Чем отличались друг от друга карьеры Киссинджера и Ибн Хальдуна? Они оба были талантливыми учеными, гениальными дипломатами и исключительными эгоистами, ни в грош не ставившими своих сюзеренов. Но один добился выдающегося успеха, другой же упал на самое дно и выжил лишь благодаря заступничеству брата. Отличие заключается не в образе действий наших героев, а в том, в каких условиях им приходилось действовать. Американские политики, среди которых Киссинджер делал свою карьеру, сильно отличались по своим нравам и поведению от мусульманских правителей Северной Африки. Чтобы успешно играть в высшей лиге Власти, нужно хорошо разбираться в устройствах различных типов Власти и безошибочно определять, с каким из них вам приходится иметь дело.
Читатель. А сколько их всего, этих типов? Судя по заголовку, только два, но вы так говорите, как будто их много больше!
Практик. На самом деле типов власти три. Первый — экономический. Он самый сложный, гибкий, разнообразный; отношения между людьми в нем носят краткосрочный характер — нанялся, поработал, уволился. Экономическая власть не требует от подчиненного каких‑то особых качеств; должностная инструкция плюс контроль позволяют добиться результатов практически от любого. Но как мы уже убедились в предыдущей главе, экономические отношения слабее феодальных: никакие должностные инструкции не могут помешать человеку Власти.
Вот почему над любой экономикой всегда главенствует политика. Выше экономического стоит второй тип власти — феодальный, основанный на отношениях личной преданности. Он значительно проще, примитивнее и благодаря этому надежней. Экономическая и феодальная власть соотносятся примерно как бизнес и государство: государство устанавливает правила, бизнес постоянно выходит за их рамки
[137]. Но это и нормально, а вот когда в условиях кризиса государство начинает само управлять экономикой
[138], оно резко снижает ее эффективность из‑за упрощения всех процессов. Управляемая система не может быть сложнее управляющей, экономика это как птица в руке, слишком сильно сжал — задушил.
Читатель. Но как тогда вообще функционируют современные экономики? Если только начнешь ими управлять — и сразу задушил?!
Практик. А вот это одна из важнейших тайн власти! На самом деле, правительства вообще не управляют экономикой, она развивается достаточно самостоятельно. Даже в СССР, с его плановой экономикой, были нужны грамотные управленцы, которые преодолевали проблемы ограниченных возможностей «командной» (то есть, как мы теперь понимаем, феодальной по построению) экономики. Про экономику капиталистическую мы даже не говорим — тут правительство может только немножко варьировать внешние правила, в рамках которых функционирует экономика. Но как только начинается кризис и элита требует исправить ситуацию, правительство усиливает свою активность, что в результате часто ситуацию портит.
Кстати, либеральный принцип о том, что правительства не должны вмешиваться в реальную экономику, именно отсюда и вырос — из базового принципа, что управляемая система не может быть сложнее управляющей. А потому если правительство начнет управлять всерьез, то экономика страшно упростится.
Теоретик. На мой взгляд, «вообще не управляют» — слишком сильное утверждение. Просто слово «управление» имеет достаточно много значений, его можно понимать и как нажатие на кнопку, и как изменение налоговой системы с целью получить необходимый результат. И вот во втором случае…
Практик. О, это очень интересное место! Тут я, пожалуй, отступлю от основной линии наших рассуждений и повторю важнейшее положение нашей теории. Любой, кто работал в иерархической системе, знает, что приказ вниз по иерархической лестнице дальше чем на три этажа не идет. Точнее, тот, кто расположен на три «этажа» ниже отдавшего приказ, вообще не понимает его смысл и значение. И потому, что приказ искажается в процессе передачи, и потому, что те смыслы, которые в него изначально вкладывались, исполнителю «внизу» просто недоступны. Он ничего не знает о том, чем думают наверху, да и знать не хочет, у него своих дел по горло.
Преодолеть эту проблему можно, лишь резко сократив количество приказов и жестко выдрессировав исполнителей на них.
Грубо говоря, когда набор команд исчерпывается набором «направо», «налево», «кругом», то есть шанс, что их все поймут одинаково. Военные, которые работали с новобранцами, знают, что даже это совершенно не очевидно, например, кругом можно поворачиваться и через правое, и через левое плечо. А если поворот осуществляется в движении, то все еще веселее, в частности поворот «налево» при опорной левой ноге может привести к довольно болезненному падению.
Ну а что, если повернуть нужно, к примеру, направо, на 30 градусов? Как это объяснить? Можно указать ориентир — но только при условии, что вы точно знаете, где находится тот, кто должен осуществить маневр. А если он ошибся с местом? Да что далеко ходить, вспомните проблемы, которые возникают, когда человеку нужно по телефону объяснить, как пройти в то место, где он никогда раньше не был! А теперь представьте себе, что таких людей у вас тысячи и вы отдаете им команду с помощью изменения налоговой системы. Сколько из них придут в нужное вам место, а сколько — совсем в другие?
[139]
К этому можно еще добавить, что приказ — это уже результат довольно длительного процесса, который состоит, как минимум, из двух этапов: оценки реальной обстановки и определения желательных изменений. Содержание приказа — уже способ этих изменений добиться. И на каждом этапе можно делать очень серьезные ошибки, причем иногда эти ошибки есть следствие некомпетентности, а иногда делаются специально, чтобы подставить конкурента (вспомните наши рассуждения о конкуренции вассалов и сюзеренов).
Можно, конечно, сказать, что все это уже не проблемы Власти, а проблемы Управления, но ресурсы‑то властные группировки берут не с неба, а в управляемых организациях. И поэтому говорить о том, что правительства управляют экономикой, — это достаточно сильное упрощение реальной ситуации!
Читатель. Какой‑то парадокс получается — чем сильнее этой экономикой управляешь, тем хуже она работает. Как же тогда вообще бороться с кризисами?
