Девочки умудрились найти способ поиграть в настольную игру.
– Люси Пейн, а ты совсем не изменилась. Всегда была не прочь смошенничать, – услышал Уильям возглас Полы. За ним последовало бульканье его дочери, которое означало у нее смех. Сердце мужчины пропустило удар.
Он вышел на полчаса на улицу и выполол несколько растений, которые пробились между плитками во дворе, будучи уверенным, что его дочери ничего не угрожает. Эти несколько минут, проведенные на бодрящем утреннем воздухе, вдохнули в него силы на весь оставшийся день.
А еще через два часа Пола попросила у него разрешения прийти еще раз.
Уильям с радостью согласился.
Он принес кашу в гостиную и уселся на стул. Лицо Люси было розовым и радостным, а глаза внимательными и сосредоточенными. Сегодня тоже будет хороший день. Посещение Полы пошло им всем на пользу.
– Ты, что, никогда не устаешь от этой овсянки? – спросил Пейн.
Одно мигание.
Отец закатил глаза, и дочь повторила его жест. Уильям рассмеялся вслух. Затем поднес ложку овсянки к губам девочки. Она взяла ее в рот, и на ее лице появилась гримаса блаженства. Мужчина уже приготовил вторую ложку, когда в дверь позвонили, и он поставил тарелку на подоконник.
Когда он открыл дверь, его охватила паника.
Перед ним стояли мужчина и женщина, одетые в брючные костюмы.
На плече у женщины была сумка, а в руках у мужчины – портфель для бумаг.
Уильям мгновенно подумал о сотрудниках социальных служб, хотя время для их визита еще не настало, и они всегда предупреждали его заранее. Сразу после того, как их оставила мать Люси, Пейну пришлось выдержать настоящую битву за дочь. Он вел себя, как дрессированное животное в цирке, и только что не прыгал через обруч, стараясь показать, на что способен. Видя его решимость, сотрудники службы стали работать вместе с ним, чтобы сохранить ему дочь, а наличие работы в Крествуде сыграло в этом немаловажную роль. Но в его душе все еще жил страх, что в один прекрасный день он может ее потерять.
– Мистер Пейн? – спросила незнакомка. – Мистер Уильям Пейн?
Уильям утвердительно кивнул.
Женщина широко улыбнулась и протянула ему свою визитную карточку.
– Меня зовут Ханна Эванс, и мы из компании «Энтерпрайз электроникс». А пришли мы к Люси.
– Но… я не знаю… – неуверенно забормотал хозяин дома. – Зачем?
Ханна потерла руки и подышала на них.
– Может быть, вы впустите нас, мистер Пейн?
Уильям отошел в сторону.
Эванс вошла в гостиную и оказалась перед его дочерью. Пришедший с ней мужчина сел и открыл портфель.
– Доброе утро, Люси. Меня зовут Ханна, и я рада с тобой познакомиться. – У гостьи была теплая и открытая улыбка, и говорила она спокойным приветливым голосом, который был совсем не похож на снисходительный тон большинства взрослых. – У тебя всё в порядке сегодня?
Люси замигала.
– Это значит ДА, – перевел отец.
Не двигаясь с места, Эванс улыбнулась ему.
– Я знаю, мистер Пейн. Язык миганий широко распространен среди людей с ограниченными возможностями к коммуникациям.
И Ханна подмигнула его дочери, которая забулькала в ответ.
– М-м-м… прошу прощения, – сказал сбитый с толку Уильям. – Я не понимаю, кто вы и что вы здесь делаете.
– Все очень просто, мистер Пейн. Мы представляем компанию, которая выпускает наиболее продвинутые коммуникационные системы, которыми можно управлять минимальными физическими усилиями, – стала объяснять женщина. – И существуем мы для того, чтобы делать жизнь людей с физическими ограничениями более интересной и занимательной.
– Ничего не понимаю. – У Уильяма закружилась голова. – Я ни с кем не говорил… У меня и денег нет…
– Насколько я понимаю, обо всем этом уже позаботились, – Ханна подняла руки вверх. – Это не мое дело, и у меня есть собственная задача.
Пейн почувствовал себя так, как будто оказался в параллельной вселенной. Он судорожно искал ответы и не мог их отыскать.
А Ханна уже снова повернулась к его дочери.
– Люси, у меня только один вопрос. Можешь ли ты двигать хотя бы одним пальцем?
Два мигания.
– В таком случае мы можем многое для тебя сделать, – Эванс широко улыбнулась Уильяму.
Глава 78
Ким посмотрела на то, что стояло перед ней, и решила, что «Тетушка Бесси»
[80] – неисправимая лгунья.
Коробка из-под готовых ингредиентов, с рецептом, стояла рядом с собственным произведением инспектора, которое она только что достала из духовки. Его не могли спасти ни блестящие украшения, ни горы сахарной глазури.
Стоун выбросила коробку в бак с мусором. Она почувствовала себя преданной.
– Все равно я добьюсь, Эрика, – она подняла глаза к потолку. – Обязательно. Обещаю.
Во входную дверь постучали.
– Открыто! – крикнула хозяйка дома.
Появился Брайант – в джинсах, свитере и с пиццей в руках.
– Я не видел тебя сегодня в офисе, – сказал он, ставя пиццу на стол.
– Распоряжение Вуди, – закатила глаза Ким. – Я не хочу больше ему возражать, потому что у этой кошки осталась последняя жизнь
[81].
– Он что, сам так сказал?
Инспектор кивнула и стала загибать пальцы.
– Начать с того, что я заработала две официальные жалобы на свое поведение. Потом трижды нарушила прямые инструкции и действовала вопреки официальному протоколу, – тут она загнула все пальцы в кулак. – И это не считая всего остального.
– Боже, неужели он был так жесток?! – воскликнул Брайант, уронив голову на грудь.
– Вот именно, – сказала его начальница, немного подумав. – Он вообще много чего сказал.
– И что же ты ему ответила?
– Я ответила, что у его модели сзади не хватает рычажных рессор.
Брайант расхохотался в полный голос, и Стоун последовала его примеру. Сейчас это казалось ей невероятно смешным.
Однако на самом деле это был ее способ сказать «спасибо». У Ким не было никаких иллюзий насчет того, что она может потерять работу, и Вуди абсолютно четко сообщил ей, что теперь ее спасли только результаты. Если б хотя бы одна из ее догадок не подтвердилась, в кутузке уже был бы новый постоялец. Это расследование подвело ее к самой грани, после которой она могла потерять самое дорогое из того, что у нее было, – и тем не менее, оно того стоило.
