— Счастливого полета, Кевин!
— Спасибо. — Сунув руки в карманы, он повернулся к лестнице, спустился на ступеньку, но потом остановился. — О, чуть не забыл. Я помню, что сказал, чтобы ты оставила обручальное кольцо себе, но все же, не можешь ли ты вернуть его мне? Я за него еще не расплатился.
Ее только что повысившееся мнение о нем улетучилось в мгновение ока.
— Конечно. Сейчас принесу.
По дороге в спальню она едва сдерживалась, чтобы не произнести вслух ругательства, которые вертелись у нее на языке. Она вынула из ящика синюю бархатную коробочку, которая сразу же напомнила ей о тех словах, которые Кевин сказал ей в апреле и о которых она не хотела больше вспоминать.
Вот, Корри. Надень его. С ним наша помолвка будет выглядеть как настоящая.
Корри вытащила кольцо и вернулась к Кевину.
— Вот, Кевин. Бриллиант, который ты дал мне взаймы.
Когда она протянула руку, чтобы отдать его, то как бы ненароком уронила кольцо, которое закатилось куда-то под лестницу. Корри закрыла рот рукой, притворившись сильно расстроенной.
— Ой, какая же я неуклюжая. Хочешь, я принесу фонарик?
Кевин прищурил темные глаза и впился в нее злым взглядом.
— Большое тебе спасибо, Корри. Надеюсь, теперь ты себя чувствуешь гораздо лучше.
Как ни странно, она действительно чувствовала себя лучше, хотя ее поступок был немного ребяческим. А когда Кевин бросился вниз по ступенькам, она почувствовала себя еще и отмщенной. Подумать только, а ведь всего несколько минут назад она едва не начала испытывать жалость к этому мерзавцу.
Корри вернулась в квартиру, растянулась на диване и подумала, как хорошо, что она совершенно избавилась от Кевина. А теперь она наберется терпения и будет ждать звонка его брата, мужчины, которого она с каждым днем ценит все больше и больше. Мужчины, которого она с легкостью могла бы полюбить.
В течение долгих четырех часов Эйден ждал возможности поговорить с родителями. Теперь, когда, наконец, все гости разъехались, он отправился на поиски матери. На кухне за круглым столиком сидел отец. Он с очевидным наслаждением ел огромный кусок пахлавы, которую всегда великолепно готовила Люси.
Эйден уселся на стул напротив отца.
— Ты не знаешь, где мама?
— Легла спать. У нее разболелась голова.
Черт возьми! Очевидно, он слишком долго ждал.
— Мне надо поговорить с ней о завтрашнем дне.
Отец промокнул губы бумажной салфеткой, скатал ее в шарик и бросил через всю кухню в мусорное ведро.
— Только не говори мне, что завтра тебя снова не будет. Мама и так огорчена, что Девин дежурит в больнице, Стейси повезет маленького Шона к своим родителям, а Кевин берет какое-то интервью в Колорадо. Вдобавок ко всему Корри порвала с ним.
Черт бы побрал этого лживого Кевина.
— Во-первых, Кевин не берет никакого интервью в Колорадо, а развлекается с лыжницами в Аспене. Во-вторых, помолвку разорвал сам Кевин, а не Корри. И, в-третьих, я завтра приду сюда.
И привезу Корри. Но к этому он перейдет чуть позже.
Дермот, казалось, был в замешательстве.
— Ты говоришь, что Кевин порвал с нашей Корри?
Нашей Корри? По крайней мере, это хорошее предзнаменование.
— Он порвал с ней, и довольно невежливо. У него не хватило мужества встретиться с ней лично, чтобы сказать об этом. Он послал ей записку.
Дермот покраснел, а потом так резко хлопнул ладонью по столу, что подпрыгнула тарелка.
— Я начинаю думать, что парень просто идиот. А он не объяснил, почему так поступил с ней?
— Кевину нравилось, что, появляясь повсюду в ее обществе, он производит хорошее впечатление на своих друзей, а теперь, когда он получил продвижение по службе, Корри стала ему не нужна.
— Должно быть, это разбило девушке сердце. Эйдену не хотелось раскрывать все подробности.
— Ее не сильно удивило то, что Кевин порвал с ней. Ее гораздо больше огорчило, что он не сказал ей об этом лично. Уж это-то она заслужила после того ада, через который он ее провел.
— Как я понимаю, ты утешал ее.
— Я сделал все, что мог, чтобы помочь ей пережить разочарование.
И даже больше. Но он не собирался распространяться на эту тему.
Когда Дермот широко улыбнулся, Эйден понял, что и так сказал слишком много.
— Ну, что ж, сын, мне кажется, тебе наконец-то представился шанс завоевать ее.
— Я ее друг, папа. Это то, что ей сейчас нужно. И я хочу привести ее завтра к вам на рождественский обед.
Дермот потер рукой шею.
— Думаешь, это мудро, сын? Я бы не хотел, чтобы она чувствовала себя здесь не в своей тарелке.
— Ты беспокоишься о том, что скажет мама?
— Ты знаешь, как она боготворит Кевина. 'Она думает, что мальчик не может поступить плохо. Как бы ей ни нравилась Корри, Кевин — ее кровь и плоть. А если послушать самого Кевина, то выходит, что к нему все просто придираются.
Тогда как на самом деле по большей части всегда виноват он сам.
— Послушай, если ты думаешь, что это может огорчить маму, я не приглашу Корри.
— Приглашай. Я поговорю с Люси.
— Хорошо. Позвони мне, если передумаешь. В любом случае я заеду сюда вечером, но планирую провести день с Корри.
Дермот прищурился.
— Тебе меня не одурачить, сынок. Мы все видели, как ты положил на нее глаз в День Святого Патрика, когда вы были на кухне. Тот поцелуй...
— Как ты узнал?
— Все знают, Эйден. Все, кроме мамы.
— Как я сказал, мы с Корри только друзья. Вот и все.
Дермот снова усмехнулся.
— Не сомневаюсь, сынок. Но я бы на твоем месте боролся за свое счастье.
ГЛАВА 7
Когда зазвонил телефон, Корри едва не подпрыгнула. Вскочив, с дивана, она спросонья ударилась голенью о кофейный столик и сквозь сжатые зубы пробормотала:
— Алло.
— Я тебя разбудил?
— Наверное, я заснула во время просмотра фильма. — Она взглянула на настенные часы. — Уже почти полночь. — Похоже, у О'Брайенов была настоящая вечеринка.
— На самом деле я уехал от них полчаса назад. Я колесил по улицам.
Она подняла штанину фланелевой пижамы, чтобы посмотреть, нет ли ссадины. Нет, все в порядке.
— Ты разглядывал празднично украшенные улицы?
— И думал о тебе.
Его голос был таким тихим и чувственным, что она чуть не выронила трубку телефона.
