Узенький темный коридор привел нас в комнату с занавешенным шторой окном. Сыщик повалился на продавленный диван, а я расстегнул пиджак и опустился на заправленную кровать.
Томас плеснул из початой бутылки в грязный стакан бурбона, выпил и тут же налил снова.
– Обезболивающее, – пояснил он, откидываясь на спинку дивана.
– Покажись врачу.
– Ерунда! – разозлился сыщик, но сразу успокоился и попросил прощения: – Извини, Лев. Я последние дни сам не свой.
– Давай перейдем к делу, – предложил я. – Так почему именно Риверфорт?
Томас сделал глоток бурбона и зажмурился.
– Изначально привлекли мое внимание два момента, – сообщил он после этого. – Убивали лишь женщин…
– В газете писали, все они были проститутками.
– Писали, – кивнул сыщик. – И всем жертвам уже после смерти выкололи глаза.
– Вот как? – озадачился я, еще толком не понимая. – И что с того?
– Для ацтекских ритуалов глаза не имеют никакого значения, – уверил меня Смит, хлебнул бурбона и продолжил рассказ: – И это меня заинтересовало. Я подумал – зачем выкалывать мертвецам глаза? Что это должно скрыть? Я не верил в психопата-убийцу…
– Сиятельные! – вдруг догадался я, и по спине побежали колючие мурашки. – Все жертвы были сиятельными!
– Как оказалось – да, – подтвердил сыщик мою догадку. – С какими-то слабенькими талантами и наследственными заболеваниями, и тем не менее сиятельными. Поначалу это мне ничего не дало, но четвертую жертву обнаружили посреди пьяцца Галилео, и там не просто бросили тело. Нет – сердце вырезалось буквально на всеобщем обозрении. Так я понял, что значение имеет не только личность жертвы, но и место ритуала!
– И ты построил окружность?
– Построил, – усмехнулся Томас Смит и допил бурбон. – А еще – купил путеводитель.
– И?
– И оказалось, что на месте доходного дома на бульваре Фарадея, где обнаружили первое тело, раньше был пустырь, и в Ночь титановых ножей там убили одного из падших. И так – на всех местах преступлений по нарастающей. Один, два, три. На пьяцца Галилео было казнено уже четверо падших, а в Риверфорте…
Я вспомнил слова принцессы Анны. Вспомнил, где в ту ночь был мой дед.
– Их кровь текла рекой, – произнес я, чувствуя, как все обмирает внутри.
Томас Смит взял с тумбочки полупустую бутылку, задумчиво посмотрел на нее, но вновь наполнять стакан не стал и поставил обратно.
– Я построил окружность, рассчитал приблизительное место преступления и очень быстро обнаружил подходящее место. Риверфорт.
– А время?
– Между первым и вторым убийствами прошел месяц, следующий промежуток составил всего две недели, затем неделю. Вычислить примерное время было несложно. Я знал где и знал когда и обратился в полицию. Подробностей по телефону сообщать не стал, сказал лишь, что напал на след убийцы, и условился о встрече. Вечером того же дня меня попытались зарезать.
– С кем ты работал в полиции?
– Со старшим инспектором Мораном, – сообщил Смит, заметил, как у меня дернулось веко, и, будто опытный игрок в покер, насторожился. – Ты его знаешь? – поинтересовался он.
– Доводилось общаться, – признал я.
– Не берусь утверждать, что он как-то замешан в этом, – предупредил сыщик. – Утечка могла произойти от кого-то из его подчиненных. Я разговаривал с помощником.
Я кивнул. Действительно, могло случиться и так.
– В Риверфорт ацтекам было не попасть. Я предположил, что они совершат жертвоприношение на мосту, и занял позицию на крыше соседнего дома. – Томас Смит с болезненной гримасой поднялся на ноги и посмотрел на меня. – Вот только вместо ацтеков появился ты. Как же так вышло, Лев?
– Вряд ли это простое совпадение, Томас.
– Именно! Круг замкнулся, ритуал завершен. Кто-то очень важный провез жрецов на монетный двор. Мы не знаем кто, все упирается в твой приказ. Когда нужно было взорвать бомбу: на въезде в форт или на выезде? Требовалось предотвратить ритуал или избавиться от ацтеков уже после него – вот в чем вопрос!
Я этой убежденности сыщика нисколько не разделял, поскольку точно знал, кто именно должен был стать жертвой взрыва, но невольно и сам поддался сомнениям.
А что, если меня использовали втемную и дело было вовсе не в покушении на регента? Или требовалось убить двух зайцев одним выстрелом?
Томас Смит ушел на кухню и вернулся с пиджаком в руках.
– Куда собрался? – забеспокоился я.
– Пройдусь, послушаю, что говорят люди. Тебе на улице лучше не показываться. Закрой за мной дверь.
Я задвинул засов, вернулся в комнату и уселся на диван. Требовалось обдумать ситуацию, в которой угораздило оказаться, но голову заволокло туманом, и меня буквально вдавило в диван. Сон навалился невыносимой тяжестью, начали слипаться глаза, разобрала зевота. Тогда я заставил себя подняться на ноги и принялся выхаживать от стены к стене.
Со скрипом распахнулась дверь платяного шкафа, но я даже не вздрогнул. Просто ожидал чего-то подобного и не ошибся: на меня с откровенным ехидством во взгляде уставилась зубастая физиономия Зверя. Его бледная кожа светилась изнутри сиянием чужой силы.
– Драть, Лео! – расплылся альбинос в широченной улыбке. – Поздравляю, ты опять облажался! Теперь кузина точно велит отрубить тебе голову!
– Голову отрубят мне, а в ад отправимся мы оба, – спокойно напомнил я.
– Мальчик мой, это же замечательно! Я ведь воплощение твоего стремления к саморазрушению, не забыл? – фыркнул Зверь, раскурил окурок сигары и задумчиво почесал когтистым пальцем за ухом. – Хотя, надо сказать, с саморазрушением ты прекрасно справляешься и без меня.
– Все это неправильно!
– Все идет по плану, Лео. Просто тебя не поставили о нем в известность. Пешке не сообщают о размене на ферзя. Ее просто двигают вперед.
– Не пешке, – покачал я головой. – Как минимум ладье.
– Драть! – расхохотался альбинос, щуря сиявшие чужой силой глаза. – В главном-то я прав!
– Прав.
Слова вымышленного друга о чужом плане запали в душу неожиданно сильно.
Убийства сиятельных, непременно женщин, круг на карте, опоясывающий Старый город, жертвоприношения в местах, где пролилась кровь падших, – все это было частью чего-то несравненно большего. А еще вспомнились страхи кузины, и как-то враз бредни о спящем в ее крови существе перестали казаться смешными. Центр окружности находился на Дворцовой площади, и простым совпадением это быть не могло.
Кто-то затеял игру с дьявольски высокими ставками.
– Драть! Малыш, у тебя сейчас от дурных мыслей голова лопнет! – осклабился Зверь. – Хлюп! И пораскинешь мозгами!
