– Не мели ерунды! – взвизгнула я и снова метнулась к распростертой на полу Насте. – Она жива! Дайте кто-нибудь зеркало! Ну!
Я упала на коленки прямо в кровь, которая натекла из-под ее головы, и попыталась прислушаться. Ничего, кроме звуков падения капель воды из крана, я не услышала. Настя же продолжала лежать неподвижно, неловко подвернув под себя правую ногу. Руки ее были широко раскинуты в стороны, а пальцы сильно скрючены. Глаза плотно закрыты, на лице застыло безмятежное выражение. Не удивленное, не страдальческое, а именно безмятежное. Словно в последний момент перед нападением она ни о чем не догадывалась.
– Вот, возьмите, – меня кто-то осторожно тронул за плечо, и в ладонь мне упало овальное зеркальце.
Я быстро поднесла его к полураскрытым Настиным губам, и тут же горло мое исторгло ликующий вопль. Поверхность зеркала запотела! Значит, она дышит!
– «Скорую», быстро! – заорала я не своим голосом, так что мне даже показалось, будто Настя дернулась при звуках моего крика.
Нет, конечно же, мне померещилось. При такой потере крови человек не может быть в сознании. Интересно, как долго она здесь лежит? Когда мы танцевали с этим... полковником, она тоже кружила в танце. Потом он заманил меня на балкон, это минуты три, не больше. Сцена «родственных объятий» продолжалась никак не более десяти минут. Значит, в этот промежуток времени все и случилось.
– Что она делала на кухне? – вперила я ненавидящий взгляд в край белоснежного платья своей невестки. – Что, кому-то не хватило бутербродов? Жрачки на столе более чем достаточно! Так что?
– Не знаю, – поразительно спокойным тоном ответила Виктория, живо напомнив мне своей выдержкой папашу. – Я была занята своим мужем, и мне ни до кого не было дела.
Вот так-то вот!..
Тут же она зашуршала кринолином, раздалось сдавленное шушуканье и затем звук поцелуя. Ага, понятно. Славка, который теперь стал ее мужем, благодарит супругу за любовь и преданность.
– В зале меня не было где-то минут десять, – продолжила я после того, как задержала чуть ли не зубами ругательства, рвущиеся с языка. – За это время кто-то успел проломить голову моей подруге. Для этого понадобилось завлечь ее в кухню. Кто подходил к ней в эти последние десять минут?
– Но я не... – начала было опять Вика.
– Я не у тебя спрашиваю! – рявкнула было я, но, наткнувшись на Славкин укоризненный взгляд, быстро смягчилась. – Извини, я обращаюсь ко всем. Где в это время были официантки? Это ведь они обнаружили ее?
– Да, – ответила молодая официантка. – Мы зашли минут за пять до вашего появления и увидели ее. Тут же сказали молодоженам. Они вызвали вас.
– Так, значит, время сокращается до пяти минут, – пробормотала я. – Зачем она сюда пошла? Не за бутербродами же, в самом деле!
– Я точно не уверен, – промямлил мой сын, игнорируя предостерегающий жест своей супруги. – Мне кажется, она кого-то увидела в коридоре. Когда ты ушла, она все еще танцевала. Потом вдруг встала как вкопанная и тут же галопом в коридор побежала. Все произошло в считанные секунды. Я даже не понял ничего.
– Славик! – прикрикнула на него Вика и даже ножкой притопнула. – Хватит сочинять! Может, ее замутило, и она в туалет побежала.
– Но потом перепутала туалет с кухней, – язвительно закончила я за невестку. – Зашла сюда и пару раз саданулась о край плиты. А чтобы уж наверняка, еще и об пол шарахнулась головой...
Нет, дорогая, все было не так. Кого-то Настя увидела, сомневаться не приходилось. Увидела совершенно неожиданно. Видимо, в тот самый момент, когда гости уже начали потихоньку тянуться к выходу. То ли бдительность у нее в этот самый момент проснулась. То ли этот человек до сего времени не был ею замечен либо узнан. Тогда что же получается? Что это кто-то из гостей? Конечно! Не для этого ли меня мой новоявленный родственник увлек на балкон и разыграл там мерзкую сцену отвратительного соблазнения? И пока он «упражняется» со мной на балконе, его сообщник нападает на Настю. Сообщник... Сообщник или сообщница? Почему я сбрасываю со счетов тот факт, что это может быть женщина?
– У тебя платье в крови, – зачем-то соврала я и вперила в лицо невестки немигающий взгляд.
– Да? – почти не удивилась она. – Надо же... Наверное, когда зашла сюда, где-то прислонилась. А в каком месте?
Она склонила коротко стриженную головку в странном головном уборе почти к самым своим коленям и принялась исследовать подол. Крови, конечно же, не нашлось. Зато меня испепелил гневным взглядом Славка. Подкаблучник несчастный! Лучше бы вовремя рассказал мне, где он такое сокровище откопал...
– «Скорая» уже выехала! – оповестила всех присутствующих запыхавшаяся пожилая официантка. – Милиция тоже вроде скоро будет.
– А они-то зачем? – отчего-то взволновалась моя невестка, еще более закрепив в моей душе подозрения на свой счет. – Только милиции нам на свадьбе и не хватало!
И тут новобрачные принялись громко шептаться, отойдя в самый дальний угол кухни и укрывшись за огромным духовым шкафом. Официантки тоже куда-то пропали. И я осталась один на один с бедной покалеченной Настей. Дыхания ее не было слышно вовсе, и ощущение того, что она мертва, становилось все острее. Мне стало по-настоящему жутко. Я схватила ее за правую руку и с силой сжала сведенные пальцы. Они были обнадеживающе теплыми и явно цепко удерживали что-то. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы разжать их. В какой-то момент мне даже показалось, что Настя застонала. Но, может быть, это мне всего лишь померещилось, потому что я сосредоточилась на извлеченном из ее кулака предмете.
Пуговица... Пуговица от мужской сорочки, вырванная с корнем. Значит, это все-таки мужчина! И напал он на нее не случайно. Они, по всей видимости, боролись. И в процессе этой борьбы Насте удалось оторвать злоумышленнику пуговицу и крепко зажать ее в кулаке. Что же, теперь установить личность преступника – пара пустяков. Нужно только вспомнить, кто в какой рубашке был сегодня, и все – дело в шляпе. Только бы вспомнить... Пуговица уж больно приметная. Овальной формы, с вогнутой серединой. Одна половинка перламутрово-сиреневого цвета, вторая бледно-голубого. Факт, что к белой сорочке ее не пришьешь. А жаль... потому что Иван Семенович был сегодня именно в белой сорочке. И хотя умом я понимала, что он не мог совершить нападения на Настю, потому что в этот самый момент был со мной на балконе, сама мысль о том, что мне удалось бы припереть его к стенке неопровержимыми уликами, на миг доставила мне упоительное удовольствие. Ну, ничего, не его, так личность его сообщника мы установим достаточно быстро.
Нужно только попытаться вспомнить всех гостей мужского пола. Это оказалось делом не очень легким. Потому что все мужские лица мелькали в памяти цветным калейдоскопом, что уж тут говорить о рубашке. Но одно я знала абсолютно точно: эту пуговицу я уже когда-то видела. И видела с достаточно близкого расстояния, раз успела ее запомнить. Осталось только найти ее обладателя...
