— Та, о которой ты спрашивал — она архонт?
Лето кивнул.
— Это либо ее пророчество, либо — мое, если считать меня покойником, что почти верно. Но мой меч — здесь, под яблоней, и я точно знаю, что не вернусь за ним, уйдя туда, откуда не возвращаются. А где ее оружие — Создатель и тот не ведает. Она умерла?
— Нет! Зачем бы я стал ее искать!
Лето побледнел.
— Я вспомнил семистишие святого Ариеса о мертвом архонте и его мече, едва коснувшись твоей руки, но чутье и мне подсказывает, что человек из пророчества жив. Я не понимаю, как можно быть живым и мертвым одновременно, парень. Не ищи ее.
— Мне нужно место на карте, а не твои советы, — сказал Лето, нахмурившись.
— Харматан. Место на карте. Доволен? Разжевывай этот бред или выплевывай, мне все равно.
Аквилеец помрачнел еще больше:
— Ты был прав, Моргват, он ничего не знает!
— Покажи свет своей магии, Коэн! — неожиданно потребовал Моргват, слушавший очень внимательно.
— Поздно, не могу, я слишком слаб. Только она и помнит, — старик указал на Алиссен.
— Как полынь или как туман над лугом. То ли серый, то ли зеленый… — проронила девушка.
— Светлый огонь, почти белый… Ты архонт-маг! Как королева Амаранта!
— Не вполне, куда мне до такой мощи! Но «почти» подойдет: почти провидец, почти мертвец. Ты плохо слушал? Я очень устал, Моргват.
— Может, воды?
— Нет.
— Но…
Моргват хотел что-то сказать, но покусал губы и промолчал.
— Мой труп испугает деревенских, и сюда забудут дорогу лет на двести. Будет весело. Вы уйдете когда-нибудь?
Они уходили по дорожке, засыпанной гравием, провожаемые взглядом Коэна. Наступит вечер, и цветущие облака яблонь станут розовыми; посереют в сумерках и призрачно забелеют в ночи, а архонт будет сидеть и смотреть на самый красивый сад на земле, даже когда его глаза закроются навсегда.
Обитель безмятежности
Огонь камина уступил место голубой лазури. Моран лежала на спине на дне водоема. Зрение возвращалось. Вот солнце в зените, а вот по поверхности пробежала осторожная рябь, гонимая ветерком, и пропала… Как далеко до поверхности? Глубина завораживала своей прозрачной бесконечностью. «Умереть не страшно», — отстраненно подумала Амаранта, но ее грудь настойчиво сжалась, требуя вдоха, а с ощущением удушья пришла паника. Оттолкнувшись от песчаного дна что было силы, Моран стремительно вскочила в радужном облаке брызг и тут же опустилась на колени, задыхаясь от обилия ароматного теплого воздуха, хлынувшего в легкие.
Мелководье, вода достигает пояса. Куда ни глянь — повсюду перевернутое небо, отраженное в зеркале озера. Оно похоже на драгоценный камень в оправе зеленых берегов и белых песчаных пляжей.
От горечи во рту Моран едва не вывернуло наизнанку, но спасительная влага была повсюду. Жадно напившись из сомкнутых ладоней, она встала и побрела к берегу. А ее ждали… У самой кромки воды замерла знакомая хрупкая фигурка эльфа.
«И все же я в мире ином. Но здесь у меня есть друг, и я счастлива его видеть!» — обрадовано подумала Моран и ускорила шаги. Как долго идти! Непослушная вода мешалась, вязко цепляясь за ноги. Эльф на берегу не побежал навстречу. Неподвижный, как изваяние, засунув ладони в глубокие рукава, он ничем не показал своей радости.
— Почему ты так неприветлив, Киндар? — спросила Амаранта вслух и тотчас получила странный ответ:
— Отверженные да присягнут тебе, — прошептал эльф побелевшими губами.
— Призываешь демона? А мне запрещал!
Моран подошла вплотную и не увидела узнавания в глазах друга. В них не было ни лучистой мягкости, ни ласки. И все же перед Моран стоял Киндар. Живой.
— Ты меня не помнишь, Златовласка?
— Я должен?
— Твоя манера отвечать вопросом на вопрос сейчас не уместна. Ты испугался? Меня?
— Я призвал демона мести. Я стоял здесь долго, пока не появилась ты, прямо из воды. Я слышал, демоны могут принимать любые обличья.
— Могут, ты прав. Но я предпочитаю свое собственное. Но я не Астарот, я — еще лучше. Ты не находишь?
Моран вздохнула. Пока ее тело валяется в заброшенном борделе Сириона, маленькая частичка отправилась в путешествие по чужому прошлому. Еще одна иллюзия, живая, реальная, как и встреча с Сайдерисом в цитадели. А, возможно, и не иллюзия вовсе.
— Это озеро Инья?
— Да.
— Покажешь мне дом, в котором «поселилась сама безмятежность»?
Моран повторила фразу Киндара, сказанную в гостинице Ваньяра, резко рассмеялась и взяла алхимика за плечи мокрыми руками. На жемчужном атласе камзола немедленно проступили темные пятна. Под скулами Киндара шевельнулись желваки, слегка раздулись ноздри хищного носа, но эльф не сдвинулся с места. Да, это точно был он — ее давний друг. Киндар боялся, но всегда находил в себе силы для борьбы со страхом. Моран считала это качество истинным мужеством.
— Зачем тебе демон, Златовласка?
— Я хочу совершить убийство.
— И в чем проблема? Демоны — не наемники. Ты должен осуществить задуманное своими руками.
— Я понимаю, но… Мне нужна помощь иного рода. Совет.
— Совет? Тебе?
Моран отпустила эльфа, чувствуя, насколько ему неприятны прикосновения «демона». Ее сильно мутило от выпитой отравы. «Я и оперлась на него потому, что боюсь упасть», — призналась она себе.
Вдоль озера спешила рыжая девушка. Направляясь к ним, она то и дело переходила на бег.
— Мастер! Хозяйка вас ждет ужасно долго! — донеслось издалека.
Запыхавшись, придерживая обеими руками растрепанные кудри, она требовательно уставилась на Киндара, не обращая внимание на Амаранту.
— А я и забыл. Фиона, скажи, что я сейчас приду. Нет, стой!
Она развернулась на месте, остановленная окриком, и приготовилась слушать с редкостно тупым выражением лица.
— Я и не знала, что у тебя есть хозяйка, Киндар, — усмехнулась Моран.
— Не моя хозяйка, а ее.
— Как посмотреть! Если с того конца озера — то Мастер злит хозяйку, а если с этого — он стоит в мокрой одежде и говорит с незнакомкой, — по губам Фионы пробежала хитрая улыбка, глаза осмысленно блеснули и погасли.
— Ты что, ее видишь? Мою… гостью? — неосторожно спросил Киндар.
— Да, если не закрываю глаза, — логично ответила Фиона.
— Забыла предупредить — меня видят все, — сообщила Амаранта очевидную новость.
— Фиона, я хочу, чтобы ты пришла ровно через сорок пять минут. Посмотри на большие часы в коридоре моего дома. Умеешь? — распорядился алхимик.
