно убили. Ты бы на моем месте захотела втягивать в это самого близкого человека? Нет, конечно! Джесс не имеет к этому никакого отношения, слава тебе господи, вот и пусть держится подальше.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация