Нина окинула взглядом улицу. На заднем плане виднелся лес, в глубине его среди деревьев находились озера, носившие название Кроктрескен.
– Что это означает – эмболия?
– У него микротромбы повсюду в теле. С инфекцией мы, конечно, справляемся и применяем антикоагулянты, но не знаем, как это повлияет на сердце.
Ханс Ларсен отодвинул в сторону занавеску и наблюдал за ней в окно. Нина демонстративно повернулась к нему спиной.
– И каков прогноз? Когда, по-твоему, мы сможем повторно допросить его?
На другом конце линии воцарилась тишина, затянувшаяся на несколько секунд.
– Мне трудно сказать что-то определенное, – ответил главврач Карарей. – Мы не знаем, очнется ли он снова когда-нибудь.
Нина почувствовала неприятный холодок в животе, распространившийся по всему телу. Ветер трепал ее волосы, заставлял слезиться глаза.
– Лерберг сказал что-нибудь еще за вчерашний день? О преступниках или о своей жене?
– Он не приходил в сознание с тех пор, как ты покинула отделение вчера утром.
Нина поблагодарила врача и снова вошла к Хансу Ларсену. Она встала в дверном проеме кухни и постаралась говорить как можно строже.
– Для меня очень важно, чтобы ты хорошо подумал и ответил мне искренне, – сказала она. – Упоминал ли Карл Густав когда-либо человека по имени Ингемар? Ингемар Лерберг?
Ханс Ларсен чуть ли не испуганно посмотрел на нее.
– Ингемар? Нет, это запомнилось бы…
– Ты абсолютно уверен? Ты никогда не слышал, чтобы Кагген говорил о некоем Ингемаре Лерберге?
Глаза Ханса Ларсена стали размером с чайные блюдца.
– А это не тот политик, которого избили?
– О Норе тогда? Некоей Норе Лерберг?
Ее собеседник покачал головой:
– Никогда.
– Откуда он получал деньги?
Ханс Ларсен сразу сник, словно усталость навалилась на него.
– О подобном ведь не спрашивают…
– Как он платил за комнату?
– Наличными. Всегда наличными. У него не было банковского счета.
– И ты уверен в этом?
Домовладелец кивнул. Нина сунула мобильный телефон в карман. Там лежали ключи от дома семейства Лерберг на Силвервеген.
Она поблагодарила за кофе и поспешила к своей машине.
– Серьезно? – спросил Вальтер недоверчиво. – Эта баба исчезла двадцать лет назад, а Андерс Шюман хочет, чтобы мы нашли ее?
– Серьезно, – ответила Анника.
Она понимала его скепсис. Для Вальтера исчезновение Виолы Сёдерланд с таким же успехом могло случиться в Средние века. Он был ребенком, когда она пропала, ничто не связывало его с самим событием, он никогда ничего не слышал о «Шпиле Золотой башни». Но, верный долгу, записал те факты, которые она представила: смена имени, паспорт, поездка на Каймановы острова, автомобиль, портной, фотография с автозаправки.
– Но как такое возможно? – спросил Вальтер. – Никто не видел ее с тех пор, как она исчезла.
– Если она жива, множество людей видит ее каждый день, – усмехнулась Анника.
Они сидели на своих обычных местах в редакции. Патрик Нильссон за все утро так и не попытался отправить их на какие-то придуманные им задания, а значит, Шюман серьезно поговорил с ним и объяснил, что они работают над некоей ужасно важной статьей.
– Я подумала, нам следует начать с конца, – сказала Анника. – Взять последний след первым.
– Владелец заправки, – констатировал Вальтер.
– В Хокансё перед Питео было много бензоколонок в начале 90-х, – сказала Анника. – Наша называлась Мобил и явно давно закрыта. Имя владельца не упоминалось в документальном фильме, но его зовут Ульф Хедстрём. Ты не мог бы проверить его, а я займусь портным?
Вальтер подтащил к себе компьютер и забарабанил по клавиатуре.
Ателье, где к пальто Виолы пришили особую подкладку, находилось в Сольне около Стокгольма и носило имя своего владельца Бьёрна Вестгорда, который и выполнил работу. Ему дали слово в фильме, Анника хорошо помнила этого веселого и рыжеволосого мужчину с широкой грудью и сильными руками. Ему явно очень понравилось оказаться на телевидении, он рассказал в деталях и чуть заговорщическим тоном о странном заказе, самом странном из всех, какие он когда-либо выполнял, – вшить потайные карманы в подкладку обычного пальто.
«Возможно, его жизнь была не особенно интересной», – подумала Анника и вошла в Гугл. Она впечатала в поисковик название ателье, но результат оказался нулевым, вероятно, заведение закрыли, или оно поменяло название и владельца. «Бьёрн Вестгорд» дал 412 попаданий в самых разных областях, но нигде не упоминалось портняжное дело. С целью ограничить поиск она сразу перешла на сайт hitta.se и получила четыре варианта, что вполне годилось для дальнейшей работы. Тому рыжеволосому Бьёрну Вестгорду сегодня, наверное, было около шестидесяти, что подходило к двум мужчинам из списка: один проживал в Спонге, а второй в Ерфелле.
Она сначала позвонила мужчине из Спонги, ответила его жена.
– Бьёрн работает в Норвегии, – сообщила она. – Он будет дома в следующую пятницу.
И он никогда не держал ателье в Сольне.
Анника пошла дальше и попробовала мобильный номер Бьёрна Вестгорда из Ерфеллы. Он ответил на втором сигнале громко и энергично. Ну да, все верно, у него была прачечная с ателье в Сольне в 90-х. Он просто горел желанием поговорить с «Квельспрессен», ныне занимался доставкой товаров на машине и сейчас находился на Эссингеледен, так что они могли бы встретиться в каком-нибудь уютном местечке.
Он предложил кафетерий «Нестан Хемма» около станции метро «Мелархёйден», где мог быть через три четверти часа.
Анника положила трубку и подняла глаза с целью посмотреть, как дела у Вальтера. Он выглядел немного нервным, волосы у него на голове стояли торчком, а на лбу выступил пот.
– Слишком уж много этих Ульфов Хедстрёмов, – посетовал он.
– Если ты пробьешь имя через hitta.se, то увидишь, где в Швеции живут его обладатели. Сконцентрируйся на тех, кто находится в Норботтене. Когда потом пойдешь по ним, там справа обозначен возраст.
– Черт, как просто! – воскликнул Вальтер.
Анника вздохнула про себя: чему их, собственно, учат в университете?
– Здесь есть один, которому исполняется шестьдесят шесть в понедельник, – сообщил он. – Живет на Анкарскатавеген в Питео, может, это наш?
– Почему бы тебе не позвонить и не спросить? – усмехнулась Анника.
Практикант колебался:
– И что мне сказать? Что мы ищем Виолу Сёдерланд?
– Пожалуй, не напрямую, – ответила Анника. – Предлагаешь мне попробовать?
