В этот момент распахнулась боковая дверца, и Тито закинул в кузов реглан и фуражку.
– Едем отсюда, – распорядился Рамон и спросил у меня: – Куда тебя везти, Лео?
– Пока не знаю, – поежился я. – Но надо убираться отсюда, пока нами не заинтересовались полицейские!
Тито забрался за руль и запустил пороховой движок. Под размеренное стрекотание броневик тронулся с места и затрясся на неровной мостовой, и тогда Рамон Миро наконец бросил сверлить меня напряженным взглядом.
– Что в пивной? – поинтересовался он у племянника, открыв окошко в кабину.
– Раненых нет. Несколько человек отравились дымом, но их всех откачали. На шум прибежала пара постовых, при мне они ничего внятного добиться от свидетелей не смогли.
– А стрелок?
– Никого с чемоданчиком я там не видел, – ответил Тито и чихнул. – А дым и вправду дьявольски едкий!
Я досадливо выругался и расправил кожаный реглан, намереваясь надеть его, но Рамон не дал мне этого сделать.
– Плащ висел на вешалке? – спросил он и просунул указательный и средний пальцы в не замеченные мной пулевые отверстия. – Странно…
– Что странного? – не понял я. – Думаешь, это не случайность?
– Сам посуди, если дым не успел заполнить бар и убийца видел, куда стрелял, зачем тогда он дырявил плащ? А если стрелок ничего не видел, то как умудрился уложить две пули так близко друг к другу? И главное – почему точно в сердце?
Ответов на эти вопросы у меня не было, зато вспомнились прошлое покушение и дымовая завеса, затянувшая Римский мост. Образ действий стрелка вырисовывался вполне определенный.
– Слушай, Рамон, – задумчиво произнес я. – Ты ничего не слышал о подобных случаях? Дым и бесшумная стрельба – тебе это ни о чем не говорит?
– Нет, но могу поспрашивать знакомых.
– Поспрашивай. И лучше – прямо сейчас.
На скуластом лице крепыша отразилось явственное раздражение, но упрямиться он не стал, постучал по перегородке, привлекая внимание племянника, и велел тому остановиться у аптеки. Броневик перескочил через высокий бордюр и замер на тротуаре, тогда Рамон Миро распахнул боковую дверцу и выбрался наружу. Я тоже не стал терять времени впустую, отыскал в ящике с инструментами длинную иглу и суровую нитку и принялся зашивать пулевые отверстия, не особо беспокоясь по поводу неровных стежков.
5
Рамон вернулся через четверть часа. Забравшись в кузов, он уселся напротив меня и задумчиво забарабанил пальцами по коленям.
– Ну? – поторопил я бывшего напарника. – Что узнал?
– За последний год было несколько схожих случаев, но только один совпадает с покушением на тебя целиком и полностью, – сообщил Миро и вздохнул. – Нам это ничего не даст: подозреваемых в том убийстве нет. Действовал наемник, такие дела раскрываются лишь в случае задержания с поличным.
– А мотивы? Кого убили?
Рамон пожал плечами.
– Какого-то приезжего из Нового Света. – Он откинул полу форменного плаща и достал из внутреннего кармана блокнот. – Некто Майкл Смит, имя наверняка вымышленное. Две недели жил в «Трех листках», где и был застрелен неизвестным в начале сентября.
– Что за «Три листка»?
– Игорный дом на границе Китайского квартала. Там сдают комнаты на верхних этажах.
– Кому-то он серьезно насолил, – хмыкнул я. – В игорных домах всегда полно людей. Да и охраны хватает.
– В момент покушения рядом с убитым находилось несколько вооруженных телохранителей.
– Очень интересно, – хмыкнул я и распорядился: – Поехали!
– Куда? – не понял Рамон.
– В «Три листка», разумеется! Расспросим персонал. Этот Смит жил там две недели, с кем-то общался, куда-то звонил. Попробуем выяснить, кому он отдавил любимую мозоль.
– Прошлый наш поход в игорный дом не задался, – напомнил крепыш, вновь мрачнея лицом.
– Поехали! – повторил я. – Не собираюсь никому угрожать, просто заплачу за ответы. Обычное дело для таких мест!
Рамон сдался и велел племяннику ехать на Максвелл-стрит.
– Остановишься за квартал, только не с китайской стороны улицы, – предупредил он. – От броневика ни на шаг, сиди за рулем и жди сигнала.
Тито кивнул, и самоходная коляска резво тронулась с места. Рамон Миро с обреченным вздохом достал из-под лавки обрез рычажного дробовика и принялся запихивать в трубчатый магазин патроны с картечью.
– Чует мое сердце, добром это не кончится, – без обиняков заявил он, поймав мой озадаченный взгляд.
– Сердцу стоит доверять, да, – усмехнулся я. – Но попробуем для начала поработать головой.
– Головой хорошо носы ломать, – не остался в долгу Рамон Миро.
На это мне возразить было нечего.
Игорный дом «Три листка» располагался в трехэтажном каменном особняке на китайской стороне Максвелл-стрит. Добротное строение стояло немного наособицу от соседних домов, его задний двор огораживал высокий забор с загнутыми наружу пиками, окна первого этажа закрывали решетки.
На обочине дороги, где нас высадил Тито, тек бурный ручей, но тротуар мутная и черная от сажи вода не захлестывала; от броневика до игорного дома мы с Рамоном дошли, не замочив ног. Дождь продолжал моросить, марая серые стены потеками копоти; меня от мороси спасал кожаный реглан, напарника – форменный плащ со споротыми полицейскими нашивками.
Рамон немного отстал, придерживая рукой топорщившуюся из-за обреза полу плаща, и я поднялся на высокое крыльцо игорного дома первым. Скучавшие на входе вышибалы немедленно встрепенулись и заступили нам дорогу.
– Сиятельный? – скривился мордоворот со сбитыми костяшками.
– Белоглазых нам тут не надо! – поддержал его напарник. – Проваливай!
Я в неописуемом изумлении поднял черные очки на лоб и с высоты своего роста посмотрел сначала на одного вышибалу, затем на другого. Пристальный взгляд прозрачных глаз заставил тех поежиться.
– Ошибка вышла, – промычал первый.
– Прощения просим, милсдарь, – развел руками второй.
– Свободны, – коротко бросил я и прошел в игорный дом.
Рамон прошел следом, и сбитые с толку охранники пропустили его, не заметив топорщившегося из-за обреза плаща.
– Все хотел спросить, а что у тебя с глазами? – спросил крепыш, нагнав меня в коридоре.
– Ерунда, пройдет, – отмахнулся я, снял фуражку и стряхнул с нее капли. – Не пускают сиятельных? Серьезно? Да что такое творится с этим миром?
Рамон Миро пожал плечами и предложил:
– Лучше сними очки. Нам ведь не нужны неприятности, правда?
Я последовал совету приятеля, поморщился из-за слишком яркого света электрических ламп и потянул носом воздух.
