— Откройте!
— Будешь шуметь — плетей отведаешь, — ответили ей с той стороны.
— У меня вопрос! Только один: кто может отменить приказ ария-Магистра?
За дверью насмешливо хмыкнули:
— Император!
— А кто еще?
— Создатель.
— И все?
— Не все. Сам Магистр может. Довольна? Недолго тебе осталось голосить, архонт-убийца!
— Я никого не убивала! — выкрикнула Алиссен, но никому это было не интересно.
Она просидела далеко за полночь, вспоминая свое ничем не примечательное житье в Дорине, такое чудесное по сравнению с тюремной камерой в чужом городе. Как могло случиться, что в одночасье все закончилось? Под утро Алис уснула.
* * *
— Встать! — резко скомандовали над головой спящей девушки.
Подсознательно она ожидала услышать голос Эверона, но это был не он, а незнакомый офицер в форме легионера. Алиссен опустила ноги на пол и медленно встала. Кроме офицера, в камеру набились четверо рядовых конвоиров, глазевших на архонта и вчерашний мужик из тюремной охраны.
— Мэтр велел выполнить ее последнее желание, — неуверенно вмешался он.
— А у нас нет времени, — отрезал было легионер, но, поморщившись от неудовольствия, все же спросил, — что тебе надо?
— Облегчиться.
— Лицом к стене, руки назад.
— Как я это сделаю, если вы меня свяжете? — пробормотала она и не тронулась с места.
— Хорошо. Делай свои дела быстро!
— Я не могу, пока вы все на меня пялитесь.
Офицер неприязненно посмотрел на девушку, соображая: что ему будет, если ослушается ария.
— Можно сковать ей руки спереди, сир, — пришел на помощь охранник.
— Так сделайте это, что вы столбом стоите?!
На запястья Алис надели стальные браслеты и соединили их цепью с кандалами на ногах.
— У тебя пять минут, — бросил легионер, давая знак всем покинуть камеру.
На раздумья ушла целая ночь, но все равно ее не хватило. Минуты ничего не решали.
— На выход, — скомандовали Алиссен, когда время истекло.
Архонта повели по коридорам, подталкивая в спину. Она еле-еле передвигала ноги и запиналась, пока не догадалась подобрать цепь и нести ее конец самой. У ворот тюрьмы четверых осужденных поджидала открытая телега с низкими бортами. Девушку затолкали в самый дальний угол, откуда спрыгнуть на ходу было невозможно. Вот что не предусмотрела Алиссен, надеясь на свое скорое освобождение: на казнь ее поведет не Эверон, а хорошо вооруженные конные люди из имперского легиона! Ария она не видела, сколько ни оглядывалась. Рядом с ней в повозке понуро сидели двое мужчин и средних лет женщина. На воина-мага никто из них не походил. Здорового мужика в порванной домотканой рубахе можно было принять за селянина, а род занятий второго не поддавался определению. Женщина неразборчиво шептала молитвы, раскачиваясь взад и вперед.
Процессия тронулась к центру города, архонта везли напоказ, заранее расклеив объявления о предстоящей казни. Все по плану Эверона, но толпа, следующая за повозкой, не догадывалась, кто из четверых преступников — чудовище. Предположений было множество, но Алиссен они не касались: из четверых осужденных она выглядела самой безобидной.
Девушка не молилась. Она думала не о спасении своей души, а искала глазами в толпе Моргвата, находя его в каждом втором мужчине и разочарованно отворачиваясь снова и снова. На фоне остальных обреченных ее оживление выглядело странно и вскоре было замечено.
— За что девочку? — сердобольно полюбопытствовал женский голос.
— Известно за что — за разврат! Глядь, шустрая! Так по сторонам и зыркает.
— Узнаете, когда объявят! — отрезал легионер и попер лошадью на зевак, подошедших слишком близко.
Проехали Магистрат и собор святого Ариеса, Железную башню. Алиссен содрогнулась, увидев ее неприступные стены. Там, за серым гранитом, возможно, стонет под пытками эльф Ханлейт… «Кеннир умрет», — сказал арий уверенно и твердо, не сомневаясь в своих намерениях. Эльфа жаль. Не придется им выпивать вместе, и никогда они больше не встретятся! Но Алиссен слишком молода и хороша собой, чтобы умирать! Где Эверон сейчас? И где же Моргват?!
«Он опаздывает. Нет, просто не хочет рисковать. Он все сделает, как нужно, это же Моргват! Умный архонт с веселыми глазами. Сильный, добрый, но верный ли? Осторожный. Непредсказуемый. Ненадежный», — подсказывал здравый смысл, но сердце открывалось верить в последние определения.
В конце улицы показалась главная площадь Велеграда, заполненная людьми до отказа. Посреди нее возвышался помост с перекладиной. Слегка покачиваясь, четыре петли ждали своих жертв. Процессия остановилась. Смертников вытаскивали из повозки одного за другим. Женщина пронзительно завизжала и отказалась идти на помост.
Вот теперь Алис испугалась по-настоящему! Напасть на конвой было в разы проще на узких улочках, чем посреди площади! «Моргват меня бросил… Моргват меня бросил?! Меня?!» Одно — с горечью сказать это Эверону, храня в глубине души несокрушимую веру, что архонт придет на помощь, и совершенно другое — убедиться наяву, что так оно и есть! На какое-то время Алиссен перестала видеть происходящее и соображать. Отпихиваясь от рук легионеров, она схлопотала неслабый удар в живот, но боли не почувствовала. Несколько человек выволокли ее из повозки и уронили на помосте — призвав свою магию, даже скованная по рукам и ногам, Алиссен вырывалась отчаянно сильно.
— Архонт…
Страшное слово, передаваемое из уст в уста, пронеслось над людским морем, как вздох. Прошли те времена, когда воин-маг вызывал всеобщее уважение и любовь. Дети больше не восхищались сияющими мечами, женщины не млели от света в глазах, а мужчины почтительно не склоняли головы перед доблестью. Всего сто лет — и магия, издревле охраняющая Эймар от скверны, была предана анафеме. В Велеграде, во втором по значимости городе Империи, всего в шаге от Аверны — столицы ариев, архонту не могло быть снисхождения!
Синий свет в глазах преображал Алиссен, превращая девушку в жуткое и прекрасное существо из запретного мира, а она бессмысленно расходовала свои силы на борьбу с металлом кандалов и не слушала итог чужих жизней, заключенный с скупые слова приговора; не видела в толпе несчастного лица Лето; не смотрела, как осужденные один за другим отправлялись к праотцам. Сегодня казнили невезучую знахарку, случайно или с умыслом уморившую пациента, крестьянина, поднявшего руку на своего господина и разбойника с большой дороги. Каждому из несчастных предстояло достойно закончить свои дни на виселице. Получалось не у всех: последняя пляска смерти в петле — зрелище далекое от благородства.
— А ну, встань! — скомандовал офицер легионеров.
Девушку оторвали от щербатых досок эшафота и поставили вертикально. Алиссен оставила сопротивление и с ужасом смотрела на три обмякших мертвых тела и пеньковую веревку прямо перед собой. От нее отделял всего один шаг… «Этого не будет. Не может быть. Не со мной!» — крутилось в голове у Алиссен, а ее уже горло сжималось в предчувствии недостатка воздуха. Умирать больно? Или быстро? «Алис, я тут!» — донеслось издалека или только послышалось. «Это же Лето! Он пришел проститься со мной, а мы так ни разу и не поцеловались! Хоть кому-то я нужна!» — узнала девушка знакомый голос и запоздало заплакала.
