— Зато ты не интригуешь меня.
Он покачал головой, нежно улыбаясь, как будто разговаривал с ребенком.
— Ты была так очаровательно чувствительна ко мне вчера. Я был удивлен глубиной твоей… страсти.
— Это была не страсть. Это была магия.
— Ты в этом уверена? — И все же усики его магии разошлись по всей комнате, пытаясь дотянуться до меня.
— Я люблю Этана, — я произнесла эти слова с силой, как будто они были талисманом, амулетом против аппетита Бальтазара.
— Ты можешь любить более чем одного, chérie. Уверен, Этан разделил свое прошлое с тобой, рассказал тебе о женщинах, которыми мы наслаждались. Всегда было место для большего.
Сосредоточься, — приказала я себе. — Найди выход. Всегда есть выход.
Я потянулась к небольшому столику, проводя по нему пальцами, как будто просто исследовала комнату. Канделябр был намертво привинчен к столу, а ручки выдвижных ящиков были декоративными. На рабочем столе находилась только открытая записная книжка, желтые страницы которой были исписаны.
— Я больше никого не хочу любить, — сказала я.
— Это печально, малышка. Потому что мне очень многое должен твой Мастер.
Я подошла ближе к окну, взглянув на ставни. Может, я смогла бы поддеть одну из скоб, но мне нужно время для этого.
— Почему это он должен тебе?
— Потому что я сделал его тем, кем он является сейчас. — Слова были тяжелыми, они падали в этой комнате, как звуки грома.
Я посмотрела через плечо на Бальтазара, и серебро в его глазах заставило мое сердце заколотится о ребра.
— Я сделал его всем.
Я сглотнула, заставляя свой голос звучать твердо.
— Ты сделал его монстром. Он сделал себя Мастером.
Бальтазар зашипел, зубы заблестели и обнажились, сверкая от голода по тому, что, как он считал, может получить от меня. Он подошел ближе, встав между мной и кроватью.
Мне нужно оружие. Мое сердце забилось быстрее, и я прижалась спиной к окну, используя слишком длинную рубашку, чтобы скрыть свои руки, пока пыталась ослабить одну из скоб. Чтобы занять его, я продолжала говорить.
Бальтазар усмехнулся, и это тревожило почти так же, как и его гнев.
— Ты пытаешься сбежать, Мерит? Но этому не бывать. Наше дело еще не окончено.
Проклятье, скоба не поддавалась. Страх начал сжимать мою грудь, заставляя трепетать где-то в животе. У меня не было оружия и выхода, и передо мной был враг, который жаждал навредить Этану. Это была плохая комбинация.
— Чего ты хочешь от Этана? От нас?
— Je veux tout
[53]. Всего, что у меня могло бы быть. Всего, что у меня было отнято.
— Этан ничего не отнимал у тебя. Это сделали твои похитители.
Бальтазар подошел так быстро, что я даже не заметила этого. Он схватил мою руку, простое прикосновение, едва ли достаточное, чтобы послать волну желания по моему телу, похожую на жидкий огонь, и начал тащить меня через комнату.
Я отстранилась, пытаясь освободить руку, пнув его в икру, но его хватка была железной.
— Чего ты от меня хочешь?
— Ох, chérie, давай не будем скромничать. Не сейчас.
Он потянул меня к кровати, и меня одолел новый вид паники. Не страх за мою жизнь, а за мое тело и его святость. Из-за того, что он собирается сделать и кому планирует навредить этим.
— Ты не можешь использовать меня, чтобы добраться до него.
Улыбка Бальтазара была широкой и кошачьей.
— Мы оба не согласимся с тобой.
— Я не позволю тебе. Лучше я оставлю его.
Бальтазар прищелкнул языком.
— Нет, это неправда. Я видел, как вы смотрели друг на друга.
Магия завихрилась вокруг него, циклон, который преобразовывал тело, волосы, одежду. Сверкнул свет, и когда свет и магия рассеялись, передо мной стоял Этан.
Моя тело дернулось от шока.
Нет, — сказала я себе. — Нет. Это не Этан.
Но он выглядел таким похожим на Этана. Высокий, стройный, его тело было отточено и вылеплено, его глаза были глубоко зелеными. Если бы они стояли рядом друг с другом, я не была уверена, что смогла бы отличить их.
Бальтазар прижал меня крепче к своему телу. Телу Этана. Он выглядел как Этан, пах как Этан, и прикосновение его руки обладали той же силой и теплом. Разум и потребность сражались, становясь врагами любви и магии.
Это иллюзия, — напомнила я себе, впиваясь пальцами в ладони, пока острая боль не пронзила меня, надеясь, что это ощущение поможет мне проснуться, отправит домой или разрушит какое бы это ни было заклинание, что Бальтазар наложил на меня. — Поэтому давай, разрушайся.
Я использовала ментальные блоки, чтобы сдержать свои острые инстинкты вампира — и те знаки, запахи и звуки, которые они раскрывали — чтобы они не подавили меня. Может, вот что мне нужно, — подумала я и закрыла глаза, блокируя его образ, затем ощущения его рук вокруг меня, затем магию, которая струилась по комнате так же легко, как вода.
Боль была почти немедленной — жгучее давление, которое грозило взорвать мою голову изнутри, тиски, сжимающие мой череп. И чем больше я пыталась сражаться, чем выше я пыталась поднять эти стены против него, тем хуже становилась боль. Мои руки сжались в дрожащие и крепкие кулаки, мое тело дрожало от напряжения, внутри моего черепа грохотало так, будто взрывались тысячи гранат.
Сила в моей голове продолжала возрастать, кровь ревела в моих ушах, пока, как я была уверена, я не упаду в обморок.
И что тогда он со мной сделает? Именно то, — боялась я, — чего он хотел.
Мгновенно осознав, что лучше я буду в сознании и буду сражаться, как смогу, я сдалась, позволив своим блокам опуститься… и, когда мое тело обмякло, почувствовала теплый прилив жара, когда его магия хлынула по мне, как вино.
Неожиданно его рот оказался на моем, вкус вина и крови был на его губах, его зубы и язык были требовательными.
Я отвернулась.
— Отвали от меня!
Он снова поцеловал меня, его зубы прокусили нежную плоть и высасывали кровь. Я ударила его, свернув его голову в сторону и оставив алый след у него на лице.
Бальтазар зашипел и снова потащил меня к кровати, практически ставя под сомнение то, что именно он планировал сделать — и как он планировал использовать меня, чтобы причинить боль Этану.
— Я создал его, — выплюнул он, когда я вонзила свои ноги в пол, щепки впились в обнаженные подошвы в последней попытке избежать того ужаса, который он собирался причинить нам обоим.
