Итак, что же мы имеем. Николая Петровича Сосновского находят мертвым рано утром в городском парке с травмой черепа и изуродованным лицом. По словам Витька, точнее, по словам бомжа по кличке Профессор, который стал свидетелем убийства, преступник был моложе Сосновского. Профессор видел, как Сосновский передал убийце пачку денег. На следующий день с жизнью расстался сам Профессор. Это означает, что убийца заметил свидетеля и убрал его.
Идем дальше. Я выяснила, что Сосновский поддерживал вполне ровные отношения с коллегами и больными. По словам хирурга Перфиловой, которая работала с убитым в одной бригаде, Николай Петрович пользовался уважением больных и врачей. У руководства клиники он был на хорошем счету. Он умел высказать и отстоять свое мнение, порой был, как она выразилась, ершистым. Но в его действиях не было и тени формализма, не случайно о нем так тепло отзывалась Карпова Валентина Всеволодовна, сестра больной, которую прооперировал Сосновский. То, что он после операции лично наблюдал эту пациентку, хотя это и не было его прямой обязанностью, говорит о многом.
Еще я узнала, что Николай Сосновский был человеком деятельным. Подрабатывал, где только мог, возможно, и помимо Первой частной клиники. Правда, выяснилась одна деталь. Для благого дела, как бы это поделикатнее выразиться, он мог пойти и на подлог. Так произошло в Первой частной клинике с пациенткой, у которой никак не могло быть беременности, потому что длительное время отсутствовал муж. Совершенно понятно, что Сосновский получил за эту операцию приличное вознаграждение. Возможно, были и другие подобные случаи, и все с лучшими намерениями. Но ими известно куда вымощена дорога. Ладно, возьмем это на заметку. Может быть, по ходу расследования это пригодится.
За что же убили Николая? Да еще избили после смерти? Кому он отдал деньги? Скорее всего, это был долг. А может быть, и нет. Возможно, что убийца шантажировал Сосновского. Тогда деньги – плата за молчание. Он принес мало денег? Вероятно, поэтому преступник стал избивать Николая. В бумажнике Сосновского осталось около тысячи рублей, их убийца не взял. Не взял он и паспорт. А вот ключей от квартиры в карманах не оказалось. Тот, с кем он встречался в парке, взял их из куртки Сосновского, чтобы позже проникнуть в квартиру. В день преступления в квартире находилась Люба, ее присутствие нарушило планы убийцы. А вот потом ничто уже не мешало открыть родным ключом квартиру и перевернуть ее вверх дном. Нашел ли он то, что искал? И что он мог искать? Деньги? Какие-то важные документы? Надо наведаться в дом, где жил Сосновский, еще раз, поговорить с соседями. Может быть, кто-то из них слышал шум.
Я уже собиралась выходить, как вдруг раздался телефонный звонок.
– Таня, это я, Люба. Вы можете приехать ко мне как можно быстрее? Я у себя в салоне, на Петербургской, 196.
– Люба, что-нибудь случилось? Вы так возбуждены.
– Таня, у меня здесь лейка. Это она убила Колю! Таня, я нашла убийцу! Приезжайте скорее!
Час от часу не легче. Вчера Недорослев развлекал меня своим образцово-показательным допросом, сегодня Люба. При всей ее экзальтированности она все же производит впечатление здравомыслящей женщины. Надо же, лейка, которая убила Сосновского. Полный бред. Ладно, поедем, разберемся.
Салон Любы на Петербургской находился на первом этаже десятиэтажного дома в глубине двора. Я поднялась по ступенькам, открыла кованую дверь, вошла внутрь и оказалась в просторном холле. Сразу у входа, справа сидел охранник – высокий парень в униформе. Немного дальше за стойкой ресепшен посетителей встречала русоволосая девушка по имени Олеся, так было написано у нее на бейдже. Посередине холла стоял низенький столик, около него два удобных мягких диванчика бежевого цвета.
– Вы Татьяна? – спросила меня Олеся.
Я кивнула.
– Проходите. Любовь Алексеевна ждет вас.
Она проводила меня до кабинета. Еще по дороге были слышны крики, доносившиеся, судя по всему, именно из кабинета. Я открыла дверь. За большим столом в офисном кресле сидела Люба, а сбоку от нее в обычном кресле – немолодая женщина восточного типа.
– Вот, Таня, – закричала Люба, – полюбуйтесь. Это она убила Колю.
– Любаша, ты хоть представь нас, – спокойным тоном произнесла женщина. – Вы, очевидно, частный детектив, которого наняла Люба?
– Да, – ответила я. – Татьяна Иванова.
Поскольку Люба в пылу страстей забыла предложить мне сесть, пришлось самой позаботиться о себе. Я села на диван, как раз напротив женщины.
– А я Лейла Петровна Сосновская-Панкратова, сестра Николая, – представилась она. – У нас с ним общий отец, а матери разные. Некоторые особы, – она сделала ударение на последнем слове и выразительно посмотрела на Любу, которая сидела, обхватив голову руками, – бесцеремонно называют меня Лейкой. Но я не в обиде. Пусть себе, раз воспитания нет.
– Не тебе говорить о воспитании, – вдруг взвилась Люба. – Ты убийца, и твое место за решеткой!
– Люба, подождите, – вмешалась я. – Объясните, почему вы решили, что Лейла убила вашего и своего, кстати, брата?
– Вот-вот, изложи свою бредовую идею, – поддержала меня Лейла.
– И объясню! И вообще, не ори. У меня уже голова раскалывается от твоего крика.
– Она у тебя раскалывается от твоего же собственного крика, – возразила Лейла. – Представляете, Татьяна, пришла я к ней, решила поговорить, как с интеллигентным человеком, а тут такое о себе услышала… Что я и мразь, и тварь, и дрянь, и убийца, и еще кто-то, уже всего и не упомню, что она здесь выдавала!
Люба откинулась на спинку кресла и оперлась руками о стол.
– Да будет вам известно, – начала она торжественно, – что Лейла Петровна, – теперь она подчеркнуто вежливо обратилась к Лейле, – примерно год назад требовала, чтобы Коля отдал ей часть денег от продажи квартиры их отца в Тольятти.
– Было такое дело, – согласилась Лейла. – А что, разве я не имею права на свою долю?
– А что тебе Коля ответил? Он тебе сказал: о’кей, дорогая сестренка. Но только если ты переедешь в Тарасов и будешь ухаживать за отцом. Вот тебе, говорит, ключи от квартиры. Он, Таня, продал квартиру отца в Тольятти, когда тот уже был не в состоянии жить один, перевез его к себе и купил здесь однушку. Он даже был готов отдать тебе его пенсию, только ухаживай за немощным стариком. А ты что?
– А я в это время работала в Италии. Тоже, между прочим, не прохлаждалась!
– Так чего же тебе еще надо? Вот и уматывай обратно в свою Италию! Таня, я вот как рассуждаю: Лейка решила добиться своего, получить долю от продажи квартиры. Раз Коля отказал ей, она его убила, чтобы хоть так получить наследство! А известно ли тебе, уважаемая Лейла Петровна, – тут Люба снова перешла на торжественный тон, – известно ли тебе, что убийца не может наследовать имущество убитого?
Лейла всплеснула руками.
– Что ты такое несешь? Как я могла убить Колю, если я в это время была в Риме? Ты же сама вызвала меня на похороны!
