Практик. Тут я вспоминаю любимую поговорку Березовского: «Зачем покупать весь завод, если можно купить его директора?»
Читатель. Вы хотите сказать, что если нотабли уже купили мэра и его помощника, то им ни к чему самим принимать какие- то решения?
Теоретик. Да, уважаемый читатель, Практик именно на это и намекает. Но возможно ли вообще с помощью «решенческой» методологии установить, что мэр «куплен» нотаблями? Для этого в городских архивах должна найтись бумага, подписанная мэром: «принимая от нотаблей взятку в сумме XXX долларов, обязуюсь провести в жизнь следующие решения…». Как мы уже знаем из предыдущих частей книги, реальные решения во Власти всегда принимаются на словах, и в очень узком кругу; документальная их фиксация — скорее исключение, чем правило
[526]. Поэтому давайте сначала закончим с «решенческой» методологией, а уже потом рассмотрим основной вопрос далевской книги — вопрос о Власти.
Итак, в результате анализа решений в трех сферах Даль делает закономерный вывод: «граждане Нью–Хэйвена оказывали существенное косвенное влияние на принятие политических решений путем участия в выборах, результаты которых интерпретировались лидерами как выражение определенных приоритетов, учитывавшихся при выработке политического курса» [Ледяев, 2012, с. 253]. Граждане выбирают мэра, ориентируясь на его программу, а мэр принимает ключевые решения, ориентируясь на мнение избирателей. Демократия торжествует.
Но как убедиться, что мэр в своих решениях действительно руководствуется мнением граждан, а не пляшет под дудку «нотаблей»? Как мы уже знаем, «решенческим» способом этого не сделать — официально решения инициирует один человек, а подталкивают его к этому совсем другие. Поэтому Даль в очередной раз меняет методологию и прибегает к умозрительным рассуждениям. Предположим, что закулисное влияние «нотаблей» на мэра действительно существует. Нью–Хейвен — маленький город, здесь все друг друга знают, и факт, что нотабль А «контролирует» мэра, сразу бы стал широко известен. Но в проведенном исследовании (включавшем также и вопросы о влиятельности тех или иных личностей) ничего такого не наблюдалось.
«Во всех трех проблемных сферах, которые были исследованы в Нью- Хэйвене, не было обнаружено существенного влияния представителей экономической элиты. В сфере городского переустройства именно мэр побуждал экономических и статусных лидеров "выйти на передний
Рисунок 5. Принятие решений по Хантеру
план", и ему удалось преодолеть нежелание многих из них сотрудничать в осуществлении городских программ. В публичном образовании Полсби обнаружил лишь один пример очевидного влияния представителей статусной элиты (в вопросе выбора места для школы), а в сфере политических номинаций высшему классу и вовсе трудно оказывать существенное теневое влияние в силу того, что партийные организации требуют выдвижения в качестве кандидатов на руководящие должности только тех членов, которые имеют шансы на победу Поэтому в исследовании не зафиксировано ни одного случая, где экономические или статусные лидеры навязывали "своих” кандидатов [18, р. 89- 90]» [Ледяев, 2012, с. 256].
Рисунок 6. Принятие решений но Далю
Один случай влияния за восемь лет (1951-1958) — это все равно что ничего; и Даль спокойно отбрасывает версию о «закулисном влиянии» нотаблей. Для завершения своей книги ему теперь нужно решить другую, не столь интересную для нас, но существенную в рамках собственной теории Даля проблему. А что если выявленные в ходе «решенческого» анализа лидеры — высшие и малые — и есть пресловутая «правящая элита»? Что если они обо всем между собой сговорились и правят без учета мнений избирателей?
Всю вторую половину книги Даль решает именно эту проблему. На многих десятках страниц он показывает разногласия и противоречия между выявленными «лидерами» — начиная от их разного социального происхождения и профессиональной принадлежности и заканчивая анализом разных конфигураций «коалиций» между ними. Как нетрудно догадаться, в конечном счете Даль приходит к выводу (подтвержденному многочисленными реальными примерами), что любая коалиция в реальных условиях оказывается неустойчивой и носит временный характер. Таким образом, демократия спасена, правит действительно избиратель. Для нас эта часть книги не представляет особого интереса, поскольку мы уже знаем (от самого Даля!), что больше половины решений в Нью–Хейвене принимает лично мэр, и рассуждения о «коалициях» между подчиненными ему персонажами представляются явной схоластикой.
Разногласия между Далем и Хантером можно представить графически, что мы и сделали на рисунках 5 и 6 на предыдущей странице.
В модели Хантера (рисунок 5) ключевыми фигурами являются нотабли, которые для некоторых своих дел (в случае Нью- Хейвена — городской реконструкции) используют технических специалистов (например, мэра–демократа для реализации проекта, подготовленного республиканским лобби в Вашингтоне). Таким образом, избиратели выбирают человека, но не то, что он будет делать, а правят в городе именно нотабли.
В модели Даля (рисунок 6) ключевой фигурой является мэр, который создает Совет и в который кооптирует представителей нотаблей (причем без решающего голоса). Никакого влияния нотаблей на принимаемые мэром решения не обнаружено. Мэр опирается на волю избирателей и действует в их интересах. Таким образом, правят в городе избиратели.
Но что значит «влияние нотаблей не обнаружено»? Почему не обнаружено — потому, что его действительно нет, или же потому, что его плохо искали? Поскольку Даль начинал свое исследование, уже располагая готовой концепцией, «как оно должно быть на самом деле» (теория плюрализма), подозрения о том, что «плохо искали», совсем не беспочвенны. Что же на самом деле происходило в Нью–Хейвене в 50–е годы?
Ответить на этот вопрос попытался другой американский социолог, главный на сегодняшний день представитель «элитизма» Уильям Домхофф. В своей книге «Кто правит на самом деле», изданной в 1978 году, он фактически повторил исследования Даля, воспользовавшись дополнительными архивными материалами. Нетрудно догадаться, что в руках «элитиста» картина власти в Нью–Хейвене поменялась на противоположную.
Домхофф начал с самого простого: откуда деньги? Откуда вообще взялся проект городского развития Нью–Хейвена, самый дорогой из подобных проектов 50–х (около 1000 долларов инвестиций на одного жителя города)? Взялся он из федеральных средств, выделенных после многолетнего лоббирования проекта, начатого Нью–хейвеновским объединением бизнесменов (Торговой палатой) еще в 1948 году. Лоббирование увенчалось успехом благодаря активным действиям сенатора от Коннектикута Прескотта Буша
[527], входившего в сенатский комитет по развитию городов. Помимо своих сенатских обязанностей, Прескотт Буш являлся членом правления Йельского университета. Нго усилиями в 1954 году республиканской администрацией был принят Federal Urban Renewal Law (закон о развитии городов), открывший путь к получению Нью–Хейвеном фантастической (по тем временам) суммы в 80 млн долларов
[528] на городскую реконструкцию (позднее бюджет реконструкции еще увеличился, как всегда бывает с подобными проектами).
