И, заревев уже в полный голос, Антон бросил трубку.
Что за черт?! Куда она могла подеваться?! Не устроила же очередной шопинг, забыв встретить детей из школы и накормить их обедом. Нет, Жанка так не могла. Для нее режим питания детей — важность первостатейная. Пускай форс-мажор случился в образе сбесившегося мужа, который нащелкал ей по лицу, а потом ушел, похватав с полок шкафа непонятно что.
Масютин только теперь обнаружил, что именно таскал весь день с собой в сумках. Это надо же было додуматься забрать из дома три спортивных комплекта для игры в волейбол. Баловался одно время, когда стали пропагандировать здоровый образ жизни. Потом бросил, костюмы остались и лежали в дальнем углу его шкафа. И сегодня он их схватил впопыхах вместе с носками и майками и сунул в сумку. Хорошо, что водолазного костюма в шкафу не было, а то бы и его прихватил в припадке…
Ладно, он ушел, ослепленный болью. А она… Она ведь должна была остаться! Это же ее дом, ее дети, она же не могла их бросить! Или могла?..
— Ну и денек! — прошептал Масютин, встал на ноги и подошел к зеркалу в полутемной крохотной прихожей. Глянул на себя и недовольно поморщился. — Ну и рожа!
Выглядел он и в самом деле так себе. Под глазами мешки. Губы потрескались, будто от высокой температуры. Может, он кусал их, когда старался не заорать в полный голос? Не помнит. Ладно, ребята и не таким его видели, переживут эту помятость. Лишь бы Жанка нашлась. Не случилось бы чего с ней…
Глава 7
Он полчаса назад высадил ее из машины и уехал. А перед тем как уехать, хозяйски обронил:
— Увидимся. Я позвоню…
Он думает, что она снова с ним?! Он думает, что снова заимел права на нее?
Он думает! И повод для того у него имеется вполне основательный: она провела с ним почти весь день. И провела в его постели. И ни разу не дала ему понять, что чего-то не хочет. Даже когда он…
Жанна вздрогнула от неожиданности. Прямо над ее головой оглушительный женский голос объявил посадку на пригородный поезд.
Она на вокзале? Кажется, да, на вокзале. Как попала сюда, непонятно. Просто шла, видимо, шла и забрела на перрон. А может, это подсознание ее сюда пригнало, намереваясь избавить от тоскливой пустоты в сердце и гадкого ощущения запачканности во всем теле. Не анна-каренинским традиционным способом, разумеется, а много проще, совершенно другим путем. И путь этот начинался от билетной кассы, а заканчивался…
А черт его знает, где он мог закончиться! Скорее всего, заканчивался он таким же тупиком из гадливости и пустоты.
Зачем она с Виталиком, господи?! После Женьки и с Виталиком?! Идиотка неполноценная, да и только! Что хотела обрести, потеряв, кажется, все? Утешения, нежность, любовь?
Ну да Виталик и утешить пытался, и нежен был, как много лет назад, и даже любви его не стало меньше, но все не то, не то, не то…
Все противно, ненужно, ну просто до брезгливости!
Жанна дошла до распахнутых вокзальных дверей с растрескавшимися стеклами под металлической сеткой и зашла в здание.
Там было сумрачно и людно, невзирая на поздний вечер. Непрекращаемый человеческий поток суетливо носился по гулкому зданию. Возле билетных касс, соревнуясь в причудливости изгибов, вытянулись три уродливые очереди. Чуть дальше и левее исходил чадом пережаренных на гриле сосисок переполненный посетителями кафетерий. Справа был зал для транзитных пассажиров, рядом с ним тянулась лестница на второй этаж, где располагались камеры хранения и комнаты отдыха и даже, кажется, имелся ресторан. Указатель, во всяком случае, об этом сообщал.
Бездумно покрутив головой, Жанна повернула налево, в зал ожидания с дюжиной неудобных деревянных скамеек, до отказа набитых людьми. Побродив немного среди чемоданов, сумок, разбросанных в вокзальной дремоте ног, она нашла свободное место на одной из скамеек и присела. Присела, плотно сведя ноющие от требовательных пальцев Виталика ноги, уставив немигающий взгляд в пустоту и ничего не слыша вокруг.
Виталик, Виталик, Виталик…
Почему он позвонил и позвал ее обедать именно сегодня, почему?! Что взбрело ему в голову объявиться столько лет спустя, именно в тот самый день, когда Женька надумал ее бросить?
Господи, какими ненужными вопросами она задается? Она же прекрасно знает ответ на каждый.
Да, Виталик не выпускал их семью из виду. Да, Виталик не терял надежды когда-нибудь да вернуть ее. Да, он радовался скотству ее изменника мужа и даже сумел использовать все это…
— Вот так всегда, — произнесла негромко немолодая женщина, сидевшая по левую руку от Жанны.
Она читала какую-то книгу и, казалось, совсем не обращала ни на кого внимания, с невероятной скоростью перелистывая страницы. Сейчас книга была развернута строго посередине, и из нее выпал один листок, спланировав прямо на тупоносые пыльные туфли женщины. И теперь она смотрела на этот листок и растерянно повторяла:
— Вот так всегда… Вот так всегда…
— Простите, вам нехорошо? — зачем-то спросила Жанна и посмотрела на женщину с сочувствием.
Почему ей — этой неряшливой седовласой пассажирке — обязательно должно быть нехорошо?! Если лично у Жанны день не удался вместе со всей ее нескладной жизнью, то почему непременно у других должно быть так же? Из солидарности, что ли?
Женщина, казалось, не слышала. Она по-прежнему с равнодушной тупостью рассматривала выпавшую из самой книжной сердцевины страницу и без конца повторяла одно и то же.
Потом словно очнулась, оторвала взгляд от пола, подняла его на Жанну и спросила:
— У вас никогда не бывало внезапного прозрения, милая?
— Простите… — Что та имела в виду, Жанна не знала, да и вокзальные откровения ее мало прельщали, хотелось просто посидеть и подумать немного о том, что с ней сегодня произошло.
— Вы не понимаете? — удивилась женщина и протерла заскорузлым пальцем с кривым грязным ногтем уголки рта. — А я думала, что вам как раз все станет понятно сразу!
— Почему? — невольно заинтересовалась Жанна, хотя по-прежнему не понимала, что та имеет в виду.
— Потому что вы не выглядите как человек, довольный жизнью. У вас определенно что-то пошло не так, ведь верно? Либо неприятности на работе…
— Я не работаю, — прервала ее Жанна.
— Значит, либо муж, либо дети, либо несчастная любовь. Но вы очень печальны и потерянны, и я подумала, что… Знаете, что такое внезапное прозрение? Нет? Я поясню! — Женщина заметно оживилась, облокотилась о неудобную деревянную спинку вокзальной скамейки и жестом призвала Жанну последовать ее примеру. — Вот живешь, живешь, создаешь что-то вокруг себя, куешь либо счастье, либо карьеру. И все ладится, все спорится, все получается. А потом вдруг случается что-то…
— Что? — Жанна просто спросила, чтобы не сходить с ума в полном молчаливом одиночестве.
