— Максим! — задыхаясь от бега, позвала она. — Максим! Где ты?!
В спальне что-то упало, и из-за двери показалась всклокоченная голова Максима.
— У нас что, пожар? — недоуменно заморгал он глазами.
— Не-ет! — с облегчением выдохнула она, обнаружив его живым и здоровым. — Просто я подумала…
Она замолчала и растерянно пожала плечами. До нее только сейчас дошло, как странно выглядит, должно быть, она со стороны. Эти ее беспричинные страхи, возникающие всякий раз, когда она его не видит, сжимают сердце страшным предчувствием. Милочка лишилась покоя…
А Максим, уперев руки в бока, с легким прищуром уставился на Милочку. Этого его взгляда она терпеть не могла. Фыркнув, она обошла его бочком и, как была, в одежде, плюхнулась на кровать.
Максим вошел следом. Несколько раз протяжно вздохнув, он опустился на стул напротив и, легонько тронув ее за плечо, сказал:
— Нам нужно поговорить.
— О чем?
— О том, что произошло…
— Не хочу!
— Почему?!
— Потому!
— Почему, черт возьми, «потому»?! Потому что ты до сих пор сомневаешься во мне?! До сих пор сомневаешься, правильно ли выбрала мишень для выстрела?!
— Перестань, прошу тебя, — недовольно поморщилась Милочка, про себя содрогнувшись от того, как недалек он от истины.
— Нет! Я не перестану! — Максим вполголоса выругался. — Я люблю тебя! И хочу, чтобы ты мне верила! С того памятного дня прошло больше месяца, а ты до сих пор ни единым словом не обмолвилась! Не задала мне ни единого вопроса!
— Это ни к чему, — Милочка протяжно вздохнула. — Теперь уже ни к чему…
— Значит, я прав…
Он встал и тяжелыми шагами заходил по комнате. И каждый его шаг болью отдавался во всем ее теле. Милочка подобрала колени к подбородку и невидящими глазами уставилась в стену.
Что она могла сказать ему?! Что каждый раз, когда закроет глаза, видит обезумевшие от страха глаза Иннокентия? Или о том, что каждую ночь ее будит звук выстрела, лишивший жизни этого человека. Она — убийца!..
Но и это было не самым страшным. Самое ужасное для нее заключалось в том, что чем больше проходило времени, тем больше возникало вопросов и сомнений, потихоньку подтачивающих изнутри ее уверенность в нем.
В тот решающий момент она слушала голос сердца, забыв спросить совета у разума. Сейчас же он проснулся и точил ее изнутри, словно червь.
— Почему ты сомневаешься во мне? — прервал повисшую паузу Максим. — Я же поклялся тебе, что не убивал твоего соседа. А Виолетта Николаевна… Я просто заставил ее выпить то молоко, которое она готовила для тебя. Уж очень мне было интересно наблюдать в окошко, что это она подсыпала туда. Как видишь, я не ошибся.
— Зачем ей было убивать меня? — еле слышно пробормотала Милочка.
— Она выполняла приказ Иннокентия.
— И ему незачем было убивать меня, — возразила она, приподнимаясь со своего места.
— Ты так считаешь? — он презрительно скривил губы. — Ты извини меня, но иначе как наивной дурочкой тебя не назовешь!
— Спасибо!
— Посуди сама… Он подставляет тебя, преследуя вполне определенную цель.
— Какую?
— Снять подозрения с себя и своего дружка, чтобы возглавить прибыльное дело без лишних осложнений. Но убийца должен быть найден, и он решил, на радость братве, представить им твой остывший труп. Вот, мол, и убийцу нашел, и отомстил за Киву попутно…
— Все это звучит настолько неправдоподобно… — засомневалась Милочка. — А зачем было убивать моего соседа? Они же считались друзьями?
— Не знаю, но я его точно не убивал, — заверил Максим. — Я вынудил его рассказать о месте, где ты могла скрываться, но не убивал. Может быть, я и перестарался, выбивая из него признания, но, когда я уходил, он был жив…
— Возможно… — не совсем уверенно пробормотала она.
Вполголоса чертыхнувшись, Максим пошел к двери. На пороге он оглянулся и с металлом в голосе спросил:
— Почему же ты тогда выстрелила в него?! Почему?!
— Когда вы боролись, грим, которым Иннокентий имитировал побои, частично смазался. И к тому же, отыскивая часы в его спальне, я наткнулась на портрет молодого человека с траурной ленточкой внизу.
— И что?!
— Так вот тот молодой человек, изображенный на портрете, — это мой бывший сосед Сергей…
* * *
Прошло три часа. Долгих три часа с той секунды, как за Максимом закрылась дверь. Она не знала, куда он ушел, но очень хотела, чтобы он поскорее вернулся. Поэтому, когда раздался требовательный стук в дверь, она с довольной улыбкой устремилась к выходу.
На пороге стояли двое — те двое парней из кафе, вид которых так насторожил Милочку.
— Вам к-кого? — слегка запинаясь, спросила она.
— Макс дома? — Парень, тот, что был в куртке — «косухе», отодвинул плечом Милочку и твердыми шагами вошел в дом.
— Эй, вы чего себе позволяете? — попыталась возмутиться она, хотя от страха у нее едва не подкашивались ноги.
— Все в порядке, не переживай, — успокоил ее второй, похлопав по плечу. — У нас к нему дело.
— Ага, — тупо кивнула она головой и засеменила следом за ними на кухню.
Парни расположились за столом, по-хозяйски расставив локти. Сколько ни пыталась, она не смогла найти в их каменных лицах следы враждебности. Поэтому ничего не оставалось делать, как, прокашлявшись, спросить:
— Может быть, чаю?
— Можно, — почти одновременно кивнули незваные гости.
Милочка засуетилась, выставляя на стол чашки с блюдцами, сахарницу и розеточку с вареньем. Потом, подумав, присовокупила и коробку конфет. Чайник на плите засвистел через пару минут. Дрожащими руками разливая по чашкам чай, она мучительно искала предлог для начала разговора, но его не находилось.
— Ты присядь, хозяйка, — пришел ей на помощь один из парней. — Макса мы можем и не дождаться, а у нас время — деньги.
Милочка послушно села на подставленную табуретку и, сложив руки на коленях, настороженно вглядывалась в их непроницаемые физиономии.
Заговорил тот, что казался постарше. Он долго и пространно распространялся об их общих проблемах, чередуя нормальные слова с непечатными. Из его пространной речи Милочка уяснила одно — это не враги. Словно желая еще больше утвердить ее в этом, второй парень пробасил:
— Ты, слышь, передай ему — пусть возвращается. Братва вся за него. Мы, короче, разобрались во всем. Ну, после того, как в сгоревшем доме нашли Санька и этого… хозяина дачи. Короче, ты знаешь, о ком я. Санька только по медальону и опознали, обгорел сильно. Ну мы кое с кем перетерли, сопоставили… Короче, ты поняла…
