– Зачем?
– В такие подробности меня не посвящали.
– И тебя это устроило?
– Приказ шел с самого верха.
Томас Смит задумчиво потер переносицу и вдруг спросил:
– Тебе поручили подорвать экипаж на въезде в Риверфорт или на выезде из него?
– Просто подорвать.
– Уверен? Постарайся вспомнить, это очень важно!
– Я бы запомнил, если бы на этом был сделан акцент.
– Занятно, – хмыкнул Смит, подошел к самоходной коляске и вытащил один из метателей Гаусса. – Есть предположение, почему от тебя приказали избавиться?
– С чего ты это взял?
Вместо ответа Томас выдернул магазин и продемонстрировал мне пули, удлиненные, словно стальные желуди.
– Титановая оболочка с железным сердечником, – сообщил он.
– И что с того?
– А то, что конкретно эта модель метателя Гаусса совместного производства «Электрические машины Депре» и «Викерс, сыновья и Максим» состоит исключительно на вооружении лейб-гвардии. Лев, тебя хотели застрелить гвардейцы.
Я кивнул. Все сходилось просто идеально: незаконнорожденный отпрыск брата покойного императора взрывает регента, намереваясь заявить свои претензии на престол, но гвардейцы убивают его при бегстве с места преступления.
Оснований для сомнений в состоятельности этой версии у меня не было ни малейших, и все же я позволил себе скептически поинтересоваться:
– Откуда знаешь о карабине?
– Помнишь ту винтовку, что ты передал мне в Монтекалиде?
Я кивнул.
– Ее произвела фирма «Кольт» при участии «Электрического света Эдисона». Предполагалось, что контракт с лейб-гвардией у них в кармане, но в самый последний момент его перехватил Хайрам Максим. Он с Томасом Эдисоном на ножах еще с Нового Света.
– Первый раз слышу.
– Не важно, – отмахнулся Смит. – Значение имеет лишь то, приказали тебе подорвать экипаж на въезде или на выезде.
– Никаких инструкций у меня на этот счет не было! – отрезал я. – И давай поговорим о тебе! Что делал там ты?
Томас Смит тяжело вздохнул, положил карабин на водительское сиденье и позвал меня за собой.
– Идем!
Он первым подошел к приставленной к стене лестнице, взобрался по ней и откинул ведущий на крышу люк. Я выбрался следом, недоумевая, зачем понадобились подобные сложности, но спускаться на землю не пришлось: сыщик прямо с сарая перебрался на карниз соседнего дома и влез в оставленное открытым окно. Ничего не оставалось, кроме как присоединиться к нему.
Тесная кухонька оказалась изрядно захламлена, и было видно, что большая часть барахла осталась здесь от предыдущих жильцов. Томасу явно принадлежала лишь батарея составленных на тумбочку пузырьков, слишком уж чистых и незапыленных на вид.
– Располагайся, – указал Смит на хромоногий табурет и стянул пиджак. На ремне у него обнаружилась кобура с самозарядным пистолетом – тем самым кольтом правительственной модели.
Я прикрыл оконную раму и опустился на табуретку, но прежде чем успел приступить к расспросам, сыщик поинтересовался:
– С самого верха – это как? Ее высочество в коме. Приказ исходил от регента?
– Подробностей я не знаю. Скажи лучше, что делал там ты, Томас. Твоя очередь отвечать на вопросы.
Сыщик болезненно поморщился и принялся разбинтовывать левую кисть, но отмалчиваться не стал.
– Ждал ацтеков, – сообщил он и выругался: – Проклятье! Они меня провели!
Я вспомнил заполонившую Риверфорт тьму и поежился.
– Жрецы устроили там какой-то ритуал?
– А есть другие предположения?
– Подожди! – встрепенулся я. – Но ты ведь знал об этом заранее! Ты говорил мне об этом вчера! Почему тогда не поставил в известность Третий департамент?!
Томас Смит выкинул окровавленные бинты в мусорное ведро и повернулся ко мне с растопыренными пальцами. У сочившегося сукровицей мизинца не хватало фаланги, у безымянного – двух.
– Я сообщил, – заявил сыщик и оттянул ворот сорочки, демонстрируя повязку на шее. – И едва не лишился после этого жизни. Не думаю, что нападение было случайным.
– Это сделали ацтеки?
– Нет, какой-то местный умелец. Подкараулил с ножом на заднем дворе гостиницы.
– Давай с самого начала, – предложил я. – Хорошо?
Смит убрал из раковины закопченную кастрюлю, откупорил одну из бутылочек и полил прозрачной жидкостью обрубки пальцев. По кухоньке разошелся запах спиртовой настойки.
– Что ты знаешь о Жнеце? – спросил он, начиная заматывать ладонь свежим бинтом. – О жестоком убийце, который вырезает людям сердца?
– Только то, что писали в газетах. В последнюю нашу встречу ты утверждал, что это дело рук ацтеков.
– Так и есть, – подтвердил Томас, расстегнул сорочку и принялся менять повязку на шее. Порез выглядел глубоким и воспаленным.
– Не хочешь обратиться к врачу? – предложил я.
– Жить буду.
– А если начнется заражение?
– Рана была чистой, – уверил меня Смит. – С самого начала я знал, что за убийствами стоят прибывшие в Новый Вавилон ацтеки, но доказать этого не мог.
Я молча кивнул, не став перебивать собеседника.
– Только после четвертого убийства обратил внимание на странную закономерность, – продолжил Томас и указал на стол. – Открой планшет.
Внутри обнаружилась карта и туристический путеводитель по Новому Вавилону.
– Город я знал плохо, поэтому отмечал места преступлений на карте, – пояснил он. – Как-то вечером планировал маршрут на следующий день и вдруг понял, что все они лежат на одной окружности.
Я развернул замусоленную карту и внимательно изучил ровную окружность, нарисованную не от руки, а с помощью циркуля. Прокол от иглы чертежного инструмента оказался в районе Дворцовой площади, и круг замыкал внутри себя почти весь Старый город. Места преступлений лежали на карандашной линии не в беспорядке; все пять точек были разнесены друг от друга на равное расстояние.
– Пентакль? – выдвинул я предположение, как именно сыщик сумел вычислить место следующего убийства.
– Он самый.
– Но почему ты решил караулить убийц у ворот монетного двора?
– Скажи, Лев, а как я мог попасть внутрь? – хмыкнул Томас.
– Нет! – отмахнулся я. – Почему именно Риверфорт? Разве убийство не могли совершить где-то в его округе? Масштаб карты недостаточен для столь точных расчетов!
Смит убрал мусорное ведро под мойку и вышел с кухни.
– Идем, Лев! – позвал он меня за собой.
