– А что я тебе могу сказать? – потягиваясь, Серый наконец соизволил встать. – То же, что и раньше… Ты баба неглупая, соображай. Последствия могут быть самыми ужасными.
В бессильной ярости глядя на его наглую физиономию, Лика еле сдерживалась, чтобы не выцарапать ему глаза.
– Ты мне не угрожай, гад! – прошипела она, сузив глаза. – Не очень-то я тебя боюсь. Не забывай, что я не кисейная барышня. И в случае чего…
– Хорош треп разводить, – зло сплюнул Серый сквозь зубы. – Что с деньгами?
– На, подавись! – Лика швырнула конверт к его ногам и, скрестив руки на груди, спросила: – Где мальчик?
– Та-ак… – медленно протянул Серый, в недоумении переводя взгляд с конверта на Лику. – И что это должно означать?
– Это пятьсот баксов, идиот! – вконец вышла она из себя. – Все, как договаривались! Где Димка?!
– Так, так, так…
– Ты чего затакал, как попугай?! Где ребенок?! Или я в милицию иду!
Перехватив ее занесенную для пощечины руку и больно сжав, Серый зашипел, брызгая слюной:
– Ты мне представление не устраивай, сучка! То, о чем я тебе говорил, – не пятьсот сраных баксов, а куда больше! Ты хоть своим бабьим глупым умом представляешь, что такое общак?!
– Пусти меня! – сквозь стиснутые губы прорычала Лика. – Пусти, а то закричу!
Серый схватил Лику за отвороты пиджака и потащил за палатку. Там он швырнул ее на груду ящиков и, не обращая внимания на то, что их могут увидеть, изо всех сил ударил по щеке.
– Ты с кем разговариваешь, паскуда?! Ты чего мне суешь?!
– Пятьсот долларов, как и договаривались… – размазывая слезы по лицу, всхлипнула она. – Все, как и обговаривалось в записке…
– Так, так, так, – гаденько заухмылялся Серый, шлепнув себя по коленкам. – Нашу неприступную и несравненную, кажется, кто-то кинул.
Потирая щеку, Лика непонимающим взглядом уставилась на своего врага. Понять то, о чем он ей говорил, было трудно – в голове все еще шумело после удара. Она уселась на один из ящиков и недоуменно пожала плечами:
– Ничего не понимаю… Разве это не ты передал мне записку? А в квартиру разве не ты пробрался?
– Не знаю я ничего, – окрысился вдруг ни с того ни с сего Серый. – А что за записка?
«Кто же тогда? – запаниковала она, опустив голову. – Серый не врет. Я видела, что он не понял даже, о чем речь».
– Чего притихла? – насторожился тот. – О какой записке речь? И какого Димку ты ищешь?
– Ладно, ничего, – устало обронила Лика, вставая с ящика. – Давай деньги сюда.
Ничего не говоря, Серый вложил конверт ей в руки и провел пальцем по ее щеке.
– Еще ударить хочешь? – отшатнулась она.
– Нет. Не бойся, – успокоил он ее хриплым голосом. – Извини, я погорячился.
– Ага, – кивнула головой Лика, застегивая сумочку. – Я понимаю… Подумаешь – синяк теперь будет. Делов-то!
С этими словами она обошла стороной Серого и двинулась прочь с этого мрачного места.
Лика совсем было скрылась за палаткой, когда ей в спину полетели слова:
– Гриня может скрываться сколько угодно – это его не спасет!
– А с чего ты решил, что он скрывается? – резко обернулась она, зацепив рукавом за штырь, торчащий из ржавой стены палатки. – Он по делам уехал…
– А мне плевать, – жестко процедил Серый, вновь приближаясь к Анжелике. – Мои требования остаются прежними. Деньги там немалые, чтобы я отступал.
– А не много на одного-то? – ехидно спросила она и, заметив, как он дернулся, поняла, что попала в точку. – А как же хозяева твои? С ними делиться не будешь?
– Я вольный! И на вольного работаю! – снова хватая ее за руку, прошипел Серый. – И не буди во мне зверя! А то…
– «А то», – передразнила его Лика. – Только и знаешь, что пугать! Оставь меня, мне надо спешить.
– Димку выкупать? – пропел он, паршиво улыбаясь.
– Ты же сказал, что не знаешь ничего?! – оторопела Лика. – Соврал?!
– Не-ет. Не соврал. Но сама затея мне показалась интересной… А теперь вали отсюда.
Он сильно толкнул ее, предварительно больно шлепнув пониже спины.
Не оглядываясь, Лика поспешила убраться подальше от этого страшного человека.
– Беги, не беги – проблема остается, – шептала она себе под нос, выводя машину с автостоянки. – Где Димка – неизвестно. Где Гриня – неизвестно. И что это за чертов общак? Почему я ничего не знаю?
Вздыхая и чертыхаясь, Лика медленно ехала по Ленинскому проспекту. Поймав в зеркале свое отражение, она скорчила недовольную гримаску: щека налилась синевой и заметно припухла.
– Садист! – прошептала она сквозь стиснутые зубы. – Нашел крайнюю…
Рука привычно покрутила ручку автомагнитолы, настраивая на молодежный канал.
– А сейчас, дорогие друзья, – соловьем заливался ведущий, – мы начинаем программу «Привет». В эфире будут звучать поздравления, и ваши музыкальные заявки мы будем с радостью исполнять…
Лика любила эту программу, в ней часто мелькали знакомые имена, что ее отчего-то радовало.
Она поставила машину в тенек, купила чизбургер, стакан кофе и решила немного передохнуть. Сделав звук погромче, тихонько подпевала Стингу с набитым ртом и на несколько мгновений выпала из времени.
Лика раскупоривала пластиковый стаканчик, когде ее внимание привлек очередной телефонный звонок.
– Алло, алло, говорите, – звучал в эфире напряженный голос ведущего. – Алло, можно погромче? Вас не слышно.
Мужской голос, показавшийся ей знакомым, что-то невнятно бормотал.
– Алло! – в очередной раз воскликнул ди-джей. – Алло!
– Хочу передать привет, – неожиданно четко раздалось в эфире. – Любимой мамочке от любящего сына.
Лика похолодела!.. Она могла поклясться, что узнала этот голос. Обладатель его сегодня ночью разговаривал с ней по телефону из ее же собственной квартиры. Вцепившись в руль так, что побелели костяшки пальцев, Лика вся обратилась в слух.
– Хорошо, – обрадовался ведущий. – Хотелось бы поподробнее: имена, где работают? Что заставило вас позвонить?
– Маму зовут Анжелика Владимировна. Ее сын Дмитрий передает ей привет и хочет сообщить, что дома, в почтовом ящике, ее ожидает сюрприз.
Стороннему слушателю в этом поздравлении ничего не показалось бы странным, но не ей… Все сказанное было проникнуто тайной угрозой и издевкой, Лика почувствовала это сразу. Закусив губу, чтобы не разреветься, она рванула машину с места и, объезжая милицейские посты, понеслась к своему дому.
В почтовом ящике что-то было. Лика постояла несколько мгновений, восстанавливая дыхание. Сердце билось в груди, норовя вырваться наружу. Виски вновь сдавило тупой ноющей болью.
