Глуповатое выражение, появившееся на его лице, подсказало Эмили, что не такого ответа он ожидал. Выдохнув какое-то ругательство, Купер ударил по тормозам. В поле их зрения появились несколько деревянных кормушек, укрытых от северного ветра ветками можжевельника и ели.
— Знаешь, — задумчиво произнес Купер, — я не перестаю удивляться, почему ты выдержала здесь так долго.
— Как я уже говорила тебе сегодня утром, здесь мой дом, а Кеннет был моим мужем.
Нахмурившись, Купер произнес:
— У меня создалось впечатление, что он не был образцовым мужем.
— Твой брат был хорошим человеком, — тихо произнесла она. — Он старался как мог.
Прежде чем Купер смог ответить, Эмили вылезла из кабины и направилась к откидному борту машины. Она как раз ухватилась за мешок, когда его руки легли ей на плечи.
— Отойди, я сделаю.
Повернувшись на утонувших в земле каблуках, она наткнулась на его испытующий взгляд.
— Предполагалось, что ты будешь помогать мне, а не приказывать.
— Когда ты стала такой упрямой?
Ее губы приоткрылись, чтобы ответить, как вдруг выражение его лица тоже смягчилось, и она позабыла, что он что-то спросил у нее. Впервые за много лет Купер дотронулся до нее, и ей захотелось спрятать лицо у него на груди и просить никогда ее не отпускать.
— Купер, я…
Но Купер неожиданно оттолкнул ее в сторону и водрузил себе на плечи весивший не меньше пятидесяти фунтов мешок.
— Если хочешь что-то делать, то иди за мной и начинай высыпать корм в кормушки, — Пока я принесу остальные мешки, — резко произнес он.
Эмили поспешила за ним. Он опустил мешок около ближайшего корыта и начал было развязывать его, когда Эмили быстро предложила:
— Я сама. Тебе лучше принести оставшиеся мешки, прежде чем подойдут бычки. Земля покрыта снегом, и они наверняка голодные и злые.
Шумные бычки не заставили себя ждать. Они появились на площадке для кормления и окружили Эмили. Пробираясь сквозь голодное стадо, Эмили щедро насыпала корм в деревянное корыто.
Когда мешок опустел, она направилась к следующему корыту, около которого Купер уже успел поставить следующий мешок.
Голодные бычки поспешно окружили ее. Эмили оттолкнула нескольких из них, освобождая себе путь, но, прежде чем осознать угрожающую ей опасность, растянулась на земле.
Купер, увидев, что Эмили падает, в ту же секунду сбросил с плеч очередной мешок и поспешил к ней. Она лежала лицом вниз, а в нескольких футах от нее валялась ее шапка, уже втоптанная в грязный снег.
Купер опустился перед ней на колени и нежно коснулся ее затылка.
— Эмили! Боже мой, ты цела?
Застонав, она постаралась подняться с замерзшей земли. Ей казалось, что в легких полыхает огонь, а перед глазами все мелькает, как калейдоскоп.
— Думаю… я…
Купер осторожно перевернул ее на спину, а затем аккуратно приподнял голову.
— Постарайся медленно дышать, — инструктировал он ее, — сейчас дыхание восстановится.
Наконец ее пострадавшие легкие задышали спокойно и легко. К Эмили стали возвращаться чувства. Она взглянула сначала на окружившее их пестрое стадо, а затем посмотрела Куперу в глаза.
— Что произошло?
Нежно он убрал с ее лица прядь спутавшихся светлых волос.
— Бычки сбили тебя с ног. Как ты сейчас? Ничего не сломано?
Сломано? Боже, ребенок! Как он перенес падение?
Кровь отхлынула от ее лица.
— Не знаю! — в панике проговорила она. Он нахмурился.
— Что значит, ты не знаешь? Разве ты не можешь определить наверняка — пострадала ты или нет?
— Я не пострадала.
На лице Купера появилось заметное облегчение.
— Тогда постарайся подняться.
Эмили отрицательно покачала головой, а к глазам подступили непрошеные слезы. Ребенок был всем для нее. Она не может потерять его сейчас!
— Я боюсь, — прошептала она.
— Какая-то бессмыслица. Чего ты боишься? Я задержу скот.
Покачав головой, она закусила губу и отвела взгляд. Надо сказать ему. Сейчас она не имеет права скрывать от Купера свое состояние. Ей может понадобиться врач.
— Я боюсь… за своего ребенка.
Купер недоверчиво уставился на нее.
— Ребенка? Бог мой, ты хочешь сказать, что беременна?
— Да.
С каменным лицом Купер молча поднял ее на руки и понес к машине.
— Эмили, самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это поехать домой, отдохнуть и постараться не волноваться. Результаты ультразвука позволяют мне говорить, что сердце ребенка бьется нормально и никаких нарушений не видно.
Запахнув хлопчатобумажный халат, Эмили с беспокойством взглянула на доктора Беллами. Ему около семидесяти, у него абсолютно белые волосы и доброе лицо, которое могло успокоить любые тревоги. Он работал вместе с тетей Джастиной почти двадцать лет. За это время доктор успел дважды принять роды у самой Джастины, когда она рожала Кэролин и младшего брата Эмили, Этана. Он принимал и Иви — дочку тети Хлои.
— Падение не повредило ребенку?
Улыбаясь, он нежно опустил руку на ее плечо.
— Именно это я и говорю.
Она постаралась расслабиться.
— Но до этого у меня был выкидыш, — приглушенным от волнения голосом сообщила она. — Разве это не означает…
Доктор скрестил руки на груди.
— Просто это означает, что с той беременностью были какие-то проблемы, но совсем не обязательно, что то же самое произойдет с этой, — перебил ее доктор. — А сейчас одевайся и езжай домой. Если ничего непредвиденного не произойдет, в чем я почти не сомневаюсь, увидимся, когда ты придешь на следующий плановый осмотр.
Эмили кивнула в знак того, что повинуется, поблагодарила его, и он направился к выходу из смотровой. Она нашла Купера в приемной. По непроницаемому выражению его лица было невозможно определить, о чем он думает. Тем не менее, заметив ее, он вскочил и поспешил ей навстречу.
— Я готова ехать домой, — сообщила ему Эмили.
— Что сказал доктор? — небрежно, как ей показалось, осведомился Купер. С того момента, как он узнал о беременности, она чувствовала, что теряет его, так и не обретя.
— Он велел ехать домой и отдохнуть. Со мной все будет в порядке.
Эмили прошла к вешалке в холле и взяла пальто. Надев его и застегнувшись, вернулась к Куперу.
— Можем идти. Мне здесь больше нечего делать.
— Тебе можно ходить?
— Я могу делать что угодно, нельзя только поднимать тяжести.
