— Как это относится к нам?
— Я говорю о своей первой любви. Парень, как выяснилось позже, хотел лишь одного — чтобы я помогла ему с экзаменами. А мне нравилось его общество. Конечно, я хотела любви… Но когда он достиг цели, я стала ему не нужна.
Ничего удивительного, подумал Джед, что ее беспокоит, как я отношусь к ней. Но ей нечего волноваться.
— Ты имеешь в виду, что наши отношения тоже замешаны на необходимости? Что ты нужна мне как один из лучших физиотерапевтов? — спросил он.
— А это не так?
— Брук, если бы не ты, я поставил бы крест на своей карьере. Теперь я верю, что снова вернусь в хирургию.
Она отвернулась.
— Все, что ты сказал, относится к лечению. Я нужна тебе как врач, а не как женщина.
Он взял ее лицо в ладони.
— Я восхищаюсь тобой, Брук. Наслаждаюсь твоим обществом. Рядом с тобой я начал улыбаться. Мне больше не хотелось биться головой об стену от отчаяния. Когда тебя нет рядом, я скучаю по тебе. Теперь я сказал правильно?
Она обвила руками его шею.
— Это начало, — сказала она. Правда, в ее голосе не слышалось энтузиазма. — Посмотрим, что из этого получится.
Джед снова прильнул к ее губам в долгом поцелуе. Когда поцелуй закончился, он спросил:
— Ты голодна?
Она толкнула его на спину и, сев на него, одарила многообещающей улыбкой.
— О, да.
Перед тем как провалиться в туман, сотканный из ласк и поцелуев, Джед успел подумать о том, что не представляет своей жизни без этой женщины. Она рискнула связаться с человеком, который может потерять все, если не вернется в кардиохирургию. Однажды он будет честен и скажет, что тоже любит ее.
— Ты должна мне объяснение, Брук.
Она замерла при звуках этого голоса. Двое ее коллег оторвались от своих пациентов и с огромным любопытством посмотрели на Брук. Затем снова отвернулись и притворились, будто заняты профессиональными обязанностями.
Брук медленно обернулась и в дверях увидела Джеда. Он стоял, скрестив руки, и гневно глядел на нее. Вместе с гневом в его глазах билась боль. Та боль, которую Брук заметила во время их первой встречи.
Все утро она провела в ожидании, когда закончится его встреча с доктором Кемпнером. Она знала, что он придет задавать вопросы, и готовилась к ним.
Ее подготовка растаяла как дым.
Сделав несколько шагов ему навстречу, она смогла произнести:
— Доктор Грейнджер, если вы будете так любезны пройти со мной…
— Какого черта?
Не отвечая, Брук прошла в дверь мимо него, молясь про себя, чтобы он последовал за ней. Она хотела поговорить с ним без свидетелей в комнате отдыха. Там тоже никто не гарантировал уединенности, но это было лучше, чем вести разговор на глазах у любопытных зевак.
Как назло, комната отдыха оказалась не пустой. Там сидела медсестра по имени Мэри. Она прихлебывала кофе и читала газету.
— Мэри, не могла бы ты на несколько минут оставить нас одних? — вежливо попросила Брук.
Медсестра взглянула на Брук, затем перевела взгляд на Джеда, который, казалось, был готов взорваться от ярости.
— Конечно, — сказала Мэри. Она поставила чашку на стол и убежала так быстро, как будто за ней гнались все демоны ада.
Брук плотно закрыла дверь и повернулась к Джеду, стараясь сохранить невозмутимость.
— Ты уже имел беседу с доктором Кемпнером, — констатировала она.
Джед подошел к окну и, встав спиной к Брук, тяжело оперся ладонями о подоконник.
— Именно об этом я и хочу поговорить. — Затем он снова развернулся к ней. — Как ты могла скрыть от меня такую важную новость?
— У меня не было выбора.
— У тебя не было права.
На подгибающихся ногах Брук подошла к стулу и взялась за его спинку в поисках поддержки.
— Доктор Кемпнер убедил меня, что так будет профессиональнее. Я не являюсь квалифицированным специалистом в области хирургии и не могу поставить точный диагноз.
Джед рассмеялся невеселым смехом:
— Профессиональнее? Леди, мы уже зашли гораздо дальше профессиональных отношений. Ты должна была сказать мне. Ты, а не Кемпнер.
— Послушай, я думала, что поступаю правильно. И доктор Кемпнер сказал…
— Мне плевать на то, что сказал Ник!
— Не мог бы ты говорить немного потише?
— Почему? Ты боишься потерять работу? А мне нечего терять, на своей работе я уже поставил крест.
— Это неправда. Хирургическое вмешательство…
— Не хочу ничего слышать о хирургии, — он двинулся к ней хищной походкой. — Давай поговорим о честности. Все, что ты сказала мне вчера, было ложью?
— Нет. Конечно, нет.
— И ты ожидаешь, что я поверю тебе?
Брук удрученно покачала головой.
— Ты злишься на меня за то, что я промолчала, — как можно более убедительно произнесла она. — Но ведь я с самого начала предупреждала тебя, что такое возможно.
— Я был дураком, что поверил тебе, — он, казалось, не обратил внимания на ее слова.
Сердце Брук камнем рухнуло в пропасть. Она не знала, как убедить Джеда, что не хотела обманывать его, что хочет все исправить.
— Что ты хочешь от меня услышать? — воскликнула девушка, тщетно стараясь сдержать слезы.
Гнев в глазах Джеда сменился усталостью.
— Слишком поздно что-либо объяснять. Ты должна была подумать об этом вчера, когда в постели говорила о любви.
— Но я действительно люблю тебя!
— Да? Если ты считаешь нормальным лгать человеку, которого, как ты говоришь, любишь, то я в такие игры не играю.
— Но я не совсем солгала. Я просто промолчала и не сказала всей правды.
— Боже мой, Брук. Давай не будем жонглировать словами. Ты знала, что со мной не все в порядке, и промолчала. Может быть, это ложь во спасение. Но ложь всегда останется ложью.
Когда он пошел к двери, она схватила его за руку в попытке остановить.
— Джед, пожалуйста, не уходи. Давай все обсудим.
Он стряхнул ее руку.
— Я устал, Брук. Устал он разговоров. От неопределенности. Я ухожу отсюда.
Его слова прозвучали так, как будто он уходил от нее.
— А как же мы?
— Мы? — он сунул больную руку в карман. — Я больше не хочу проблем, Брук. Мне никто не нужен.
Его нежелание слушать разозлило Брук. Она и не подозревала, что способна на такую вспышку ярости.
— Ты не прав! — прошипела она. — Может, я и не нужна тебе, но кто-то все равно будет тебе нужен. Сейчас ты так сильно жалеешь себя! Не буду тебе мешать. — Брук тяжело дышала, ее легкие начали гореть огнем. — Однажды ты поймешь, — продолжала она, — что карьера — не самое главное в жизни. Я уже поняла это.
