Итак, вопреки всем наставлениям и увещеваниям подруги, она смогла самостоятельно избавиться от этого порока или недуга, если так кому-то хочется это называть. И обязана этим она была лишь одному человеку, вернее, своему чувству к нему.
Что же, раз любовь обладает такой чудесной целительной силой, почему бы не пустить все на самотек и не попытаться позволить любви поглотить ее целиком?..
Глава 7
Зойка стояла на задней площадке отъезжавшего от остановки троллейбуса и с мрачноватым наслаждением наблюдала за тем, как пытается догнать тронувшийся с остановки транспорт престарелая женщина. Тяжелая сумка била ту по коленям. Платок съехал набок, обнажив неряшливые седые космы. Нижние пуговицы драпового пальто расстегнулись, и Зойке удалось рассмотреть, что под пальто у женщины лишь истлевшие старые рейтузы. Никаких признаков платья, юбки или еще чего-то. Окажись само пальто надетым на голое тело, Зойка вряд ли бы удивилась.
«Общественный отброс, – брезгливо скривила она полные губы и еле сдержалась, чтобы не плюнуть себе под ноги. – Таких нужно изолировать от общества. Сортировать в приемниках-распределителях и затем отправлять по принадлежности: кого в дом престарелых, кого в психушку, а кого...»
Она тряхнула головой, отгоняя крамольные мысли, и вновь воззрилась на тетку, не сумевшую-таки догнать троллейбус. Та тяжело дышала и грозила заскорузлым кулаком вослед уходящему транспорту. Зойка вдруг подняла к голове правую руку и, таясь от других пассажиров, покрутила тетке пальчиком у виска. Удивительно, но та заметила. Опешила на какое-то мгновение и, очевидно, разразилась грубой бранью. Потому как стоявшие на остановке рядом с ней люди поспешили отойти на безопасное расстояние.
Зойке вдруг сделалось весело, а мысли потекли совсем в ином направлении.
Почему некоторые люди до такой степени глупы?! Неужели сам факт поражения настолько тяжело переносить, что признать его – дело почти невозможное?! Отчего она, Зойка, всегда смело смотрит в лицо своим невзгодам. Ей даже кажется, что они настолько сумели ее закалить, что ничто уже не сможет сломить ее дух. Во всяком случае, она всегда найдет пути и способы обезопасить свое собственное «я». Оградить его от возможных последствий, раз уж имеет место быть что-то нехорошее. Для этого просто нужно все хорошо просчитать. Рассмотреть и предугадать все до малейших нюансов.
И милая девочка Эллочка пусть не думает, что сможет вот так вот запросто выкинуть ее вон. Захлопнуть перед ней дверь в свою жизнь просто потому, что имела несчастье... полюбить кого-то.
Точно!!! Зойка даже по лбу себя стукнула. Наверняка новый виток настроения ее подруги есть не что иное, как появление на горизонте рыцаря в сверкающих доспехах! Отсюда и скрытность: почему было не рассказать о покупке, если Зойка своими глазами видела ее с этой чертовой коробкой в руках. Отсюда и нежелание пускаться в объяснения: с чего бы это не поделиться с подругой информацией о своем финансовом положении. И это ее желание побыстрее избавиться от ее присутствия...
О, она не дура и сразу поняла, что девочка тяготится ее обществом. Вздох облегчения подруги едва ее навзничь не опрокинул, когда она, уже одетая, стояла в прихожей. Чем таким запретным собралась заниматься эта милашка? Может, она скрытое дитя порока и в полном одиночестве предается чему-то ужасному и запретному?! Нет, вряд ли. Она, Зойка, сразу бы это почувствовала. Она же каждым нервом ощущает ее. Мимо нее не проходит ни один флюид Эллочкиного настроения. Будь то горе, радость (которой до недавнего времени не наблюдалось), любопытство, или вот теперь эта первая влюбленность.
Пускай дитя потешится, пускай. Здесь главное —не упустить путеводную нить инициативы и сохранить ситуацию под контролем. А то, что девочка наконец-то созрела для такого чувства, это даже и на руку. Чаще будет слюнтявиться, появится потребность поплакаться кому-то в жилетку, а поскольку все друзья и подруги от Элки отшатнулись, то надежное плечо у нее только одно – ее, Зойкино.
Есть, правда, еще один вариант, который может поколебать монументальный остов их дружеских отношений, – это исключительная любовная идиллия Эллочки с ее воздыхателем. Но по этому поводу Зойка не очень волновалась. Уж сколько раз ей приходилось самой себя увещевать, уговаривать, что подобного в природе не существует. Так что как ни крути, а все возвращается на круги своя. И как бы ни хотелось ее подружке вырваться из-под ее ига, такое не случится никогда. Она сумеет подобраться и к ее нареченному, если дело зайдет настолько далеко. Кстати, неплохо бы выяснить, что это за гусь...
Данила, разумеется, не в счет. Его шансы на то, чтобы завоевать сердце снежной королевы, живущей по соседству, равны нулю. Нет, тут что-то другое. Какой-то осовремененный Ланселот, живущий по соседству. А с чего еще тогда подзорная труба в ее доме? Да, да, парень непременно должен жить в доме напротив или постоянно находиться под ее окнами. Последний вариант почти исключается, поскольку нынешних мужчин не заставишь петь серенады под окном, даже за особую плату.
Итак, задача номер один для нее – выяснить претендента на холеную ручку и дрогнувшее-таки сердечко ее подруженьки. А там видно будет, с какого бока подъезжать к этой парочке.
Повеселевшими глазами Зойка обвела пассажиров троллейбуса и едва не охнула: на передней площадке, ухватившись обеими руками за поручень и глядя умоляюще прямо на нее, стоял ее бывший возлюбленный. Тот самый, что не так давно покинул ее квартиру, попутно прихватив весь продовольственный запас ее кухонных шкафов.
Бывший возлюбленный между тем, поняв, что он наконец-то обнаружен, заметно повеселел и сделал ей знак сойти на ближайшей остановке. Зойке, конечно же, было наплевать на все его попытки привлечь к себе внимание, но из троллейбуса она все же на остановке вышла.
– Зайчик! – Mолодой человек с плохо скрытым синдромом недельного запоя вырос перед ней почти мгновенно. – Прости меня!
– Ага, что дальше? – Она попыталась было обойти его долговязую фигуру стороной, но молодой человек был настойчив. – Дай пройти!
– Я хочу поговорить!
Вот так вот! Ни много ни мало – поговорить! Словно не он, наплевав ей в душу и одновременно обокрав, бросил ее самым вероломным образом. Заставил прореветь в подушку две ночи кряду, а затем еще столько же ругать саму себя последними словами.
Но все же интересно, что он может сказать...
– Говори! – властно приказала она, поправив очки на широкой переносице. – И побыстрее!
– Зайчик, прости меня... – забормотал вероломный, протягивая к ней трясущиеся руки. – Прости...
– Это я уже слышала. Что дальше? – оборвала она его призыв.
– Я... Я хочу вернуться! – плаксиво выдал он и для убедительности шмыгнул пару раз носом.
– Во-он как?! – Не сказать, чтобы Зойка опешила, что-то в этом духе она и ожидала услышать, но не так же сразу, без положенной вступительной речи...
– Ну как, Зайчик?!
