– Был я в этой машине, был, – нехотя выдавил из себя парень. – Но я там был не один.
– Не один? – сразу вцепился в него Недорослев. – А кто был еще?
– Дружбан один.
– Имя, фамилия?
– Я друганов не сдаю, – гордо ответил тот.
– Значит, будешь мотать двойной срок.
– Как это?
– А так, за себя и за того парня. Знаешь, как в песне поется?
– Это нечестно! Вы не можете…
– Мы все можем. Говори фамилию и адрес. Быстро!
Парень что-то промямлил, опустив голову.
– Увести его, – распорядился Недорослев.
В самый интересный момент в кабинет вошла я.
– Арис… Венедикт Аристархович, вы теперь занимаетесь банальными угонщиками? Это ведь не в компетенции убойного отдела.
– О, Татьянсанна, здрасте! Рад вас видеть! А это был не простой угон.
– Да?
– Точно. На угнанной машине совершено убийство. И знаете что? Думаю, здесь прослеживается связь с убитым Сосновским. Я ведь помню это дело.
Надо же, он, оказывается, не забыл. Весьма похвально. Вот только если он начнет притягивать за уши к делу Сосновского этого угонщика…
– Кстати, по поводу Сосновского. Я привезла свидетеля из Красного Ткача. Предположительно он видел преступника по делу Сосновского. Распорядитесь составить фоторобот.
– Фоторобот, фоторобот, – забормотал Недорослев и почесал голову. – Видите, какое дело, специалист у нас в отъезде. Ладно. – Он пощелкал клавишами мышки. – Программка тут у меня имеется, сейчас все сделаем. Где ваш свидетель?
– А вы справитесь?
– Татьянсанна, обижаете! Я был лучшим на семинарах по физиогномистике. Мне зачет с первого раза поставили.
– Никита, иди сюда, – позвала я парня.
Тот вошел.
– Садитесь рядом со мной, – сказал Недорослев. – Приступим. Сначала отметьте, чем этот человек отличается от вас: выше-ниже, шире-уже, старше-моложе, к одной ли с вами национальной группе принадлежит.
– Ростом он примерно с меня будет, пошире, пополнее. Гораздо старше, лет под сорок. Внешность славянская. Цвет лица довольно бледный.
– Хорошо. Пойдем дальше. Я сейчас буду демонстрировать фрагменты, а вы постарайтесь вспомнить более мелкие детали: форму бровей, цвет глаз, ширину носа, то, как выглядят рот и подбородок.
Минут через сорок фоторобот был готов и распечатан. Недорослев посмотрел на результат своей работы.
– Нет, по нашей картотеке не проходит. Можно обратиться в ОБЭП, не исключено, что их клиент.
Я взяла несколько экземпляров распечатки фоторобота и вышла вместе с Никитой из отделения.
– Никита, большое тебе спасибо. Думаю, теперь дело пойдет быстрее. Слушай, а как же тебе обратно домой попасть? Я ведь срочно должна заниматься этим делом.
– Да вы не беспокойтесь, я на автобусе приеду. Они часто ходят.
– Ладно. Пока.
Я подошла к своей машине.
– Что, – спросила Люба, – составили фоторобот?
– Да. Вот, взгляните. Вам знаком этот мужчина? Может, видели его вместе с братом?
– Нет, никогда такого не видела.
– Ладно. Люба, а ведь вам нельзя сейчас быть у себя дома.
– Это еще почему? И где же мне, по-вашему, теперь обитать?
– Я вас отвезу на конспиративную квартиру. Там вас никто не найдет.
– Да кто меня будет искать? И по какому случаю?
– Люба, вы же видели, преступник не шутит. Он уже вторую квартиру перевернул вверх дном. Только ваша и осталась.
– В мою квартиру не так-то просто забраться. У меня сигнализация по последнему слову техники и дверь супернадежная.
– У меня тоже дверь нехилая. Однако это не помешало однажды нехорошим людям проникнуть в мою квартиру.
– Как это?
– А вот так! Связали мою соседку-старушку и из ее квартиры проколупали дыру в мое жилище.
– У меня смежных соседей нет. Со мной такой номер не пройдет! – уверенно сказала Люба.
– Если кому-то очень понадобится, его ничто не остановит. Не будем больше спорить, время дорого. Поехали.
– Таня, давайте сначала заедем ко мне, я возьму кое-какие вещи. Неизвестно, сколько мне придется жить на вашей конспиративной квартире. Вместе зайдем всего на минуточку.
Я согласилась.
Люба жила в новом двенадцатиэтажном доме недалеко от филармонии. В подъезде нас встретила консьержка. Она с суровым видом восседала сбоку от входной двери за стеклянной перегородкой.
– Добрый день, Клавдия Петровна, – поздоровалась Люба.
– Здравствуйте, – сухо ответила та.
На лифте мы поднялись на десятый этаж. Входная дверь в Любину квартиру действительно была добротной.
– Сейчас я должна отключить сигнализацию, – пробормотала Люба. – А может, я ее и не включала сегодня? Нет, все же включала. Надо записывать, что ли. Памяти совсем нет.
Она открыла дверь, и тут же запищало звуковое предупреждение. Люба вытащила из сумки пульт и принялась тыкать в кнопки.
– Господи, и почему они не нажимаются? – запричитала она. – Каждый раз одна и та же история. Кнопки, заразы, проскальзывают и западают. У меня всего тридцать секунд! Не получается! – в отчаянии она почти закричала.
– Давайте я попробую, – предложила я свою помощь.
Но и у меня ничего не вышло.
Буквально через пять минут мы услышали, как внизу завыла сирена и подъехала машина.
– Сейчас начнется, – обреченно сказала Люба.
– Что, уже были такие случаи?
– Да, один раз. И зачем я только купила этот дебильный пульт? – Она с ненавистью посмотрела на него.
Из лифта уже выскочили два добрых молодца с автоматами наперевес.
– К стене! – скомандовал один.
– Руки за голову! – добавил другой.
Мы повиновались.
– Я хозяйка квартиры, а это моя подруга, – подала голос Люба и сделала попытку повернуться.
– К стене, я сказал! – раздался новый окрик.
В это время из квартиры напротив вышла женщина в бигудях и со следами косметической маски на лице.
– Ой, Любочка Алексеевна, что у вас опять стряслось?
– Да вот, Вероника Степановна, снова не смогла вовремя отключить, а меня к стене, как какую-нибудь преступницу, – пожаловалась Люба.
– Мужчины, мужчины, – затараторила Любина соседка, – это и в самом деле хозяйка квартиры.
– Гражданочка, – обратился к ней один из охранников, – вы будете понятой при составлении акта о попытке незаконного проникновения в квартиру.
