Наверное, жена, сообразила Жанна, представив себе недовольное заспанное лицо Илюшиной супруги. А может, и не супруги, а подруги очередной, кто там разберет.
Телефон дежурной части отделения, где до недавнего времени оперативно работал ее Женька, Жанна помнила назубок. Набрала без особых проблем, и почти тут же трубка ей ответила бодрым, совершенно не скотским голосом Илюши:
— Дежурная часть!
— Привет, Илья, — скорбно произнесла Жанна и немного виновато вздохнула. — Не сильно занят? Пару минут мне не уделишь?
— А что такое? — бодрость Гаврикова сразу пошла на убыль, разбавив голосовые модуляции явной настороженностью.
— Да так, ничего. Как там наши дела, хотела спросить. Ты же говорил, звони. — Жанна мстительно улыбнулась. — Вот я и звоню.
— А-аа, ну да, конечно. — Илюша и не подумал расслабляться, еще больше встревожившись. — Так что ты хотела, Жан? Как дела, как дела… Хреново дела… Все идет к тому, чтобы дело передавать в суд.
— О как! Что так скоро? Больше ни единой версии, кроме причастности Масютина, нет?! И то, что Удобнов был криминальным авторитетом, ни на что твоих коллег не наталкивает? Ни на одну мысль?
— Умные все стали, — проворчал Илюша и тут же зашептал: — Давай я тебе сейчас с другого телефона перезвоню. Этот нельзя долго занимать…
Жанна послушно отключилась и прождала еще битых полчаса, прежде чем Гавриков соизволил перезвонить ей.
Звонил он теперь, как оказалось, из своего дома, поскольку его торопливый шепот постоянно прерывался отчаянным воплем его супруги или подруги, что поминутно восклицала про отбившуюся от рук скотину.
— Жанка, ты чего не успокаиваешься, а?! — плаксиво произнес он, когда Жанна спросила, от чего конкретно наступила смерть двоих несчастных. — Нет, ну вот что тебе это даст, а?! Женьку ты все равно своими телодвижениями не вытащишь, как бы ни упиралась. Изменить уже ничего нельзя!
— Илюша, это я поняла очень отчетливо. Ты мне просто скажи, их перестреляли, а потом сожгли или как?
— Спали они, понимаешь!
— Спали?!
— Да, спали! — орал уже Гавриков, не обращая внимания на усиливающий рев из глубины собственной квартиры.
— Как это? Пьяные, что ли, были?
— Не пьяные, а снотворным накачанные. И снотворное это обнаружилось на дне бутылки вина, которое эти двое распивали на первом этаже, перед тем, как подняться наверх, — не сбавлял Гавриков оборотов, хотя где-то там в недрах дома уже слышался звон бьющейся посуды.
— И что же, бутылка уцелела в пожаре? — усомнилась Жанна, прикрывая от усталости и невыносимого шума в трубке глаза. — И снотворное вместе с ним?
— Первый этаж почти не пострадал при пожаре, — чуть сбавил обороты Гавриков и громко матерно выругался себе за спину. — Достала уже! Я виноват, что работать приходится за двоих?!
— Выходит, они распили бутылку вина, совершенно не почувствовали, что оно имеет привкус. Поднялись на второй этаж. Уснули там. Потом в дом ворвался Масютин и поджег их. Так получается?
— Приблизительно, — очень охотно согласился Гавриков и даже вздохнул с явным облегчением. — И даже не приблизительно, а все именно так и выглядит.
— Ага! Он, значит, поджег дом и, скотина такая, — Жанна в точности скопировала ту женщину, что надрывалась сейчас в недрах Илюшиной квартиры, — не удосужился забрать бутылку, которую им подсунул… Так ведь вы считаете, а? Что снотворное в бутылку каким-то образом накачал Масютин, да?
— Да-а, а что тебе не нравится?
— Мне?! — Жанна с чувством выдохнула и четыре раза сосчитала до десяти и обратно, чтобы не впасть в раж и не начать орать на Гаврикова так же, как его жена или подруга, кто там она ему. — Мне не нравится непрофессиональный подход к делу, Гавриков! Каким идиотом надо было быть Масютину, чтобы не забрать с места преступления такое вещественное доказательство!!!
— Про состояние аффекта не забывай, — тут же нашелся Илюша. — Любимая женщина, ты уж проглоти это, Жанночка, проглоти, но сама виновата. Говорил ведь тебе, не лезь… Так вот: человек в состоянии аффекта…
Она не выдержала и швырнула трубку на аппарат.
Все ясно! Масютина приговорили заранее, поскольку искать настоящих убийц Удобного никто никогда не станет. Нити могут вывести бог знает куда, а допускать этого ни в коем случае нельзя. И… Женьке придется сидеть за то, что он никогда не совершал и совершить не мог.
Да чтобы при его импульсивности и так хладнокровно спланировать убийство! Да никогда!
Состояние аффекта!.. Ха-ха! О каком состоянии аффекта речь, если снотворное было в бутылке. Бутылку покупали загодя. Снотворное туда закачивали тогда же. Налицо злой умысел. Все было продумано, все, вплоть до мелочей, включая…
Ей снова пришлось набрать номер квартиры Гаврикова Ильи и снова объясняться с его рыдающей подругой или супругой, черт ее разберет, кто она ему.
— Он в ванной, — прохрипела та со всхлипом.
— Я подожду, не вешайте трубку, — строго потребовала Жанна.
— Он только что туда зашел и выйдет не скоро, — упорствовала женщина, продолжая всхлипывать.
— Тогда скажите ему, чтобы он поторопился, — елейно попросила Жанна и тут же не выдержала и заорала почти так же, как днем на парня в облитой зноем торговой палатке: — И если он сейчас же не обмотает свою жопу полотенцем и не возьмет трубку, я приеду туда, к вам, и разговор у нас уже выйдет много напряженнее…
Женщина прониклась. Сочла, что для сегодняшнего вечера ей нет необходимости привлекать к своим разборкам еще и третьих лиц с их второстепенными проблемами, и, пробормотав «я щщас», исчезла.
Минуты две Жанна слушала приглушенный шум в квартире Гаврикова. Что-то шуршало, падало, стучало и переругивалось. Потом в ухо ей прорычали:
— Ну что еще вам от меня нужно, гражданка Масютина?! Что?!
— Почему решили, что бутылка вина куплена Женькой? — вопрос был заготовлен загодя, в те самые минуты, когда она слушала через телефонную трубку Гавриковскую возню с его женщиной.
— Потому что она им и была куплена! — с особой торжественностью преподнес Илюша ей как раз то, что она и ожидала услышать. — Что еще?!
— Это он сам сказал?
— Ага! И сказал, и фотохроника подтвердила. Ведь как только он вместе со своей любимой девушкой… — ударение на этом мерзавец Гавриков сделал особое, печально-вдохновенное, интимное ударение, это чтобы ей побольнее сделать, видимо, — попал в объектив нашего фотографа… Правильнее сказать, как его любимая девушка попала в объектив вместе с Удобновым, а потом с ней попал Масютин, так с этой троицы глаз уже и не спускали.
— Ты знал? — она мысленно ахнула.
— Н-нет… — не очень уверенно ответил Гавриков, и Жанна поняла, что знал.
