Поэтому я не стал ничего слушать и буквально поволок за собой суккуба, которая вновь вырядилась не слишком подобающим для приличной дамы образом. Нет, блуза и велосипедные штаны-блумеры нареканий не вызывали, но красная косынка и рыжая кожаная куртка смотрелись предельно провокационно.
– Да куда ты меня тащишь?! – возмутилась Елизавета-Мария уже в переулке. – Я оставила коляску на другой стороне площади!
– Не кричи! – потребовал я. – Меня один раз уже сегодня контузило!
– Оно и видно!
– Как ты меня нашла?
– Это было несложно. Мы ведь связаны с тобой, не забыл?
Я несколько раз глубоко вздохнул, отошел с тротуара, по которому то и дело пробегали перепуганные горожане, к стене дома и спросил:
– Что тебе надо?
– Лилиану увезли полицейские! – объявила Елизавета-Мария, и у меня сердце от ужаса остановилось.
Просто взяло и остановилось. Душу пронзил страх, звуки вновь смолкли, а мир посерел. На мгновение показалось, будто я умер, а возможно, я и в самом деле умер, но через растянувшийся на целую вечность миг сердце забилось снова, только уже четче, резче, злей.
Пульс болезненными ударами начал отдаваться в висках, за глазами растеклась невыносимая ломота. Я поднял взгляд на Елизавету-Марию, та невольно попятилась назад.
– Когда? – прохрипел я. – Когда это случилось?
– Около часа назад, – сообщила Елизавета-Мария. – Она только вернулась от родителей.
Дьявол!
Я со всей силы саданул себя кулаком по ладони.
Дьявол! Дьявол! Дьявол!
Ну что мне стоило позвонить и предупредить ее? Почему я даже не подумал об этом?
– Лео! – дернула меня за рукав суккуб. – Лео, успокойся!
Но я не мог успокоиться. Сейчас я мог думать лишь о Лилиане. Из Ньютон-Маркта мне ее не вытащить, но задержание наверняка устроил Бастиан Моран, он мог отвести ее куда угодно. Возможно, еще есть шанс…
– Лео! – рявкнула рассвирепевшая Елизавета-Мария. – Тебе передали записку!
– Что?
– Полицейские передали тебе записку! Вот, смотри!
Трясущимися руками я развернул помятый листок, на нем оказался записан телефонный номер. Телефонный номер – и больше ничего.
Я огляделся по сторонам и в битком набитую аптеку не стал даже заходить, а вместо этого забежал в небольшой отель, где сослался на полицейскую необходимость и потребовал у портье телефон.
Дальше ссылаться на полицейскую необходимость пришлось еще не раз и не два – все линии оказались перегружены срочными звонками, и неизвестно, когда дошла бы очередь до меня, если б на листке не оказался записан один из номеров Ньютон-Маркта.
Трубку поднял Бастиан Моран.
– Говорите! – рявкнул он, не утруждая себя правилами приличия.
Впрочем, удивительно, что у него вообще нашлось время отвечать сейчас на телефонные звонки.
– Это Леопольд…
– Никаких имен! – резко бросил старший инспектор.
– Если с ней…
– Заткнись и слушай! – вновь перебил меня Моран. – Встретимся там, где ты отыскал музу. Ровно в три. Не опаздывай и приходи один. И без глупостей!
Я попытался вставить хоть слово, но старший инспектор моментально разорвал соединение. Повторно дозвониться до него уже не получилось.
– В какую историю ты вляпался на этот раз? – спросила меня Елизавета-Мария, когда мы вышли на улицу и зашагали в обход площади к ее самоходной коляске.
– История все та же, – вздохнул я, посмотрел на суккуба и предупредил: – Мне понадобится твоя помощь.
– Услуга за услугу.
– Помощь нужна не мне, а Лилиане. Вы ведь с ней подруги, так?
– Услуга за услугу, – повторила Елизавета-Мария.
– Просто позаботься о ней…
– Лео, ты не понимаешь! – недобро глянула на меня суккуб. – Альтруизм чужд моей натуре. Ты мне, я тебе. Или ищи кого-то другого.
Заключать с инфернальной тварью очередную сделку не хотелось просто до скрежета зубовного, и я принялся мысленно перебирать возможные кандидатуры, но никто из моих знакомых не помог бы избежать кровавой бойни; наоборот – участие любого из них делало ее неизбежной.
– Ладно! – с обреченным вздохом сдался я. – Чего ты хочешь?
– Силы, разумеется! – рассмеялась Елизавета-Мария. – Подарив мне на несколько минут силу падшего, ты лишь раздразнил меня! Могущество – вот чего я желаю. И будь уверен – второго такого шанса я не упущу.
– Я не могу тебе этого дать. Ты же знаешь, что не могу!
– Сейчас не можешь, но ничего страшного, я подожду. Как только ты получишь такую возможность, ты наделишь меня силой. Поклянись.
– Этого может не случиться никогда.
– Как однажды сказал ты сам: никогда – это очень долго. Я верю в тебя, Лео. Клянись или проваливай.
Я достал карманный хронометр, взглянул на него и спрятал обратно.
– Если я пообещаю наделить тебя силой, ты поможешь освободить Лилиану и прикроешь меня при разговоре с Мораном?
– Могу даже оторвать ему голову, – неприятно улыбнулась суккуб.
– Не надо никому ничего отрывать!
– Почему нет? Давно не ощущала такого подъема сил!
– Так ты поможешь или нет?
– Освободить Лилиану. Прикрыть тебя. Я сделаю это.
– Хорошо! – хрипло выдохнул я. – Взамен я клянусь наделить тебя силой, как только у меня появится такая возможность.
Стоило лишь произнести эти слова, и я сразу уловил неприятное давление, словно клятва обрела некую материальность и повисла дополнительным грузом на моей и без того порченной сделкой с порождением преисподней душе.
– Отлично! – расплылась Елизавета-Мария в кровожадной улыбке. – Что надо делать?
– Едем в Греческий квартал, – распорядился я.
– Тебе там назначили встречу?
– Да, неподалеку от варьете, где ты встречалась с Альбертом.
Суккуб задумчиво кивнула и вдруг негромко рассмеялась.
– Что такое? – насторожился я.
– Удивительно! – покачала головой Елизавета-Мария. – Говорят, что трагедия имеет обыкновение повторяться в виде фарса, а у нас все наоборот. Сначала фарс, теперь трагедия.
– Не надо трагедий! – отрезал я, хотя прекрасно понял мысль суккуба: мой прежний начальник – инспектор Уайт некогда похитил ее, желая добиться от меня содействия в одном безумно опасном, если не сказать просто безумном, деле.
А похищение суккуба – это ли не доведенный до предела абсурд?
Сейчас же все обстояло с точностью до наоборот. На кону стояла моя жизнь и жизнь Лилианы, и это уже был никакой не фарс, а самая настоящая драма.
