Слава дружил с тем лейтенантом, приносил ему в больничку соки и творожок. Он задумал изменить мир к лучшему. Ладно, пусть и не весь сразу.
В очередную субботу Кудин приоделся в гражданское платье и двинулся в сельский клуб. Вместе с ним туда, разумеется, чисто случайно, двинулись его приятели, в совершенстве владевшие некоторыми малоизвестными видами единоборств.
В клубе Славка вел себя довольно разнузданно, и нехорошие парни его моментально срисовали. Как только у них набрался кворум – на каждый палец по два упыря, – они начали наезжать на него.
Сельские власти потом закрыли клуб на месяц для проведения восстановительных работ. Все восемь окон пришлось стеклить заново. Как рассказывали очевидцы, плохие парни через эти окна вылетали из клуба, как птицы. Битое стекло в рожу – это вам не шуточки.
Мольбы, стенания, клятвы в вечном мире никак не действовали на парней, возглавляемых Славиком. Они старательно, очень квалифицированно месили упырей.
Говорят, будто военные патрули, прибывшие в село, вступили в дело далеко не сразу. Солдаты, парализованные красотой зрелища и торжеством справедливости, долго любовались происходящим. Разбитые стекла – мелочь и суета. А вот нехорошие люди, летящие на бреющем и катящиеся потом по травке – это шедевр.
Первого из них селяне увидели только через несколько месяцев после того дивного побоища. А к клубу вообще ни один упырь больше не подошел.
Парни сидели на узких деревянных лавочках, сооруженных внутри курилки, и посматривали на жизнь российской авиационной базы, кипевшую вокруг. Несколько служивых подметали асфальтовые тропинки, двое старательно подновляли белой краской узкие бордюры. Между штабом и учебно-летным отделом курсировали летчики и штурманы. У дальних блоков, служивших складами и мастерскими, суетились техники и механики.
По дороге, примыкавшей к аэродрому, то и дело проезжали заправщики, тягачи и прочие автомобили. На стоянках и рулежных дорожках гудели мощные авиационные движки. С взлетно-посадочной полосы то и дело стартовали самолеты.
Спецназовцы смотрели на будничную суету и даже не верили, что два часа назад в лесочке на склоне холма с трудом сдерживали натиск боевиков и были на волосок от гибели. Настроение у всех было отменным. Омрачал сегодняшний вечер лишь один факт. Треть группы находилась в медсанчасти.
– А неплохо бы сейчас в брюхо что-нибудь закинуть, – заявил снайпер и почесал небритую щеку. – Ужин нам принесут сегодня?
– Должны! Мы же не сняты с довольствия, – поддержал Устинова Лихачев.
Кудин подставил лицо свежему ветру, дувшему с моря, и вдруг проворчал:
– А может, мне и правда сдаться местным докторам? Чего на базе-то делать?.. Торчать каждое утро на построениях, бегать изматывающие кроссы, ползать по стрельбищу, воспитывать молодое пополнение…
– А потом опять мчаться в горячую точку, отлавливать всяких отморозков и разбивать головы их атаманам, – развил Новиков его мысль.
– Вот и я о том же. А между командировками считать рублики до зарплаты и лопать пирожки с гравием из вонючей столовки для дальнобойщиков.
Павел посмотрел в бездонное синее небо и задумчиво осведомился:
– Славик, ты и на самом деле решил перенять у Толика отвратительную привычку ловить в каждом бою пули, осколки или контузии?
– Человек хрупок, командир, – парировал этот балабол. – Стоишь – варикоз. Сидишь – геморрой. Лежишь – омертвение тканей.
– Да, примерно так. Но раз уж тебе мозг основательно сотрясло, то…
– То что? – спросил тот и настороженно повел носом.
– То по возвращении тебя обязательно упекут в медсанчасть для полного обследования. Так ведь?
Кудин ощупал бинтовую повязку и пожал плечами.
– Вроде так. Только я к ним не пойду. Пока доберемся до родных мест, забуду, какой тональности был звон в ушах.
– Ты все-таки подумай и не отказывайся от общения с врачами.
Кудин опять уставился на командира взглядом, полным непонимания.
– Последней извилины наш Славик из-за контузии лишился, – с усмешкой проговорил Устинов. – Думаешь, он о твоей башке печется? В ней мозга все равно не добавится. Правильно я говорю, Павел Александрович?
За такой вот непринужденной болтовней спецназовцы не заметили, как возле курилки нарисовался куратор группы полковник Андреев. Старшие офицеры после возвращения с ним уже виделись, успели крепко, по-мужски обняться и вкратце рассказать об удачном завершении операции.
Виктор Михайлович закурил и объявил:
– Так, товарищи, я только что разговаривал с Москвой, доложил об окончании операции. Руководство оценило вашу работу на «отлично».
Это была вполне закономерная оценка.
Корпус «Священный джихад» потерпел серьезное поражение, потерял лидеров и мозговой центр. На то, чтобы найти среди полевых командиров новых талантливых координаторов, перегруппировать силы и восстановить прежнее доминирование, бандитам понадобится немало времени.
Но самое главное состояло в том, что группой Новикова были сорваны переговоры руководства ИГИЛ с одним из лидеров сирийских туркменов. Это означало, что в ближайшее время здешнее подразделение Исламского государства помощи от них не получит и нападения на авиабазу Хмеймим не последует. У исламистов не осталось сил для такого дерзкого шага.
– Товарищ полковник, нас с довольствия еще не сняли? – выбросив окурок, спросил снайпер.
– Проголодались?
– Еще бы!
– Не волнуйтесь. Вы все до одного на довольствии.
– А фронтовые сто грамм нальют?
Андреев хитро прищурился и проговорил:
– Нальют, конечно. Даже не по сто, а грамм по четыреста. Кстати, в комнате отдыха жилого модуля уже накрыт праздничный стол, а вы тут атмосферу табачным дымом загрязняете.
Покидая курилку, бойцы довольно гудели. Отправились в сторону модуля и Новиков с Андреевым.
– В Москву завтра? – справился Новиков.
Куратор стер с лица улыбку и негромко сказал:
– В Москву завтра отправят раненых. Остальным придется задержаться.
– Почему? – оторопел подполковник.
– На этот вопрос я пока ответить не могу. Так распорядился Шестопалов, не объясняя причин. Завтра в девять утра очередная связь с Москвой. Вот тогда, надеюсь, все и прояснится.
Неожиданная новость насторожила и расстроила Павла. Он успел расслабиться и настроиться на возвращение к мирной жизни. А тут снова какие-то непонятные вводные. Неужели генерал Шестопалов не даст им передохнуть и зализать раны? Снова намечается какая-то операция?
– Виктор Михайлович, у меня осталось меньше половины группы. Капитан Силанов долечивается в Москве, у связиста Бубнова проникающее ранение брюшной полости, у санинструктора Дубова, гранатометчика Лапина, пулеметчика Горбенко и майора Лихачева сквозные дырки в фигурах. Да и Кудину после контузии неплохо бы недельку отлежаться. Он бодрится, но я-то вижу, что парню хреново. Так что в строю пока четверо.
