— Но… — Я удивленно моргнула. — Смысл?
— Твой дар намного сильнее дара Эделины. Ни один псионик не смог бы считать память подчиненных Пса. Давай.
— Ты уверен? — Я со здоровым скептицизмом взирала на излишне спокойного муженька. — Тебе-то это зачем? А если перестараюсь?
— Уверен, Рыжик. Давай. Я обязан знать, что ты можешь. Ну же!
Не совсем понимая, зачем ему ставить под удар себя, я неохотно встала и, закрыв глаза, начала водить руками по телу Шаха, ища оптимально отзывчивую точку. Нет, неудобно.
— Давай ты сядешь?
Шахиро послушно сел на стул, а я встала перед ним и продолжила. Грудь, шея, лицо, нос, лоб… уши. Нет, контакта не было. У меня начала болеть голова, но я не сдавалась. Я ведь уже чувствовала его несколько раз. Не его память, но его тело. Сейчас же я не ощущала ровным счетом ничего, словно и вовсе не обладала даром. Но ведь это не так.
Я склонилась ниже, открыла глаза и установила зрительный контакт, обняв лицо Шахиро ладонями. На самой периферии забрезжило что-то невнятное, но тут же кольнуло в виске так, что захотелось бросить все и прекратить этот глупый эксперимент. Но нет! Я тоже не привыкла сдаваться!
Решив действовать слегка иначе, я максимально раскрыла свой дар, который уже не просто изучал пространство, а буквально пожирал из него всю доступную информацию, и тихо попросила:
— Я тебя капельку поцелую, только сам не углубляй, хорошо?
Шах едва уловимо кивнул.
Сначала я просто прижалась губами. Затем чуть надавила, стараясь при этом не отводить взгляда. Затем лизнула…
И в ту секунду, когда Шахиро нарушил свое обещание и, чуть приоткрыв губы, коснулся моего языка своим, меня накрыло. Космос… Как же это было больно! Если бы Шахиро не подхватил — я бы упала. А так всего лишь завалилась на него без сил, рыдая в голос и сквозь рыдания проклиная шэтова экспериментатора:
— За… заче… заче-э-эм?.. Шах… Ты… сволочь ты-ы-ы…
Я не чувствовала рук. Не ощущала ног. Мозг горел огнем от боли, но не отключался, отказываясь проваливаться в спасительное беспамятство. Кадр за кадром. Эпизод за эпизодом. День за днем. Год за годом. Это было настолько ужасно, что в какой-то момент я захотела умереть. А все потому, что Шахиро, будь он неладен, решил ответить мне встречным импульсом. И всего лишь не рассчитал силу, одарив меня всеми воспоминаниями, включая то самое, роковое.
— Мари… Марика… Шэт! — Шахиро перехватил меня поудобнее и торопливо понес с кухни. Уложил на кровать, обнял и начал шептать что-то…
Не знаю что. Я не слышала. Боль. Океан боли. Космос, воющий от боли…
— Прости.
Палец нажал на сонную артерию, и сознание меня наконец покинуло. Слава тебе, пресвятая капельница, хоть что-то хорошее. Это было… странно.
Я понимала, что тело отключили. Оно больше не корчилось от боли, душа больше не рвалась в клочья, но заледеневший и отринувший эмоции разум продолжал отстраненно рассматривать кадры жизни смурга Шахиро Нобу. Детство, школьные годы, знакомство с Рамоном, фатальный эксперимент, тяжелейшая операция, отречение от прошлого и несколько бессмысленных лет, едва не закончившихся весьма плачевно. Шах едва не ступил на скользкую дорожку, но это сурово пресек Хакиру Овалон, глава Киберклана, железной рукой наставив парня на путь исправления и отправивший его в учебный центр. Там из сорвиголовы сотворили охотника. Специалиста. Уникума. Продвижение по карьерной лестнице было неторопливым, но уверенным. Он замкнулся в себе, загнал болезненные воспоминания в самый дальний угол и стал жить настоящим. Одним днем, одним часом. Так, словно каждый день был последним. Не поддающиеся счету женщины, имена которых он даже не запоминал. Многочисленные, в первую очередь полезные знакомые, но не друзья. Бесконечные задания, и каждое выполнено на отлично, потому что иного Шахиро не признавал.
И новое задание. Найти девчонку, которая стала носителем дара легендарной Эделины, и по возможности доставить ее в гильдию. Шахиро не любил подобных поручений, но он был лучшим и на тот момент единственным свободным охотником с лицензией два нуля. Ведь могла возникнуть ситуация, требующая силового решения вопроса со спецслужбами, и в этом Шахиро не было равных.
А потом я предложила ему сделку… Этот отрезок воспоминаний был самым ярким и эмоционально насыщенным. Это был шок. Почти истерика. В нем что-то перегорело… Что-то надломилось… И это стало концом. Концом прошлого, от которого он с радостью отказался, осознав, что все еще может надеяться на счастливое будущее и семью. Не девку, не случайную знакомую, чье лицо он забудет уже наутро, а на жену. Мелкую, тощую, вредную, но потрясающе рыжую и голубоглазую. И дался им всем этот рыжий цвет?
А мелкую и вредную я ему еще припомню!
— Рыжик… — Я очнулась сразу, как только воспоминания подошли к концу, и сразу услышала извиняющийся шепот мужа, который легонько гладил меня по волосам и тихо каялся: — Бездна… но это же было невозможно… как так…
— Как-как… — Я открыла глаза и ответила хриплым ворчливым шепотом, и муженек моментально подскочил, уставившись на меня с откровенным испугом. — Шах, я же говорила — я не такая, как все. И шэт тебя побери, хватит меня уже сравнивать со своими бабами! Подумать только! За пятнадцать лет — больше тысячи баб! Немыслимо!
Смущенно кхекнув, Шахиро натянуто улыбнулся. Я же злорадно ухмыльнулась и кивнула, не собираясь оттягивать момент истины:
— Да, милый, да. Теперь я знаю все! Сам виноват!
Подождала секунд тридцать, чтобы до него дошли мои слова в полном объеме и охотник осознал всю глубину своего падения, а затем устало закрыла глаза, потому что болезненно ныли даже кости, и шепнула:
— И я тоже тебя люблю. Разбудишь завтра?
— Что?!
Я таинственно улыбнулась… и уснула.
ГЛАВА 24
Восстановление после незапланированного экскурса в память муженька заняло чуть меньше суток. Я проснулась в одиночестве, но соседняя подушка еще пахла Шахом, так что я нисколько не обиделась. В первую очередь порадовалась, что больше ничего не болит, а ненужные мучительные воспоминания (в том числе и о бабах!) заперты в дальнем углу с пометкой «кака».
Потянувшись, я довольно улыбнулась. Наверное, не стоило улыбаться так широко и радостно, потому что сногсшибательная новость, сообщенная мне между делом собственным организмом, несла в себе лишь новые проблемы, но я не собиралась сдаваться и прогибаться под их тяжестью.
Ну и что? Неожиданно, не спорю. Но и я ведь уже не та, да и ситуация совсем иная: у нас теперь настоящая семья, а муженек у меня о-го-го! Любого придушит и даже не поморщится. Это со мной он лапа, только и хочется, что мурлыкать и умиляться, а на самом деле он ух! Маньяк своего дела! Причем в прямом смысле этого слова! Хотя можно будет истерику устроить как-нибудь при случае. Так, для профилактики. Но потом. После того, как убьем Эклза… Точно. Определенно не раньше, а то запретит, с него станется. И вообще! Неделя — это еще не срок!
