– Вы уверены, виконт? Пятьдесят тысяч на предъявителя? Это громадная сумма!
– Долг чести, – просто ответил я, решив столь нехитрым способом избежать бесконечных расспросов, и не ошибся: поверенный покачал головой, достал ручку с золотым пером и принялся заполнять чек.
– Подпишите здесь, – указал юрист некоторое время спустя. – А еще здесь и здесь.
Пришлось выбираться из глубокого и чрезвычайно удобного кресла и ставить подписи в отмеченных галочками местах.
– Деньги поступят на счет завтра, во второй половине дня, после этого чек можно будет предъявлять к оплате.
– Пойдет, – кивнул я и спросил: – Наличные есть с собой?
Ко всякому привычный поверенный нисколько не удивился неожиданному вопросу, раскрыл бумажник и протянул мне толстую пачку сотенных банкнот и чековую книжку.
– Пять тысяч с вашего основного счета.
– Какой там сейчас остаток?
– Семнадцать тысяч франков.
– Нормально, – успокоился я и спросил: – За время моего… отсутствия из полиции приходили какие-либо запросы?
– Был вызов на допрос в Ньютон-Маркт, – подтвердил поверенный, – но мэтр Могфлин стоит каждого сантима. Каждого! Он оспорил не только сам вызов на допрос, но и законность уголовного преследования в целом! На текущий момент у полиции нет к вам никаких претензий!
– Замечательно! – с облегчением улыбнулся я, подозревая, впрочем, что столь благоприятный исход дела объяснялся не только талантами моего нового адвоката, но и расположением главного инспектора.
Впрочем, не важно.
Я проводил поверенного к выходу, оценил забитый моими вещами чулан и заглянул на кухню, где принявшая Рамона и его племянника за простых грузчиков миссис Харди потчевала их яблочным пирогом.
– Даже лучше, чем у тетушки Марты! – восхитился десертом Тито.
Рамон, заметив меня, быстро допил предложенный экономкой чай, поблагодарил ее и вышел в коридор.
– У тебя все в порядке? – настороженно спросил он, нервно теребя в руках кепку.
– Среднего роста, худощавый, светловолосый. В темном плаще и коричневой шляпе, – вкратце описал я внешность лейтенанта Грейса. – Он возвращался к тебе сегодня, так? Узнавал, где я сейчас?
Скуластое лицо Рамона Миро помрачнело.
– Лео, поверь, я ничего не мог поделать!
Мы вышли в прихожую, я толкнул бывшего напарника в плечо и усмехнулся.
– Расслабься. Этот кого хочешь достанет. Удавил бы гада…
– Все так плохо?
Я покачал головой.
– Нет, Рамон. Плохо было в «Готлиб Бакхарт». Но ты мне очень помог, и я это ценю. Держи.
Крепыш принял чек, взглянул на сумму и присвистнул.
– Вот так просто? – поразился он. – Пятьдесят тысяч?
– Предъяви чек завтра в конце дня, – предупредил я и посоветовал: – Только не депонируй. Сразу сними наличные и раскидай по разным местам. Деньги чистые, просто у меня неспокойно на сердце. Знаешь, как это бывает…
– Знаю, – кивнул Рамон. – Так и поступлю.
– И будь на связи.
– Звони.
Тут к нам с улыбкой до ушей притопал довольный жизнью Тито, и Рамон с племянником отправились восвояси. Я запер за ними дверь и спросил у экономки:
– Миссис Харди, как обстоят дела с арендной платой?
– Мистер Брандт и мисс Монтегю платят своевременно.
Я достал из кармана пачку банкнот и отсчитал пять сотен.
– Возьмите, это мой взнос на будущее.
– В этом нет никакой необходимости!
– А я уверен, что есть.
Упрямая англичанка сдалась и убрала деньги в карман передника, а потом поинтересовалась:
– А что с вашим фамильным особняком, виконт?
Я не стал ничего придумывать и ответил как есть:
– Продали за долги.
– То есть вы у нас задержитесь?
– Надеюсь на это, – вздохнул я и, тяжело опираясь на перила лестницы, поднялся на второй этаж. Мне хотелось верить, что Лилиана не велит убираться вон или, того хуже, не съедет сама.
В холле решимость объясняться оставила меня, и я не стал разыскивать подругу, а вместо этого плюхнулся в удобное кресло у растопленного камина. Уютно потрескивали поленья, стало тепло и спокойно. И я остался. Просто сидел и смотрел в огонь. А потом в руку мне всунули стакан с молочно-белым напитком.
– Сорбет, – сообщил Альберт Брандт, усаживаясь в соседнее кресло. – Как ты любишь, с лимонным соком, а не водкой.
Я с благодарностью кивнул, сделал небольшой глоток и говорить ничего не стал. Обычно в этом не было никакой нужды, поскольку поэт имел обыкновение говорить за нас обоих, но сейчас и он молча смотрел на огонь.
Это было настолько необычно, что я повернулся и пригляделся к Альберту внимательней. Тот слегка осунулся, а на высоком лбу залегла глубокая морщина, но в остальном внешность его не претерпела никаких изменений. Разве что растрепанная шевелюра своим беспорядком была обязана усилиям дорогого цирюльника, а песочного цвета бородка стала куда ровней и аккуратней, нежели прежде. Светло-серые глаза сиятельного смотрели по-прежнему проницательно, словно видели собеседника насквозь.
– Не стану спрашивать, где ты пропадал два месяца, – с усмешкой предупредил Альберт, – но вижу, что путешествие вышло не столь приятным, как в прошлый раз.
– Данте Алигьери спускался в ад по собственной воле. Меня туда скинули.
– Очень образно, – похвалил меня поэт. – Отличная аллегория!
– Банальная гипербола.
– Вижу, ты не в духе, друг мой, – понимающе улыбнулся Альберт, дошел до бара и налил себе коньяка. С пузатым бокалом в руке он вернулся обратно, но садиться в кресло не стал и посмотрел сверху вниз. – А у меня все хорошо. Замечательно даже! Сам ставлю в Императорском театре собственную пьесу. Как тебе такое? Подбираю исполнителей, согласовываю бюджет, провожу репетиции. – Поэт отпил коньяка и с брезгливой гримасой произнес: – Превратился из творца в черт знает что! В администратора! Представляешь, Лео? Альберт Брандт – администратор! А еще супруга полмесяца провалялась в горячке. Без твоей Лилианы мы не справились бы.
– Не преувеличивай, – усмехнулся я. – Нанял бы сиделку.
Альберт обдумал это высказывание и кивнул.
– Да, тоже выход.
– И в театре ты как в малиннике, – продолжил я, допив сорбет. – Актриски сами в койку прыгают, так?
Поэт фыркнул от смеха и уселся в кресло.
– Увы, мой циничный друг, не все так радужно. Пришлось объявить временный целибат.
– Да ну?
– О, ты не знаешь этих прожженных хищниц! Они милые и отзывчивые, пока ты популярный поэт, но, как только в твоей власти становится назначить их на роль, они готовы все соки из тебя выпить. Куда там вампирам! Какой-то кошмар!
